СУМАСШЕДШИЙ ДОМ (Из секретного архива межгалактического миссионера)

На одном из бесчисленных задворков Вселенной, в одном из ее самых затерянных миров живут странные существа. Мир, в котором они существуют, не обычный, а такой, какой они его придумали сами. Реальность и вымысел переплелись в нем так крепко и чудно, что он чем-то напоминает сказки, которые они любят сочинять и рассказывать для других. Но в отличие от сказок, которые всегда заканчиваются хорошо, их мир – лживая бесконечная сказка, в которой придуманное сказочное добро борется с непридуманным злом, которое оно побеждает, побеждает…, бесконечно побеждает, но никогда не победит, потому что в основе их большинства придумок лежит личная корысть, круто замешанная на лжи сказочников и неистребимом невежестве любителей сказок. Корысть правит этим миром. Она самый главный закон их жизни, который заменяет здравый смысл, пренебрегает законами логики, переступает через самые красивые сказки о любви, дружбе, попирает жизненно важные законы, разрушает основы бытия всего сущего на их планете. А чтобы корысть переместить из своего алчного сознания в реальный мир и дать ей власть над ним, они придумали деньги. (Об этом удивительном виде абстракции более детально изложено ниже).
Называют они себя человеками, намекая, таким образом, на исключительную роль этого самого чела в их жизни. Впрочем, если быть до конца точным, то некоторые из них решают все свои проблемы не на уровне головы, а несколько ниже – т.е. на уровне живота. А потому одни живут, не щадя живота своего, а другие, наоборот, – для животных удовольствий. У последних каким-то малопонятным образом животные удовольствия тесно связаны с проблемами, которые находятся еще ниже.
Эти существа, будучи по своей природе мыслящими, тем не менее, обладают таким количеством странностей в своем мышлении и поведении, что, согласно межгалактической классификации разума, не могут быть отнесены к какому-либо разряду разумных существ. Одним из примеров их странности является глубоко вкоренившийся в их сознание нигилизм. Они ни во что очевидное не верят. Говорят, что нас инопланетян нет. Почему нет? Нет, потому что никто на их планете Земля инопланетян не видел и по телевизору нигде живых не показывали. А раз не видели, значит, нет. Коммунизм, кстати, тоже никто не видел, но многие в него верили и многие туда стремились, а некоторые даже создали его экспериментальную модель в отдельно взятой семье. Да и белой вороны, между прочим, тоже никто не видел, но ведь никто не говорит, что ее не может быть. Очень даже может быть. Вот так и получается. Белая ворона может быть, а инопланетян быть не может. А если быть не может, значит, Земля – единственный островок цивилизации во всей Вселенной. Так сказать, пуп Вселенной. Но это уже однажды проходили и анафеме за инакомыслие предавали.
Странные существа эти люди. У них каждый десятый либо Наполеон, либо Бонапарт. А потому друг другу не указ. Остальные тоже хороши. Если не Александр Македонский, то просто Федя-веник с гипертрофированным самомнением. Количество их мнимых достоинств обратнопропорционально степени усвоения школьной программы. Но, несмотря на это, у многих такое самомнение… Само мнение. Неудивительно, что тот или иной время от времени высказывает общее мнение. А особо самомнительные высказываются уже от целого народа, нации или даже человечества. И при этом забывают, что мнительность – это диагноз. Все норовят в какую-нибудь историю вляпаться, след в Истории оставить. До того уже наследили…, а убирать некому. Превратили Историю в отхожее место.
И вот что удивительно. В большинстве случаев мнения людей основываются на суждениях, не имеющих ничего общего с материальным миром, в котором они существуют, не говоря уже о предмете суждения. Иллюстрацией может быть один из наиболее распространенных и нелепых вопросов, который они любят обсуждать. Есть ли потусторонний мир? Несмотря на то, что он, как это следует из определения, по ту сторону всего того, что здесь, люди решительно безапелляционно судят о том, что там, исходя из того, что здесь. При этом существует два абсолютно «убедительных» по своей аргументации мнения. Да, есть, и да, нет. При этом второе утверждение в силу нелепости его конструкции выглядит особо «убедительным». О равнозначности этих суждений свидетельствует уже то, что они непоколебимы в течение многих столетий. А тот факт, что за все это время ни у одной из сторон не было найдено неопровержимых доказательств в свою пользу, никого из них не настораживает. Правомочность постановки вопроса не ставится под сомнение, как и здравый смысл тех, кто его задает. И даже если (отчего бы не предположить еще одну нелепость в этом нелепом споре) одна из сторон когда-либо сумеет переубедить другую, то это будет означать прежде всего то, что половина человечества, мягко говоря, глубоко заблуждалась в течение всего своего существования. Так что сам факт существования этого и подобных вопросов ставит под сомнение наличие элементарного здравого смысла, по меньшей мере, у половины человечества. Но это никого не смущает. А чего смущаться? Кому нужна истина, кому нужны знания? Нужен результат. Знания приумножают печаль, но сами при этом приумножаются с большим трудом.
Гораздо проще, когда вместо знаний вера. Она ничего не объясняет, она не требует ответов на поставленные вопросы, она ничего не дает, но она обещает и потому жить с ней легко и весело. А это уже результат. «Веришь, что тебя любят?» «Верю». «Веришь, что все люди равны? «Верю». «Веришь, что люди будут жить при коммунизме?» «Верю!» И так всю жизнь с верой живет счастливец, и на смертном одре вера его не покидает, потому что вера, как и человеческая глупость, бессмертна. Вот таким странным образом у них сочетаются вера и нигилизм.
Они верят во все, что не понятно. Верят не столько в то, что есть, сколько в то, чего нет. У легковерных вера легко переходит в суеверие. Им это очень даже помогает. От всего плохого помогает. Вот только от глупости не помогает. А может глупость – не порок, может это счастливый билет на всю жизнь, который охраняет от головной боли и ненужных вопросов?
У них вера не цель, а средство достижения цели. Взять, к примеру, их веру в Бога. Это же не вера, это циничная эксплуатация собственного идеала. Никому не приходит в голову оставить его в покое и хотя бы когда-нибудь пожелать что-либо не себе, а ему. Особенно удивляют фанатично верующие. Они верят не только в него, но и в Рай, в который они попадут непременно. Если все, что они говорят, – истина, то они грешат против истины. Потому что, как это ни странно, никто из этого Земного ада туда не спешит. Они мертвой хваткой держатся за «здесь», чтобы не очутиться с мертвыми «там».
Да, действительно, истина не нужна никому, потому что она никакая, без формы, цвета, вкуса, запаха. Т.е. неаппетитная. Кому она такая нужна? В результате она ничья, а потому сама по себе. Но стоит поместить ее в сосуд человеческих интересов, она тут же приобретает форму этого сосуда, она уже благоухает человеческими интересами. И хотя от этих запахов зачастую многие воротят нос, но она уже не сирота беспризорная и есть кому ее защищать. А так как интересов у людей много, они разные и, как правило, противоречивые, то формы и запахи всевозможных истин поражают воображение и обоняние. Они как краски художника. Каждая из них яркая и привлекательная, а все вместе – серый цвет.
Чтобы ощутить все разнообразие серости человеческих душ, достаточно включить телевизор, зайти в Интернет, взять в руки газету, пойти на Майдан или, на худой конец, на базарную площадь, где все базарят площадной лексикой о тех или иных, как любил говаривать один практик, архисложных и архиважных политических вопросах. И что любопытно – нигде, никто, ни с кем, ни в чем не согласен, но все правы. Хотите узнать, сколько правильных мнений по данному вопросу – посчитайте количество партий. Мнения у них самые разные, но все правильные. Потому что аргументы у всех очень убедительные. Но самый убедительный аргумент у них «бы». Вот если бы мы были у власти, мы бы поступили иначе, было бы лучше. Но «иначе» вовсе не означает «лучше». Не говоря уже о том, что означает «лучше». Лучше чего? Самого худшего, что сегодня имеем? Конечно, любое плохое лучше самого худшего. Но это же лишь лучше худшего, а не лучшего.
Совершенно непонятно, зачем им выборы. Каждый раз идут выбирать лучшего, а выбирают худшего. Не логично. Хотя бы когда-нибудь попробовали наоборот. И хотя это тоже не логично, но, по крайней мере, разнообразней. И не надо бояться экспериментировать. Хуже все равно не будет, потому что хуже не бывает. Есть мнение, что главная цель выборов – выбрать самых отпетых сказочников. А так как в сказках разрешается все, то сказочники очень часто говорят и поступают от имени народа.
Народ хочет, народ думает. Кто, кому и когда давал право говорить от имени народа. Да и кто знает, что народ думает. Этого даже народ не знает. А если бы узнал – очень удивился. Это же надо, чтобы такое у всех одновременно в голову пришло! Но это настолько невероятно, что даже теория вероятности это объяснить бессильна, не говоря уже о человеке. Так что, если честно, народ никто никогда ни о чем не спрашивал. Да и как может говорить от имени народа тот, кто видит его из окна вертолета, окна автомобиля, окна кабинета, просто из окна.
А что касается сокровенных желаний народа, то он уже давно сказал, что он хочет. Хлеба и зрелищ. И вкусы его на протяжении многих веков все так же неизменны и изысканы. А вот обстоятельства изменились. Зрелищ стало больше, а хлеба меньше. Но зато зрелища такие, что хлебом не корми! Зрелища у них трех видов – смешные, страшные и сексуальные. Последние нам инопланетянам, размножающимся исключительно почкованием, мало понятны. Нам совершенно непонятно, зачем придумывать и демонстрировать бесконечное множество способов размножения, если на результат это положительно никак не влияет. Даже часто наоборот. Ну и совершенно непонятно, почему часто показывают такое огромное количество ассистентов. У них что с первого раза не получается? Вот оно преимущество почкования! Правда, последнее время некоторые пытаются методами «кастратной» хирургии изменить непрогрессивный подход к проблеме размножения, меняя половую ориентацию у себя и представления о фундаментальных законах биологии человека у других. Однако до решения проблемы размножения путем почкования у них еще далеко.
Страшилки занимают особое место в сознании этих несчастных. Это главный атрибут их жизни. Они нужны всем. Тем, кто стращает, и тем, кого стращают. Ну не могут они ничего делать без страха. Не получается. Они лишь рождаются без страха, и то потому, что не понимают, куда попали. Они вообще тогда ничего не понимают. А вот когда помирают, понимают…, все понимают. Прям страшно, что они понимают. Да, страшная вещь, оказывается, их сознание.
Без страха их жизнь потеряла бы смысл, без страха они превратились бы в животных. А страх их делает цивилизованными существами. Потому что без страха каждый сам по себе, а если страх – тогда все вместе. А это уже стадо, т.е. общество. Вот и получается, бояться – значит быть цивилизованным существом. Самые запуганные у них называются воспитанными, интеллигентными людьми. Эти всего боятся. Сказать что-то не то или не так – боятся. Не сказать – боятся показать, что боятся. Сделать, не сделать, думать, не думать – очень боятся.
Страх у них обладает страшной силой. С его помощью они бы даже коммунизм построили в отдельно взятой стране, если бы Сталин не умер.
Все у них держится на страхе. Государства свои народы держат в постоянном страхе. Полицией, судами, прокурорами пугают, безработицей, процентами, налогами на все и вся. Жутко пугают.
Чужие народы они тоже пугают – танками, ракетами, бомбами разными. А как же без этого, без страха. (Их суждения, как они считают, безупречны в своей логике. «Как они там без нашего страха будут жить? Это не нормально, не логично. Мы же их боимся»). То голодом друг друга пугают, то войной. Нет, не только пугают, но и обещают. Обещают конец света, экологический Армагеддон обещают, многое обещают. А если это обещают, то почему бы ему не быть. Зачем нарушать обещания? Это не хорошо. А потом, зачем напрягаться для всех, если всем все равно? А потому все ждут конца света. В целом и для каждого по отдельности. Большинство активно ждет, очень активно. Все что можно воруют, грабят, присваивают, как будто все это можно съесть, сносить, использовать до того. Складывается впечатление, что идеалисты хотят встретить всеобщий конец света, а прагматики свой собственный с единственной мыслью – все имели, всех поимели. Если нельзя все это унести с собой, то, по крайней мере, хотя бы мысль об этом с собой надо прихватить.
Удивительно, они утверждают, что знают, как устроен ТОТ мир, на том основании, что в это верят, но вместе с тем они не понимают, как устроен ЭТОТ мир, не смотря на то, что многое о нем знают. И заметьте, верят в ТОТ мир лишь на том основании, что все, кто туда ушел, не опровергли их уверований.
Нет, хорошую жизнь друг другу тоже обещают, но не в этом, а в том мире. Возможно, они про наш мир говорят? Странные они. Нас отрицают, а про наш мир говорят.
Семья у них – главное место размножения. Размножения всяких страшилок. С детского возраста заражают подрастающее поколение всякими не существующими, а потому особенно страшными ужастиками. Один Бабай чего стоит. Все дети боятся. Чем они меньше, тем больше.
Богом тоже друг друга пугают. От малого до великого. Но здесь все наоборот. Чем старше, тем больше боятся. То ли от того, что потеряют все здесь, то ли от того, что не найдут ничего там. Они ему всегда молятся, когда плохо, и лишь изредка, когда хорошо, и то на всякий случай, потому что не всегда так будет. Они его боятся, а не любят, потому что творят свои молитвы не для его, а для своей пользы. Они у него постоянно себе что-то клянчат. Никто не начинает молитвы со слов «Боже, прошу не для себя, а для тебя».
Бог нужен всем. Нужны ли все ему? Слабым он нужен чтобы у него клянчить, сильным чтобы им спекулировать. В конечном счете, те и другие ему не служат, они его эксплуатируют.
Они и сына его до тех пор не полюбили, пока не распяли. И вообще, им, прежде чем кого-то полюбить, обязательно надо распять. Детей распинают до садика, до школы, до женитьбы, после женитьбы особенно и постоянно и так аж до развода. Родителей тоже распинают, но уже до смерти, жен, мужей – везде и всегда, потому что это святое дело!
Есть предположение, что у людей садизм и мазохизм заложены на генетическом уровне. Но одно не ясно, почему это каким-то образом связано с их социальным статусом. Тем, кто выше, нравится измываться над теми, кто ниже, а тем, кто ниже – тем непременно подавай измывательства от тех, кто выше. (Они это почему-то называют субординацией). Как же иначе, как не мазохизмом, назвать неистребимое желание народа идти на избирательные участки, дабы вновь и вновь избирать на свою голову сатрапов (есть у них такое не ругательное слово). Они называют это священным долгом. Для них государство священно прежде всего потому, что оно аппарат насилия. Так они и живут в страхе. Страх и жизнь у них не разделимы. Жить – значит бояться.
Смешные зрелища очень привлекают людей, потому что смех занимает особое место в их жизни, но они редко смеются искренне, когда действительно смешно, потому что смех у них, прежде всего, мера лицемерия. Везде и всегда смеются над теми, кто слабее. Над теми, кто сильнее, тоже смеются, но уже за углом, на кухне, иногда со сцены, но за большие деньги. Над собой тоже смеются для того, чтобы другие этого не делали, чтобы глупые поверили в их искренность и чтобы умные остерегались. Они никогда не смеются над солнцем, небом, звездами. Те далеко и обидеть их невозможно. Смеются друг с друга, потому что близко и потому что можно обидеть. Смеются из нелепых неприятностей, которые происходят с другими. Им очень даже смешно, когда муж на работе, а в это время его супружеский долг исполняет кто-то другой. Смеются с того, что торт оказался не на столе, а на физиономии человека, что человек в новом костюме упал в яму с дерьмом, что на голову упал кирпич, или ворона чего-нибудь серьезнее уронила, удалили не тот зуб у стоматолога, что женщина оказалась мужчиной, когда очень хотелось наоборот, смеются из того, что, случись с ними, заставило бы их горько и безнадежно плакать
Причин для смеха множество. Надо угодить, надо показаться остроумным. Надо обидеть, но не получить по морде. Надо убедить, что весело, когда наоборот. Надо усыпить бдительность. Обратить на себя внимание противоположного пола. Когда хотят укусить побольнее. Смеются над недостатками других, чтобы не подозревали их в том же. Смеются, потому что радуются. Радуются, что у других еще хуже, чем у них. И лишь дети, не испорченные воспитанием, смеются искренне.
Смеются также тогда, когда надо. А так как им всегда все надо, то неудивительно, что поводов посмеяться у них предостаточно. При этом они утверждают, что смех продлевает здоровье.
А вот просто так смеяться у них не принято. Смех без причины у них считается нехорошим признаком, вроде как диагнозом. Смеяться у них не принято на похоронах, когда получают заработную плату, при выяснении кто кому какой дурак и в других торжественных случаях.
Кроме смеха у них бывают улыбки. За ними часто скрываются интеллигентская снисходительность к детям и дуракам. Улыбки очень распространены. У них целые нации улыбчивые. Интересно, за кого они остальных принимают?
Вот так и живут с одной стороны весело, с другой – страшно. Страшно весело живут. Вот какое нелепое сочетание слов из-за них получается.
Странно, до чего же порой нелогичные высказывания можно услышать в адрес народа. Народ мудр, народ прозорлив, народ – кладезь всех достоинств, которыми он, по мнению слуг народа, должен обладать. Но тогда почему слуги народа указывают ему, как жить, и что это за слуги, у которых в руках огромный аппарат насилия, называемый государством? Не для того ли они зорко бдят, чтобы народ случайно не растерял свою «мудрость» и «прозорливость».
У них нет чувства меры, и в этом основная проблема. У них вообще нет меры. Нет, в отношении меры веса, длинны и других физических мер они кое-как договорились и установили. А вот меры в суждениях нет. Нет у них чем измерить весомость своих аргументов и фактов. А потому каждый вкладывает в них столько веса, сколько необходимо, чтобы в собственных глазах иметь для себя самый большой вес. И как ни странно, каждый достигает желаемого результата. (Вот куда уходит своими корнями теория относительности). Один мнит себя ясновидящим, а другой – всевидящим. И хотя при таком раскладе выяснить, кто из них лучше, невозможно даже теоретически, каждый из них утверждает, что это он. И логика здесь не причем. Тем более, что им не важен результат, им важен процесс, в процессе которого можно показать не столько свои умственные достоинства, сколько недостатки других. (Вот какими неприятными последствиями чревата все та же теория относительности).
Но если бы только на этом заканчивались парадоксы их теории относительности. В их мире все относительно. Об этом говорят все и везде, но никого это не смущает. «Завтра нас ожидает прекрасная погода», – говорят в метеоцентре. Нормальный компьютер от такой фразы непременно сойдет с ума. Завтра еще не наступило, а там уже что-то ожидает. Ожидает в том, чего еще нет, а для кое-кого может быть никогда и не будет. А чего стоит «прекрасная погода»! Почему прекрасная и для кого? Об этом ни слова. Сухая для земледельца, который два месяца не видел дождя, или для курортника, приехавшего к морю на три дня в период дождей?
Кстати, об их компьютерах. Они у них тоже того… Смотришь на компьютерное объявление на любом из вокзалов и читаешь: «Билетов в указанном направлении нет». Но в действительности билеты в кассе есть. Обыкновенная железка, а врет бессовестно, не хуже любого человека. Билеты есть, но дороже. Это для того, чтобы без очередей, чтобы культурно, чтобы на всех, кому надо, хватило. На хлеб с маслом хватило… тем, кому надо.
Ну до чего же они несуразны в своих поступках. Вот они утверждают, что все люди друг другу братья, потому что мать у них всех была одна, да и в отношении отца другие варианты не прорисовываются. А раз братья – значит, враги. И хотя логики в этом нет, корреляция наблюдается. Но справедливости ради следует сказать, что дружба у них тоже есть. Они все вместе дружат против всех. Чем ближе родственники, тем больше враги. Лишь закоренелые фанатики разных мастей будут враждовать с себе подобными, живущими на противоположном конце планеты. Но вот с теми, кто по соседству, через забор, через стенку, с теми, с кем ели с одной миски и пользовались одним горшком – это святое дело.
Во что они свою жизнь превратили? Отгородились друг от друга стенами, заборами, замками, охраной, привилегиями. Они друг другу инопланетяне. При этом высота забора, сложность замка значения не имеют. Большинство из этих средств способны защитить лишь от честных взрослых и несмышленых детей. Совершенно непонятно, зачем многим из них дорогая бронированная дверь, если рядом обыкновенное окно? Зачем сверхсложный замок на гараже, если машину спокойно можно отобрать у владельца возле гаража?
При этом порой совершенно не понятно, от чего они защищаются. Стены их квартир защищают от нескромного взгляда, но не способны защитить даже от скромного уха. Так уж устроен их мир. Можно не смотреть, но нельзя не слышать. Ну, нельзя не слышать всего того, что у соседей происходит, физически нельзя. А потому наблюдать интимные подробности человеческой жизни считается у них неприличным, а слышать и сопереживать все то, что происходит за стеной и что вдобавок рисует обостренное воображение, это, по меньшей мере, пикантно.
Со звуками у них вообще полный абсурд получается. Слушать за стенкой то, что уже отмечалось, прилично, а вот решать во всеуслышание проблемы расшалившегося кишечника неприлично. Громко нельзя, а тихо можно. Вот они тихо и делают и тихо друг друга подозревают. А то, что в этом случае проблема кишечника превращается в мелкую подлость, это никого не беспокоит.
И вообще, что касается физиологии пищеварения, то ее социальное восприятие доведено до абсурда. Но только у людей. У животных в этом смысле все нормально. Потому что у них, по сравнению с людьми, все происходит с точность до наоборот. Животное вполне с объяснимых причин стремится принимать пищу в одиночестве. (Какой дурак отдаст врагу свой хлеб насущный. Разве что образованный человек и то только ужин). Человек же питается в одиночку в исключительных случаях: когда он на необитаемом острове, иногда в кабине застрявшего лифта, ночью у холодильника, когда от него ушла жена и в других казуистических случаях. И все потому, что питание для него – не обеспечение организма нужными веществами, а публичная церемония, сложность и важность которой определяется социальным статусом человека. Церемония осуществляется с большим удовольствием в большом присутствии. Однако дальнейшая часть физиологии пищеварения в ее социальном аспекте больше похожа на секретную миссию агента 007, чем на заключительный акт действия пищеварительной системы. При этом у людей явственно прослеживаются элементы фобии, так как все это совершается в закрытом помещении при намертво закрытых дверях, словно у них могут что-то похитить. Хотя по крупному счету воровать совершенно нечего.
Причина такого различного отношения к различным этапам пищеварения совершенно непонятна. Существует, однако, предположение, что это связано с особенностями строения входного и выходного отверстий пищеварительной системы. Первое из них снабжено зубами, которыми многие гордятся. Второму в этом смысле гордится нечем. Но все же непонятно, зачем делать секрет из общеизвестных, хотя и малоприятных истин. Более того, теория о влиянии зубов на странное поведение человека при пищеварении подтверждается тем, что беззубые дети никаких различий для разных этапов пищеварения не делают. Однако у этой теории есть темные пятна. Беззубые старики, как это ни странно, вначале ведут себя подобно молодым зубастым особям. Не исключено, что в этом случае мы имеем дело со стойким патологическим рефлексом. Но, тем не менее, когда они окончательно впадают в детство – этот рефлекс разрушается.
Кстати о зубах. У людей сложилось весьма ошибочное мнение о том, что зубы должны содержаться в стерильной чистоте. При этом они совершенно не желают принимать во внимание то, что в этом месте она в принципе не возможна, как невозможна стерильность в помойной яме. Настойчивость, с которой они стремятся воплотить в жизнь идею фикс, можно было бы назвать похвальной, если бы она не была вредной.
Странные они существа. Живут в мире микроорганизмов на птичьих правах, а считают себя властелинами мира. И хотя история не единожды доказывала обратное, они, вооружившись зубной щеткой и пастой с самыми удивительными (согласно рекламе) бактерицидными свойствами, ежедневно безрезультатно стремятся нарушить установившийся порядок вещей в живой природе. И их совсем не обескураживает тот факт, что у животных, которые вместо рекламы подчиняются законам природы, зубы достойны всякого уважения. А у них бесконечные походы к стоматологу, конечным результатом которых есть 32 удаленных зуба и уродливый беззубый рот, мало чем отличающийся от другого физиологического отверстия.
Их отношение к пище заслуживает того, чтобы на нем остановиться более подробно. Оно лишено всякого здравого смысла. Оно вредно для всего живого на этой планете. В животном мире единственное предназначение пищи – обеспечение жизнедеятельности. Животные при выборе пищи руководствуются инстинктом, а человек его уже давно утратил вместе со здравым смыслом. Вкус, вид, консистенция – это лишь сигнальные свойства пищи, которые помогают животным определить ее качество. Помогают, но не людям. У них пища давно утратила естественный вид, и указанные свойства никаким образом не характеризуют питательную полезность пищи. Большинство животных избегает змей, скорпионов и прочей нечисти, а также продуктов брожения, гниения, разложения, но не человек. Ему не просто надо рыбу, ему непременно надо рыбу фугу или еще что-нибудь не менее опасное, не просто виноград, а продукт его брожения, не просто молоко, а продукты его гниения. Многие виды человеческой пищи животные не едят, не едят даже по принуждению перец, чеснок, лук, пряности, мороженое, горячий борщ и многое другое. Не говоря уже о сочетании различных видов продуктов, которые делают их просто опасными. Но если сочетание молока и огурцов еще может некоторых людей заставить задуматься, то сочетание водки и сала никого и никогда.
В природе нет обжорства. Среди львов и антилоп нет толстых почитателей гамбургеров. Другое дело человек, потому что голод у него не единственная причина, чтобы есть. Они едят, когда нечего делать, когда недовольны окружающими, когда довольны собой, когда довольны тем, что другие недовольны. Особенно много едят, когда пришли в гости, когда пришел Новый год, Рождество, Старый новый год, день рождения, юбилей, день космонавта, шахтера, ассенизатора или просто непредвиденный случай. Обязательно едят и пьют в бане и после бани, а также когда смотрят футбол и мыльные оперы, как будто эти зрелища ничего другого вызвать у них не способны.
Они живут в мире, придуманном ими самими и при этом, как не странно, они умудряются сикось-накось стыковать его с материальным миром. Да, они создают материальные вещи. Но на этом их материальный мир заканчивается. Дальше сплошной сюрреализм. Придумали деньги. (Это же надо быть такими жадными, чтобы придумать деньги). Деньги – это результат сговора жуликов против честных людей. (О честности отдельный разговор. У них честность – это суммарный эквивалент глупости, слабости, недееспособности, умноженных на интеллигентский инфантилизм). Цена любого товара (товар у них все, что может быть нужно кому-либо, включая людей и, прежде всего, почему-то женщин) оценивается в деньгах, которые выпускают по мере надобности тех, кто их печатает. Истинную цену вещи в деньгах не знает никто, даже самый отъявленный жулик, потому что он не знает, сколько денег сегодня напечатали. (Государство не в счет, оно не мелкий фальшивомонетчик какой-то, у него печатный станок побольше). Как может сегодня надежный, как крепость, каменный дом иметь одну цену, а завтра, из-за того, что несколько жуликов устроили мировой кризис, – другую. Он что меньше размером стал, труда в его строительство вложено меньше? Ах, это раньше его не правильно оценивали, потому что неправильное соотношение деньги – товар. А сегодня правильное? А завтра? Это что же за такая закономерность?
Сколько существует их мир, столько у них существует инфляция. В какую банку деньги не спрячут, инфляция съест. В какой банк не положат – тоже. Правда, инфляция меньше, но риск больше. Вкладывать в товар тоже невыгодно. Сегодня товар – завтра никому не нужное барахло. Отдать благодарным наследникам – полный дефолт. Не зарабатывать – проклянут потомки.
Говорят, во всем виноват очередной мировой кризис. Неужели исчезли материальные ценности, созданные человечеством ранее? Неужели люди разучились работать, земля перестала родить? Исчерпались ресурсы земли? В племени мумбо-юмбо очень бы удивились, если бы узнали, что уже мировой кризис наступил. Там как ели, спали и размножались до кризиса, так и во время кризиса то же самое с успехом делают. А может прав был Сент Экзюпери (писатель был у них такой), когда заметил: «Если на небе светят звезды, значит, это очень кому-то нужно», кому-то очень надо…, чтобы был этот мировой кризис.
Многие вещи у них обладают сомнительной ценностью. Как понять, почему одни старые вещи (бабушкины очки, дедушкино кресло) у них выбрасывают на свалку и называют старым хламом, хотя это важный семейный раритет, а другие вещи (к примеру, нелепая картина, написанная каким-то шизофреником, когда-то умершим от наркотиков или СПИДа) объявляются мировой ценностью лишь на том основании, что по глупой случайности стала собственностью человека, который имеет право и возможность манипулировать общественным мнением? Пусть обыкновенный человек нарисует черный эллипс, пока еще никто другой не додумался, и объявит его авангардом, имеющим высокую художественную ценность. Ага, счас, прославился. А вот черный квадрат Малевича прославился.
Похоже, что глупые нелепости – привилегии не всем доступные. Пусть обыкновенный землянин скажет какую-нибудь чушь, как нечто умное. Тут же диагноз – дурак. А вместе с тем сколько глупых выражений известных людей цитируют, как снизошедшее свыше откровение. Похоже, что у них даже для глупости важна хорошая родословная. Ну, это же надо было так напиться, чтобы разлить ром на булку и по пьяни его поджечь. Может кому-то конфуз получился бы, а у его величества – ромовая булочка. Вот что значит королевская родословная. А соверши простой человек подобное дома под Новый год, он такое услышит в свой адрес, что сразу поймете, для кого строят психбольницы. У них важно быть знаменитым, и тогда их любая глупость будет знаменитой.
У них ни в чем нет ясности понимания. Даже в вопросах точных наук. Вместо того, чтобы измерить температуру воздуха, они будут бесконечно спорить холодно или жарко в настоящий момент. Но еще хуже, когда предмет обсуждения не поддается измерению, в принципе не поддается. А таких у них бесконечное множество. Ну вот как измерить любовь? Кто, кого, как и насколько любит? У них это самая распространенная тема в разговоре с детьми. При этом используют самые изощренные методы средневековой инквизиции, недоступные для понимания не только для детей, но и для нас, представителей высших цивилизаций. Чего стоит, казалось бы, тривиальный вопрос «Ты кого больше любишь – папу или маму?» (больше всего этот вопрос почему-то мучает бабушек). Это же не плюшевый мишка и велосипед. Здесь и обидеть можно. Дети это понимают. А взрослые делают вид, что не понимают. Чтобы достать папу или маму, можно и дурачком прикинуться и мальца не пожалеть. Пусть ребенок подумает над тем, что пока недоступно его неиспорченному сознанию, потому что это может пригодиться при бракоразводном процессе. И тут важно закрепить условный рефлекс конфеткой или игрушкой. Вот так и приучают с детства к мелкому взяточничеству и спекуляции. В детстве спекулируют на любви к родителям, во взрослом возрасте – на всех остальных видах любви. Не менее тривиальный вопрос «Как ты ее (его) любишь?» И хотя дети уже кое-чего непонятного по телевизору и в Интернете насмотрелись, догадываются, что не об этом речь. И в отличие от этого представления малейшего не имеют, как свою любовь к родителям показать. Потому что этому ни в Интернете, ни в школе, ни дома не учат. Вот и получается, пойди туда, неизвестно куда, принеси то, неизвестно что. А все потому, что не важен результат, важно озадачить.
Или вот еще выражение не от мира сего – «душевный трепет». Никто в этом мире души и тем более ее трепет никогда не наблюдал, но каждый об этом треплет.
Примечательно еще одно совершенно размытое выражение – «плохое настроение». Настроение на что? Никто никогда не опускается до уровня объяснения «на что?» Не говоря уже о том, что у людей плохое, как и хорошее количественной меры не имеет и границы их неизвестны.
Для нас совершенно непонятно выражение «сильный мужчина». О чем идет речь? О бесплатном приложении к журналу «Плейбой» с сокращенным без ласкательных суффиксов названием «мужик», об особи мужского пола, предназначенной для перестановки мебели и выполнения других тяжелых работ по дому, или о чем-то другом?
И даже такое распространенное выражение, как «красивая женщина», похоже, создано лишь для того, чтобы ввести в заблуждение любое здравомыслящее существо. Если мужчина вечером в баре после убедительной дозы горячительных напитков, как это часто бывает, совершенно случайно встретил красивую женщину, то это вовсе не означает, что рано утром его тоже ожидает приятное откровение.
Множество человеческих поступков лишены элементарного здравого смысла. Даже животные не совершают таких глупых поступков. Ни одной обезьяне не придет даже на пьяную голову мысль прыгнуть на мотоцикле с десятиэтажного дома вниз, сунуть голову в пасть льва или сделать какой-нибудь другой подобный трюк. А все потому, что нет у нее мотивации. А у человека есть. За трюк платят деньги те, кто смотрит. Хотя не понятно, зачем смотрят и почему хотят увидеть чужую смерть или увечье? Адреналин? Так лучше самому. Адреналина больше. Но нет. Трусость не позволяет. Низменные инстинкты, а не разум руководят людьми на таких шоу. Одними – тщеславие и жадность к наживе. Другими – трусость и желание увидеть кровь. Ведь очевидно, если бы зрелище не было опасным, его бы не оценили, не смотрели. У них процветают низменные инстинкты. Еще менее логично поступают альпинисты, в который раз покоряющие вершину Джомолунгмы. Денег особых на этом не заработать. (Лучше уж голову в львиную пасть). Открытия научного не сделать. Представления о границах физиологических возможностей не расширить (предыдущие уже установили). Остается удовлетворение собственного тщеславия за немалые деньги. Стремление порисоваться перед самим собой? Не проще ли в этом случае залезть в морозильную камеру, надеть маску, подающую разреженный воздух, отсидеть там недельку, вот и узнаешь свои возможности. Ах, риска, адреналина не хватает? Так это сейчас, без проблем. Берешь с собой револьвер и играешь сам с собой в русскую рулетку. Дешево и сердито. Ах, да, еще романтика. Нам совершенно непонятно, что это такое. Но, как показали множественные наблюдения, хорошая доза наркотиков у них решает и эту проблему.
Кстати о наркотиках. Их повсеместное распространение среди людей самое яркое доказательство стремления человека переместиться из реального мира в мир фантазий и иллюзий. И что удивительно, там они, в отличие от реального мира, не только вступают в тесный контакт с другими внеземными цивилизациями, но и поддерживают самые теплые отношения с весьма сомнительными и абсолютно абстрактными субъектами из несуществующих в физике n-мерных пространств в способ, находящийся за пределами понимания даже их необузданной фантазии.
Парадоксально, но у них наркотиками увлекаются преимущественно молодые, хотя с точки зрения логики они нужны старым людям. Пенсионерам как льготные прибавки к нищенской пенсии. Чем меньше пенсия, тем больше порция и вот уже все в равной степени счастливы.
Замечено, что большинство из них сильно предрасположено к различным психическим заболеваниям и порокам. Некоторые просто безумны. И это каким-то непостижимым образом связано с деньгами. Особенно в некоторых профессиях или занятиях. Взять, к примеру, водителей. Чтобы водить автомобиль обязательно надо иметь справку, дабы все знали, что ты не псих, не наркоман, не алкоголик. И всякий счастливец, приобретший автомобиль, доложен заплатить деньги, чтобы получить этот сомнительный документ – этакую лицензию на право подвергать окружающих риску быть задавленным, покалеченным. Здоровый имеет право, псих – нет. Словно здоровые чем-то заслужили эту привилегию.
Да, псих не отвечающий за свои действия опасен. Но при этом он не менее опасен с топором, чем за рулем. А потому его место в больнице. А те, кто не опасен, кто отвечает за свои действия - на свободе, и никакие справки им не нужны. У них презумпция невиновности, как и у нормального. И вообще чем он хуже того нормального который под сто грамм и «хорошее» настроение топором всю свою семью сначала «построил» а потом «положил».
По меньшей мере, странно и то, что справку дают с гарантией на два года. Как будто есть гарантия, что ни при каких условиях человек раньше не сопьется, не сойдет с ума, глядя на все это. Так что гарантия вроде бы и есть, но на бумаге, а в действительности же все с точностью до наоборот. В действительности уже давно замечена закономерность, что в большинстве дорожно-транспортных происшествий виновны пьяные водители. Более того. При более тщательном расследовании дорожно-транспортного происшествия вдруг выясняется, что большинство из них, особенно те, которые побогаче, еще и психически неполноценны. Потому что у него, оказывается, есть вторая справка, но уже о том, что психически больной. И вторая справка уже исключает первую. (Невольно задаешься мыслью – почто тогда юродивых от руля отлучили?) И вообще, странно все получается. Зачем платить за первую, если можно сразу за вторую. Экономия времени и денег. Удивительно и то, что, судя по стоимости этой справки, установить, что человек психически больной гора-а-аздо труднее чем то, что он психически здоров. Этакий медицинский казус, которых немало в современной медицине. И вот еще что любопытно. Чем человек богаче, тем большие у него проблемы с психикой. Как только на кого наехал, задавил, убил у богатого сразу же проблемы с психическим здоровьем. Нервные они какие-то, что ли, а может тяжелое наследство сказывается. (Очевидно не каждый в состоянии вынести на своих плечах тяжелое родительское наследство, нажитое криминальным путем в борьбе с себе подобными). Как бы то ни было, но факт.
Деньги сильно влияют на психическое здоровье людей. Особенно это заметно среди политиков разных мастей, бизнесменов, банкиров и чиновников, берущих взятки, ворующих, т.е. среди тех, кто управляет этим миром. Как только что, сразу же справка – психически больной. А у тех, кто очень богат, у тех еще и серьезные кардио-васкулярные проблемы. Подумать только, у них этим миром управляют сумасшедшие и сердечники. Даже где-то жаль, что такие сердечные люди - сумасшедшие. Но самая большая проблема у них с теми, кто не имеет никакой справки о своем психическом и физическом здоровье. Совершенно непонятно - они здоровые или больные? Похоже, что они ни то ни другое. Следовательно они неполноценны. Неполноценны для хорошей жизни, но ценны для работы.
Глупым человеческим амбициям нет предела. Раньше человеку было достаточно одной лошади, чтобы передвигаться на значительные расстояния. А чтобы комфортно, в двуколке – две лошади. Ну, а чтобы в след оглядывались, – то четыре. Но никому, даже психически больному человеку, не приходило в голову запрягать в карету триста лошадей. А сейчас запрягают. Покупают автомобиль с двигателем триста лошадиных сил и едут по городу со скоростью пешехода и того меньше, сжигая массу бензина и денег, отравляя воздух и жизнь себе и другим вредными веществами. Зачем все это? Если всем этим руководит тщеславие, тогда лучше ехать на работу на слоне. Тут уж по полной программе. Все смотрят, все удивляются, умные не понимают, глупые завидуют. Полный бенефис. Есть чему позавидовать. Тут и мощность есть и при этом не в каких-то жалких лошадиных силах, тут и денег потратишь немерянное количество на кормежку, парковку и оплату штрафов за нарушение общественного порядка и правил уличного движения. Вот это экстрим.
Ну, совершенно непонятно, что заставило шесть с половиной тысяч людей холодной зимой собраться на совершенно пустынном берегу и лезть в холодное море, заплатив предварительно при этом 5 евро? Если это желание получить удовольствие или стресс, то зачем собираться в пингвиньи стаи и тем более платить неизвестно за что 5 евро?
А что вынудило человека съесть целый автомобиль? Желание установить рекорд глупости, стать известным? Хорошо, что автомобиль не ассенизационный со всем его содержимым. Тогда бы рекорд в книге Гиннеса простоял бы века. Впрочем, не факт, человек – существо непредсказуемое.
А желание всех переесть или еще что хуже перепить? Надо полагать, что этим они не ограничатся. Есть все основания полагать, что в будущем будут продемонстрированы и другие возможности пищеварительной системы. И это уже не удивляет, а пугает. Пугает все внеземные цивилизации.
А чего стоят соревнования кто дальше плюнет? И не столько удивляет количество дураков, желающих плюнуть, сколько количество умных, желающих на это посмотреть. Впрочем, чему удивляться. У них ко многим вещам наплевательское отношение.
Нет, этот мир душевно больной. Ни одно животное добровольно не позволит безнаказанно уродовать кому-либо его собственную шкуру. А для людей скорнячество – способ отличиться и привлечь к себе внимание. Но вместе с тем непонятно, почему в таком случае татуировки часто делают в труднодоступном для глаз месте. Да и содержания их тоже малодоступны. Впрочем, не все в этом мире воспринимается глазами или разумом. Хорошо еще, что нет моды на художественную вышивку. Но это не за горами. Иначе для чего им нанотехнологии?
Некоторые стремятся предвосхитить технический прогресс и имплантируют синтетические волосы в совершенно не подходящих для этого местах, металлические антенны в собственный череп, стремясь таким образом установить личный контакт с внеземными цивилизациями.
Они начисто лишены элементарной бытовой логики. Они пугаются грома, а не молнии. Переходя дорогу, они смотрят на светофор, а не на автомобиль, как будто первый опаснее второго.
Нет, они совершенно неадекватные существа. Каждому последующему Новому году и дню рождения радуются все больше и больше. Непонятно, чему они радуются? То ли тому, что так далеко зашли, то ли тому, что так близко подошли?
Особый разговор о правах человека. Несмотря на то, что права человека находятся далеко за пределами материального мира, хотя бы уже потому, что это лишь права, им все же присущи его свойства. Их можно покупать, продавать присваивать и декларировать. Последнее касается права на жизнь, работу, лечение, т.е. всего того, с чем человек расстается крайне неохотно. Но если он так дорожит всеми этими мелочами, почему бы не сделать их предметом спекуляции и шантажа? Да, этих прав никто не отбирает, но ими очень трудно воспользоваться. Жизнь у людей – это борьба, работа у них – мучение, без которого эта борьба не возможна, лечение – прямое следствие первых двух.
Наиболее интересны в этическом плане права, которые присваиваются теми, кто имеет на это право (т.е. имеют право, которое также было присвоено, но раньше). И хотя известно, что кесарю кесарево, а Богу божье, некоторые, пользуясь присвоенным ранее правом вершить все от имени Бога, присвоили себе созданную им для всех землю. И это не возмущает никого, даже атеистов, коммунистов и прочих «истов», потому что эти тоже землю присваивают, но только уже от имени народа. Они ею владеют, они ее продают, они, когда жадность переходит все разумные границы, ее национализируют, экспроприируют, т.е. насильственно отбирают для того, чтобы снова продавать. И нам совершенно не понятно, в чем корень зла. В том, что миром правят воры и жулики, или в том, что неистребимы дураки.
Но если земля и религия не наши проблемы, то их дальнейшая экспансия в области права вызывает тревогу всего межгалактического сообщества. У них началась широкая распродажа участков на Луне, на очереди Марс, а там гляди… Да, они уже в телескопы во все глаза на Вселенную смотрят, к Сириусу присматриваются. Есть опасения, что в недалеком будущем с молотка пойдут близлежащие галактики со всем их содержимым, как старый дом с мышами и тараканами.
И никому не приходит в голову, что Вселенная, да и их Земля – вечность, а сами они – лишь мгновение. И не может мгновение поглотить вечность, также как и капля воды – океан. Такова физика. А вот их жадность все может. Но это уже не из области физики.
Все живые существа живут по строгим законам, в основе которых лежат инстинкты. Сильный побеждает слабого. Вожак управляет стаей. Матка кладет яйца, рабочие пчелы носят мед, трутни тоже при деле. Каждый отвечает за свое, трутни тоже за свое отвечают и не жалуются. Таков закон. У людей вроде бы тоже как у всех. Закон есть и тоже строгий, но уже не для всех. Потому что в основе его уже не инстинкты, а человеческая хитрость, корысть и многое другое, о чем другие живые существа не знают и не догадываются, потому что на такое в принципе не способны. Ну не знают они, что законы создаются для того, чтобы одним их нарушать, а других ими наказывать. Ну не бывает у животных такого, чтобы сегодня один закон, а завтра другой. Сегодня ты, скажем, спекулянт, жулик и тюрьма по тебе плачет, а завтра ты бизнесмен, от которого уже другие плачут. Сегодня – ростовщик презренный, а завтра – банкир почтенный. Сегодня – бандит, который от милиции прячется, а завтра – рекетер, от которого все прячутся, а послезавтра – смотришь уже и депутат неприкосновенный. Одни неприкосновенные, а другие неприкасаемые. Но не будем углубляться в тонкости семантики.
Судя по всему, люди безумны. Они готовы уничтожить весь мир и себя в том числе лишь потому, что по разному представляют некоторые темные, а возможно и не существующие страницы собственной Истории. Они готовы ради Аллаха, Иеговы, Кришны и многих других богов, которых никто из них никогда не видел, убивать друг друга, хотя этого боги от них не требуют. Более того, запрещают. И люди с этим согласны. Да и как боги в множественном числе могут требовать, если, как люди в один голос утверждают, бог один. Это же сплошное логическое противоречие.
Ко всему они, очевидно, еще и слепы от рождения. Поэтому слепо верят во всякую чушь, слепо любят жен, мужей и особенно детей. Они так слепо уверовали в то, что жизнь есть величайшее благо, что совершенно забыли о ее обратной, главной стороне, недоступной для нашего восприятия и познания. Они забывают, что, рожая детей, совершают по отношению к ним не только великую милость, даря им жизнь, но и величайшую жестокость, потому что обрекают их на смерть. Забывают, что они для них не только боги, но и палачи. Вот такие они, безумно слепые.
Они много говорят о свободе. Так много, что начинаешь подозревать – проблема есть, а свободы нет. Они все рабы. Рабы людей, рабы идей, рабы вещей.
Правда, физическое рабство теперь не в моде. Больно хлопотно оказалось содержать раба. То ему то, то ему это, а работать не хочет. Единственная польза – в отличие от диких животных хорошо в неволе размножается. Да и народ обленился. Даже козу или корову и то не желают содержать. Так что с физическим рабством де-юре покончено, но де-факто оно процветает. В армии процветает, в семье процветает.
В основе армейского рабства – дисциплина и дедовщина. В армии все рабы. Они даже не скрывают того, что все рабы. Но называть вслух рабом друг друга стесняются. Потому синоним придумали – служащий.
Заявляют, что в армии с рабством эффективно борются. Ага, счас. Ну да, с дисциплиной рабы, т.е. служащие, борются, но с дедовщиной никак. Это же в принципе невозможно. Потому что каждый новый раб, который рано или поздно становится «дедом», стремится быть рабовладельцем, дабы с лихвой возвратить другому все те унижения и насилие, которые творили и творят над ним.
В основе семейного рабства – любовь. Здесь рабам платят любовью, которая почему-то похожа на издевательство. Чем больше любят друг друга, тем больше издеваются друг над другом. Больше всего достается детям, потому что их больше всего любят. Здесь рабство страшно не столько принуждениями, сколько запретами. Все есть, но ничего нельзя.
Гаремы – это особая, парадоксальная форма рабства на почве свихнувшейся любви. У наложниц все есть. Все кроме главного. Того, ради чего их туда заперли.
Рабы идей. Это особенная форма привилегированного рабства. Это не каждому дано. Это либо ученые, либо сумасшедшие. (Сумасшедшие – это те, чьи идеи бесполезны и потому неопасны, а ученые – это те, чьи идеи полезны и потому опасны). И вот что удивительно, первые – взаперти в психушке, вторые – на свободе.
Рабы вещей. Эти везде. Это тотальная форма рабства. За всю историю рабства, простите, я имел в виду человечества, один Диоген не страдал вещизмом, хотя, если быть предельно точным, жил же все-таки в бочке.
Все рабы работают. (Работать означает выполнять рабскую функцию, потому и слова однокорневые). Работают, чтобы создавать вещи и зарабатывать деньги, на которые покупать созданные вещи. Причем работают исключительно из-за денег, которые тратят исключительно на вещи, которые созданы исключительно для удовольствия. Так что сначала деньги, а потом удовольствие. Правда, есть незначительная часть отщепенцев, которым все эти вещи не нужны. Они сразу покупают генераторы удовольствия (алкоголь, наркотики и любовь, как высшую форму абстракции товара, доставляющего удовольствие). Впрочем, если быть точным, то и здесь без товара им не обойтись. Впрочем, это не дефицит, особенно в вечернее время. Правда, по непонятным для нас причинам торговля товаром переместилась со стометровки в центре на многокилометровые объездные. Вероятно, много товара развелось, места стало мало.
И лишь некоторые из них в этом смысле нормальные, но на них все смотрят, как на ненормальных. Ну, разве с точки зрения большинства можно назвать нормальным человека, который ограничивает свои потребности горстью сушеных фруктов и клочком ткани, прикрывающей то, что у остальных не всегда принято прикрывать, и часами находящегося в состоянии нирваны, т.е. удовольствия, но без денег и вещей.
Вот так все они и живут. Живут ради удовольствия, но для большинства из них путь к нему лежит через физическое и духовное рабство. Не слишком ли высокая цена за мгновение удовольствия?
У них ложь и глупость – двигатели прогресса. Так уж у них издавна повелось. С одной стороны – лжецы, с другой – глупцы, а посредине – прогресс. Одни без особого труда сколько хотят печатают бумажки, которые называют деньгами, а другие тяжело работают сколько могут, чтобы эти бумажки получить. За тяжелый труд получают бесценные (в утилитарном смысле этого слова) бумажки (они же условный эквивалент их труда), а те, что их напечатали, – реальные материальные ценности. Время от времени у них возникает кризис. Кризис – это когда у тех и других наступает умопомрачение от жадности. Т.е. тем и другим мало бумажек. Они свой мир без этих бумажек не представляют. Им даже в голову не приходит, что в каком-то племени Мумбо_Юмбо никто о существовании этих бумажек даже не подозревает, что они совершенно благополучно живут и без них. И уж тем более, никто в племени, включая таких интеллектуалов, как шаманы и прочая нечисть, не подозревает о том, что где-то рядом свирепствует кризис, настоящая эпидемия денежных неплатежей. Потому что у них врожденный иммунитет к слабоумию. Они понимают, что банан, если есть, надо есть, а бумажка хоть она и есть, а есть нельзя.
Впрочем, у них и медицина мало чем отличается от экономики. Там еще хуже, потому что жуликов и дураков еще больше. Главное и единственное отличие медицины от экономики в том, что у них кризис протекает по-разному. В медицине кризис – это когда либо туда, либо сюда, а в экономике – ни туда, ни сюда. У них медицина не для того, чтобы охранять здоровье, а чтобы лечиться. Это вещи суть разные. А все потому, что сторожам мало платят (профессия не престижная). Впрочем, врачам тоже мало платят, но зато много дают. А потому чем больше больных, тем лучше медицине.
Медицине в отличие от экономики очень нужны эпидемии. Тогда ей не просто хорошо, она тогда процветает. Ну не все, ну не везде, но кто сказал, что в медицине нет дураков. Но зато, сколько их среди остальных.
Трудно себе представить, что бы они делали, если бы не было гриппа. Простого, свиного, птичьего и того, которого еще не придумали. Впрочем, страшилки – их любимое занятие. Не придумали, так придумают. Одни придумают – другие заплатят. Все заплатят, потому что всем страшно.
Медицине всегда все платят. Но, не сразу. Сначала они зарабатывают деньги, пока не заболеют, а потом их тратят, чтобы вылечиться. Хотя никто, даже самый богатый не вылечился и здоровым не умер. Все прекрасно понимают: чтобы не искать – не надо терять. Но они такие растеряхи!
Глядя на их отношение к собственному здоровью, складывается впечатление, что им важен процесс, а не результат. Впрочем, если бы им и был нужен результат, то он, как показывает их тысячелетний опыт, все равно недостижим.
Экономика и медицина – альфа и омега их жизни, две ее неразделимые составляющие. Без них их жизнь невозможна. Но в их мире за все надобно платить. (Лишь в сказках о коммунизме все бесплатно – но это же сказка, это и ежу, то бишь детям, понятно). Вот они и платят. За то, чтобы хоть как-то жить, платят здоровьем, а за то, чтобы хорошо жить, платят деньгами, за которые большинство из них заплатили здоровьем. Большинство людей вместо «товар – деньги – товар (+)» получают «здоровье – деньги – здоровье (-)», т.е. когда для тех, которых мало, «товар (+)», то для тех, которых много, «здоровье (-)». И никто никому ничего компенсировать не собирается.
Странные они. Придумали бесчисленное количество расплывчатых по смыслу и трудных для нашего понимания понятий, которые в физическом мире не существуют и никаким образом его не описывают. Совесть, честность, справедливость, любовь… Поди, разберись, что это такое. Некоторые наши молодые и неопытные аналитики предположили, что это некие общепринятые правила поведения одних особей по отношению к другим. Но тогда почему у разных народов и в разные времена эти правила столь противоречивы? У одних народов справедливо иметь много жен, у других – нет. Во время войны убивать людей – геройство. (И вот что странно, каждая сторона своих убийц героями называет, а врагов – военными преступниками). В мирное время убийство – для всех народов преступление. Но для разных людей – разное. И наказание за это тоже разное.
Да и сами понятия по своей сути противоречивы настолько, что теряют свой смысл.
Совесть не позволяет олигарху пинать ногами кошку, но когда одним пинком выбрасывает на улицу сотни тысячи безработных, совесть молчит. А что? За такие бабки любой молчать будет. Совесть у них какая-то резиновая, безразмерная на все случаи жизни. Для многих это очень удобно. Особенно для тех, у кого чугунные локти.
Честность – вообще не понятно, что это такое. Она у них подобна проститутке. Все желают ее воспользоваться, но никто не желает с нею жить. Ее придумали, скорее всего, для того, чтобы ею либо торговать, либо ее терять. Причем вот что странно. Мужчины ею торгуют, а женщины ее теряют. Очевидно, мужчины более предприимчивы, а женщины более рассеянные, можно сказать непутевые. И вообще смысл этого понятия настолько размыт, что у многих честность ассоциируется с глупостью.
Справедливость означает у них, скорее всего, что обязательно надо воздать человеку должное. Ну, к примеру. Целое поколение для себя трудилось, строило, создавало, созидало, недосыпало, недоедало, и все для того, чтобы потом можно было… А вот нельзя! Ничего нельзя из того, что сделано, сэкономлено, накоплено. Здоровье ради всего того, что теперь нельзя, испортили, а в результате что получается: пенсия, которую инфляция хуже моли съедает; дом престарелых, в котором съедает жалость к самим себе; молодое поколение, которое съедает нетерпение, когда же у них, у старых наконец тот самый конец. И все потому, что всех съедает жадность. И все это у них называется справедливость. Странное слово, странное понятие.
Любовь придумали. Что это такое, нам не понять. Почкование здесь вроде бы как не причем, да и их способ размножения тоже никакого отношения к этому не имеет. Для этого у них семья имеется. А любовь – это, как нам кажется, когда от семьи отдохнуть надо. И вообще любовь с полом мало связана. На ее алтаре и геи, и лесбиянки жертвоприношения творят. И что творят! Одни на алтарь любви разбитое сердце приносят, другие тоже не отстают, потому что отсутствием мазохизма не страдают. Но наибольшие жертвы на алтарь любви трансвеститы приносят. Самые сокровенные.
Крепко придумали. Так придумали, что до сих пор никто объяснить не может, что это такое любовь. Каждый по-своему понимает, но все одним словом объясняют. Может у них словарный запас ограничен, а, может, и нет ее, любви этой? Многие из них так считают. Тогда зачем придумывать название для того, чего нет? Ну, разве не странные существа люди?
Это же надо такое придумать. Инопланетян не существует. И это лишь на том основании, что они их не видели и в контакт с ними не вступали. Мало кто кого не видел и кто с кем в какой контакт не вступал! Если ни с кем не вступал(а) в контакт, это еще не повод отрицать факт существования высокоразвитой цивилизации в одном из виртуальных миров. В отличие от них у нас контакт происходит лишь при обоюдном согласии.
Да и с кем тут вступать в контакт – с существами, не способными логично мыслить, непредсказуемыми для себя и других, существами, которые не знают, куда и зачем идут, которые построили себе психушку на отдельно взятой планете? Кто захочет искать признаки высшего разума в их сумасшедшем доме? С ними только вступи в контакт – такого наберешься… Тогда лишь один выход – весь генофонд инопланетной цивилизации на строгий карантин для очистки от вирусов хронического слабоумия. А потому никаких контактов, господа земляне. Достаточно визитов вежливости… строго инкогнито. Так что адью земляне, ауфидерзейн, гудбай, ну, в общем «пока»…, пока не излечите свою несчастную психику.

Записано в психушке со слов
инопланетянина, пострадавшего
от произвола человечества.