Наложница

Все вещи были собраны, очень хотелось уехать. Там начинается новая жизнь. Я уезжала из этого города навсегда. Здесь ничто не смогло удержать меня: ни работа, ни перспективы, ни что-то другое. Даже роман, который я начала писать здесь, уже несколько лет не могу закончить. Нет сил больше. Ты несчастный город, если ничем не можешь удержать человека. А я не могу останавливаться, словно птица в небе лечу. Мне поздно ждать чего-то. Я не могу ждать, когда город смилостивится и даст мне место под солнцем. Не могу больше здесь быть, и не хочу.
Я искала расписание поездов в мой родной город и не находила. Вокзал был пуст, вокруг ремонт. Со мной оказались несколько девушек, которые искали расписание, платформу. Мы шли длинными мраморными коридорами, никого не было в этих почти темных коридорах, только легкий свет из окон просачивался сквозь пыль и серость.

Откуда-то появились рабочие и сказали, где вокзал. Мы сели в поезд метро и мгновенно оказались на московском вокзале. Это еще дальше от моего города, да и девчонки ехали вовсе не в Москву. Опять те же коридоры, серость и никого. Мы шли на шум, доносящийся издалека. Нашли эту дверь и вошли.

Это было просторное светлое помещение, где было много девушек, мужчин было с два десятка. Они тут же окинули нас взглядом и втолкнули в толпу девушек. Это были самые настоящие торги, где каждый лот – девушка. Эти люди скупали славянских красавиц и везли своим хозяевам на восток.

Я стояла и в ужасе смотрела на все это. Нас раздели и оставили в одних купальниках. Я должна была ехать домой, к родителям, а не торчать здесь в очереди на восток. Все пытались откупиться или узнать, какой хозяин лучше. Я увидела одного совсем юного паренька, скорее даже мальчика. Он искал жен своему отцу.

– Скажи, что нужно, чтобы меня отпустили? – спросила я у него.
– Видишь, откуп предлагают. Кто больше даст, ту отпускают.

У меня были деньги, вполне приличная сумма, но я понимала, что их будет мало. Да и кто мне их вернет, если мой выкуп окажется не самым большим. Без меня – меня купили. Я даже не видела, кто у кого покупал. Все было как-то условно: они делили между собой нас, если кто не давал понравившуюся девицу, а решал себе оставить, торговался.

Торги закончились. Зазвучала медленная восточная музыка, все веселились, пили, кто за приобретение, кто прощался со свободой. Я не хотела находиться здесь, нужно было что-то решать, как-то выбираться. Оказалось, что разрешено выйти на какое-то время только тем, кто дешево достался хозяину и заплатит за выход. Я вместе со своими спутницами-незнакомками направилась к выходу. Там охраннику я соврала, что заплатила. Мы вышли и помчались искать помощи. Но никого не было. Только мы поняли, что все люди в своих номерах. И вход в эти номера только по карточкам.

Девчонки увидели, как из одного номера выходили несколько человек. Это были знаменитости, их, конечно же, не трогали торгаши. Мы успели придержать закрывающиеся двери. Я лишь посмотрела почему-то на тот зал, где нас купили, и тот охранник увидел меня. Он понял, что мы убегаем. Я поняла, что он… не охранник, а тот, кто купил меня. Он знал, что я соврала, но почему тогда отпустил?

Радовало одно: двери автоматически закроются, открыть можно только карточкой снаружи или нажав кнопку в номере. Мы обнаружили в больших комнатах еще несколько девушек. Мы попросились переодеться, они разрешили, понимая нас. Я надела юбку, и тут вдруг послышался шум у двери. Видимо, мой покупатель нашел хозяев номера и попросил открыть его для обыска. Все девчонки бросились врассыпную, кто из окна, кто прямо в лапы охранников-живодеров. Я сидела в дальней комнате за спинкой кровати, надеясь, что меня не увидят. Стихло.

Я решила выйти из своего укрытия, мой покупатель стоял и смотрел на меня.

– Ты зачем пряталась? Я найду тебя везде. Ты слишком дорого мне досталась.
– Не стоит переживать так за своего хана. Неужели ты так предан ему? Ты спрашиваешь, почему пряталась. Ты ненормальный что ли? Может, мне радоваться, что меня продали в рабство.
– Это не рабство. Ты будешь наложницей своего господина.
– Час от часу не легче. И господина совсем не волнует, что его наложница будет любить всю свою жизнь другого человека? Что он сможет владеть только телом, но не душой?
– Его это тоже волнует. Скажи, кого ты любишь?
Я была верна своим новым чувствам и задумалась на миг.
– Не прячь своих красивых глаз и скажи правду.

Я осмелилась. Подошла к нему, коснулась щеки и, приподнявшись, нежно коснулась его губ, затем настойчивее стала требовать ответа. Он как сумасшедший схватил меня за плечи и стал сам яростно целовать. Подтолкнул к кровати, и мы упали как сумасшедшие любовники. Я вдруг поняла, что он просто мужчина, который воспользовался даром, который ему предложила славянская красавица. Я резко вырвалась из его объятий. Посмотрев ему в глаза, сказала:

– Теперь можешь увести меня к своему хозяину и сказать, кого я люблю. И посмотрю, как сможешь ты с этим мириться.
– Все успеется, женщина. Подожди меня за дверью, я оденусь.
Я вышла в другую комнату. Нет, я стану жар-птицей в золотой клетке. Нужно уходить. Я тихо нажала на кнопку, приоткрыла дверь и громко сказала:

– Ручной птицей я никогда не смогу быть и не хочу. Теперь ты стал для меня посторонним человеком, хоть и любимым. Мы никогда не жертвуем счастьем так, как вы.

Я успела выбежать в коридор и помчалась, не зная куда. Я нашла вокзал, но расписания на мой поезд нигде не было. Я загрустила. Жить без любви было непросто, лишь мечта о ней грела. Теперь люблю, будет греть мечта о тебе, мой случайный знакомый. Мы на разных берегах. Только тогда мы будем вместе, когда иссякнут и высохнут все реки.

… Пару недель пришлось пережить на вокзале. В ту ужасную сторону вокзала я никогда не ходила. Даже было странным, что он меня не ищет, я же ему дорого досталась. Первые дни было страшно, ведь мне некуда было идти. Потом поняла, что меня не ищут. Да и вещи мои отобрали еще на входе в тот злосчастный зал. Ни денег, ни паспорта, ни одежды. Бродяжка.

Очередной раз проходила мимо киосков со всякой мелочью, с газетами. Просто всегда ходила и смотрела, чтоб не умереть со скуки, чтоб уныние не подступало. И вдруг я увидела на прилавке книгу. С моей фамилией и именем и название… моего романа. Я схватила книгу. Первых строчек было достаточно, чтобы понять, что это мой роман, недописанный. И напечатан таковым. Продавщица внимательно посмотрела на меня, взяла книгу и посмотрела на обложку с обратной стороны. Там была дурацкая фотография с паспорта. С моего паспорта.

Почти сразу меня обступили прохожие, просили автограф, спрашивали, когда выйдет продолжение романа. Я вмиг оказалась знаменитой. Подошла одна известная телеведущая и рассказала, что она случайно нашла мои вещи на вокзале и хотела вернуть мне, но пока шли мои поиски, она дочитала роман, найденный в сумке.

– Простите, я осмелилась напечатать такой замечательный роман, пусть даже не оконченный. И фото ваше решили разместить, думали, быстрее вас найдем. Так и вышло. Книги развезли по точкам вчера утром. Вы нашлись сегодня. Идемте.

Мы зашли в ее номер, там были стилисты, визажисты. Я приняла ванну, меня одели, привели в порядок. До вечера были сплошные пресс-конференции. Устала. Даже страшно было, что такое может произойти только во сне или в книгах. Прямо вмиг стала известной, рядом ходили два охранника. Я дала им поручение найти моего хозяина, который купил меня. Благо бирка, которую приклеили мне на купальник, сохранилась. Мне хотелось вернуть потраченные на меня деньги. Благо теперь я могла откупиться.

Хотя это только повод. Я хотела увидеть его. Просто увидеть. Утром меня предупредили, что шейх сейчас живет в том самом привокзальном отеле, куда ранее я боялась ходить. Я с несколькими охранниками шла теми же серыми коридорами, теперь мне было не страшно. Конечно, была лишь малая надежда, что там я смогу увидеть любимого. Войдя по приглашению слуг в номер, я увидела шикарный дорогой халат хозяина.

– Прошу прощения, не знаю, как обратиться к вам. Я одна из ваших наложниц. Мне сказали, что вы дорого за меня заплатили. Я смогла убежать, и вот принесла откуп. Я дам вам, несомненно, больше. Сколько?

– Я знаю, кого ты любишь. И что пришла ко мне, очень радует.

Он все же рассказал своему господину. Это было больно. Ну что ж, быть рекам океанами.

– Я даже больше скажу, – продолжил хозяин, – этот человек тоже вас любит.
– Мне все равно уже.
– А мне нет, – сказал хозяин и вошел в комнату.
Это был он! Конечно, ему не все равно.
– Это ты? Легко обманул меня. Теперь можешь посмеяться, – почти злостно ответила она. – Сколько ты заплатил?
– Прошу тебя, не стоит. Всё началось как-то бессмысленно.
– Сколько?
– Эта цена деньгами не измеряется. Давай начнем наше знакомство с самого начала, не нужно сейчас на нашей истории ставить the end. Я готов изменить всё, повернуть время, только давай исправим всё. Ты же знаешь, что всё возможно. Просто будет другая обстановка, другие слова.
– Хочешь переснять, как кино? А что мне делать с тем, что было, его невозможно как пленку вырезать? Я всё это помню и чувствую. Разве ты не понимаешь, что мне больно?!
– Мы исправим всё, за произошедшее я буду у тебя вымаливать прощения. Посмотри: ты здесь, я здесь. Меня зовут Владимир. А тебя?
– Владимир? Почему?
– Это цена за тебя. Я отдал свои земли, людей, дворец и весь гарем. Теперь на восток мне нет дороги. Я останусь здесь, в России. И это имя русское выбрал. Я ничем не владею. А так миром буду владеть.
– Здравствуй, мой Владимир, я твоя Надежда.
Сердца двух любящих людей всегда будут биться в такт. Хорошо, когда оба сердца рядом и поют одну песню любви несмотря ни на что.