Сон чиновника.

Так случилось, что Аким Акимович Запискин уснул. Вы скажете, уважаемый читатель, что в этом нет ничего плохого – спокойный здоровый сон полезен и нужен каждому человеку. А если в этом сне связный сюжет иллюстрирован цветными картинами, то он ещё и интересен, как занимательное кино. Вот Аким Акимович и увидел такой сон.

А приснилось Акиму Акимовичу, что он попал в город населённый одними только чиновниками, в город, где правил победивший бюрократизм.

Это был город образцового порядка и чистоты, место всеобщего благоденствия и всегда хорошей погоды. Город назывался Бумагодельск. К нему вели четыре широкие, обсаженные тополями магистрали, при въезде в город украшенные транспарантами: «- Город Бумагодельск приветствует своих посетителей!», «- Да здравствует наше светлое будущее – неограниченный бюрократизм!», «- Бумагоделец! Будь хозяином своего города!», «- Вперёд, к полной и окончательной победе бюрократизма на всей Земле!».

По улицам и магистралям города ездили сплошь чёрные «Мерседесы» с синими мигалками. Впрочем, иногда попадались и БМВухи и «Лексусы», а для удобства мелких чиновников, не дослужившихся ещё до персонального «Мерседеса», ходили городские автобусы, широкие, низкие и без кресел, чтобы все пассажиры чувствовали себя равными, и никому не надо было уступать места.

По тротуарам, обсаженным деревьями и цветами, сновали туда и сюда чиновники всех мастей и размеров, аккуратно и пристойно одетые, с деловыми неприступными лицами, с папками, портфелями, авоськами набитыми всевозможными бумагами. Вместе с тем на улицах совершенно не было детей и стариков. Аким Акимович понял, что чиновники размножаются почкованием, делением и умножением. Когда же человек старится и выходит на пенсию, он становится не нужен обществу и мгновенно исчезает, скорее всего, автоматически разлагается на молекулы и атомы согласно циркуляру соответствующего министерства.

Всё нравилось Акиму Акимовичу в этом городе, всё его радовало. Он полной грудью дышал полным автомобильных выхлопов воздухом Бумагодельска и наслаждался жизнью. Наслаждался целых две минуты. Неожиданно перед ним возник чиновник департамента городского хозяйства в строгом костюме, при белой рубашке с галстуком и в лакированных штиблетах и громко объявил:

- Граждане, прошу очистить тротуар! Сейчас будет производиться пылевая уборка!
И тут же в его руках, откуда ни возьмись, появилась большая метла, и он с яростью начал подметать тротуар, поднимая целые клубы пыли и сметая окурки и бумажки, как Илья Муромец половцев. Аким Акимович, придерживая шляпу на голове, попятился к бровке тротуара, где стоял павильончик автобусной остановки. От пыли он чихнул и тут же, скрипнув тормозами и приветливо хлопнув дверями, перед ним очутился автобус. Благодарный Аким Акимович вошёл в него, не обращая внимания на маршрут следования. Водитель, он же кондуктор, он же контролёр, он же чиновник министерства транспорта, рявкнул в микрофон:

- Поторопимся на посадке! Проездные предъявляем при входе, служебные при выходе! Гражданин в шляпе, Вам что, особое обращение требуется? Поднимайтесь со ступенек, распишитесь в книге «Входящие» и оплатите проезд, наконец!

Аким Акимович торопливо поднялся к водителю и вывел свою фамилию и номер удостоверения в толстенном гроссбухе раскрытом посередине. Туда же он положил плату за проезд. Аким Акимович хотел уже пройти в салон и встать на свободное место у окна, но заметив строгий взгляд водителя, понял, что чуть не допустил бестактность. Он достал банкноту и аккуратно положил в широкий нагрудный карман чиновника. Тот сразу же плюхнулся в водительское кресло и так рванул автобус с места, что пассажиры наверняка бы упали, если бы предусмотрительно не держались друг за друга. И вообще езда в автобусе очень не понравилась Акиму Акимовичу.

Чиновник-водитель вёл автобус так, будто хотел вытряхнуть души из пассажиров или мстил им за что-то очень личное и очень гадкое. Он, то резко тормозил без видимой причины, то набирал ход. То дикими виражами пытался обогнать легковушки, то тащился за изрыгающим солярную гарь грузовиком. Кроме того, гладкий асфальт на дороге вскоре кончился, и автобус поехал по копаной-перекопанной, кое-где присыпанной гравием, а кое-где наспех забросанной асфальтобетоном пародии на дорогу. В самом салоне было душно, автобусное радио гремело то низкопробной попсой, то рекламой. Такая поездка скоро утомила Акима Акимовича и, проехав пару остановок, он поспешил выйти из автобуса.

На улице же было хорошо: светило солнце, пели птички, также перемещались во всех направлениях чиновники – будто весь тротуар превратился в один большой коридор некого учреждения. Но шагая и рассматривая теперь город вблизи, изнутри Аким Акимович заметил и кое-что негативное. Вот новый высотный дом – блестят на солнце окна, но нет ни одной двери!

«- В проекте забыли заложить», - догадался Аким Акимович.
Вот угловой дом старой постройки выходит на перекрёсток двух оживлённых улиц. На одной улице фасад дома отреставрирован и покрашен, на другой весь облупился, облез и выглядит, как лицо старого давно небритого холостяка.

«- Улицы относятся к разным административным округам», - догадался Аким Акимович.
А вот дом средних лет постройки. Стоит без крыши, зато рядом навалены в две кучи строймусор и стройматериалы и всё это вместе зарастает бурьяном.

«- Годичное финансирование закончилось, денег недостаточно выделили», - догадался Аким Акимович и припомнил ещё и половинчатую дорогу, по которой ехал на автобусе.

От этих догадок ему стало немного грустно и, чтобы улучшить себе настроение, Аким Акимович решил сходить в кино. Кинотеатр – вот он, в двух шагах. Красочная афиша предлагает посмотреть новый экшн с навороченными спецэффектами. Аким Акимович купил билет у чиновницы из министерства культуры, не забыв и ей опустить в кармашек некую некрупную купюру, и прошёл в зрительный зал. К его удивлению народа в зале было немного, зато у бокового выхода, отчего то, образовалась небольшая толпа. Разобраться в чём там дело, не было времени, свет погас, и на экране замелькали кадры фильма. Именно замелькали. Несколько минут Аким Акимович не мог понять, что же там показывают. Кадры дёргались, резко менялись или замирали на месте. Спецэффекты были, но они или ослепляли весь экран, или бледной тенью скользили в уголке. По звуковому сопровождению тоже нельзя было ничего разобрать. Звук из динамиков то орал и вопил, то шептал неразборчиво, то тарахтел, как вокзальное радио. И вот кадры фильма перекосились, дёрнулись и остановились, замерли.

- Чино-овник! – закричал кто-то из задних рядов наглым голосом. – Смотри, чего показываешь!

Аким Акимович не мог больше выносить пытки показом фильма и поднялся с места. Но перед уходом он решил посмотреть, что же там интересного за боковой дверью, куда щемился народ. У двери стояла любезная чиновница с елейной улыбкой.
- Проходите, проходите, пожалуйста! У нас по телевизору идёт этот же самый фильм. Только внесите пожертвования на помощь бедствующим бюрократам. Кто сколько может, прошу Вас! От тысячи рублей и больше!

Аким Акимович протянул требуемую купюру и устроился на полужёстком стуле в компании других зрителей у широкоформатного телевизора. Кино действительно было снято неплохо, и сюжетец был, и игра актёров понравилась. К концу фильма настроение Акима Акимовича достигло апогея.

Однако выйдя из кинотеатра, он почувствовал, что проголодался. Пройдя несколько метров, Аким Акимович заприметил вывеску кафе «СкороСжеватель» и, толкнув стеклянную дверь, смело вошёл внутрь. Его нос сразу почуял запах вкусноприготовленной еды, тепла и слегка пригоревшего масла, а желудок распахнулся, предвкушая обильное наполнение. Аким Акимович встал в недлинную очередь, которая двигалась, однако, довольно неспешно.

Вскоре он понял, почему очередь движется вдвое медленнее, чем в обычной столовой. На раздаче стоял специалист из Департамента общественного питания. Чиновник наполнял пищей тарелку очередному посетителю и другую точно такую же. Вторую тарелку он ставил себе за спину на длинную ленту транспортера, и она увозила блюда куда-то далеко-далеко. «- Голодающим бюрократам», - догадался Аким Акимович, хотя хоть убей, не мог представить себе такого даже во сне. Перед его мысленным взором мерещилась только лоснящаяся физиономия с помидорными щеками и пузо, нависающее над вдавленным брючным ремнём. «- Тьфу, чур меня!» - проворчал во сне Аким Акимович и вернулся в очередь.

Он выбрал себе на обед суп «Канцелярский» с клецками из скрепок, котлету «Подмётка пожарника» с гарниром из овощей и соусом «Экстраглю» и компот-коктейль «Клубничка в циркуляре». На кассе сидела немолодая чиновница из Министерства по налогам и сборам и, не глядя на меню, бойко печатала чеки. Аким Акимович заинтересовался её работой. Вытянув шею, он заглянул через плечо переднего посетителя. Кассирша считала, бормоча про себя:

- Так, каша. Стоит рубль, да два на ум пошло. НДС полтора, да ФСС десять, да ФОМС двадцать … Акцизный сбор, водный налог, земельный, на имущество … Итого, с Вас 400 рублей! Следующий!

Аким Акимович, подойдя к кассе по очереди, спросил:
- А Вы что, здесь и налоги собираете?
- Конечно. Где же ещё их собирать? – удивилась в свою очередь кассирша. – Все налоги собираются по месту приёма пищи. Заплати налог – и ешь спокойно! Проходите гражданин, не задерживайте очередь!

Аким Акимович сел за свободный столик и попробовал еду. Блюда очевидно готовили обеспечивающие специалисты главной и ведущей должностных категорий Департамента, потому что неподготовленному, незакалённому человеку есть их было совершенно невозможно. Суп отдавал чем-то невообразимым, то ли французскими духами, то ли половой тряпкой. Котлета, очевидно, была слеплена из мяса мамонта пролежавшего в леднике 10 тысяч лет и обильно приправленного салом и лярдом. Отрезанный ножом кусочек котлеты совершенно не жевался, но пулей проскакивал в желудок и лежал там, как бомба с часовым механизмом. Выпив пару ложек супа и заглотнув два кусочка котлеты, Аким Акимович понял, что теперь долго ничего не сможет есть. Он залпом выпил компот-коктейль и понял, что больше не может так жить. В смысле вообще жить не может. Не может ни есть, ни двигаться, ни дышать.

- Караул! На помощь! «Скорая»! – прошептал он помертвевшими губами и закрыл глаза. Во сне.

И тут же очутился на кушетке в кабинете врача.
- На что жалуемся, больной? – участливо спросил чиновник министерства здравоохранения в отглаженном и накрахмаленном белом халате и такой же шапочке. Он проникновенно посмотрел на Акима Акимовича сквозь толстые бифокальные линзы очков и затушил сигарету в стоящем на столе черепе. Запискин не смог сразу сообразить, на что же он конкретно жалуется. Да и пустые глазницы черепа глядели прямо на него и внушали безотчётный страх. Кто он? Хорошо, если просто «бедный Йорик». А вдруг это бывший пациент данного врача?! Затянувшееся молчание прервал врач.

- Так и запишем: жалоб нет! – бодро объявил он. Затем достал из шкафа и раскрыл толстый атлас по анатомии. Несколько секунд он сидел и, подперев кулаком лоб, разглядывал атлас. Потом порывисто встал и подошёл к кушетке. В его руке блеснула хромированная сталь большого скальпеля, похожего на маленький самурайский меч. Врач слегка постучал рукоятью скальпеля по голому животу Акима Акимовича.

- Та-ак! По идее вот здесь должен быть желудочек. Вот здесь почки. А печень – слева от меня или справа? Да без разницы – вскрытие покажет! – советовался он сам с собой. Потом обернулся к черепу:

- Резать или не резать? Вот в чём вопрос!
- Не надо меня резать! – испугался Аким Акимович. – Вы хоть про симптомы спросите или анализы сделайте!
- Не надо меня учить! – строго ответил чиновник. – Я 15 лет в министерстве работаю! Н-ну, хорошо, вернёмся к нашим … к Вашим, то есть, симптомам! Скажите: Ш! Скажите: Б! Скажите: М! …
- Доктор, что за странные вопросы Вы задаёте? Вы, случайно, не глазной врач?
- Да, по специальности я офтальмолог.
- Но мне нужен, по крайней мере, терапевт!
- Э-э, голубчик мой! Надеяться, что Вы попадёте на приём именно к терапевту практически нереально. Согласно Инструкции каждый чиновник-врач не должен засиживаться в своём кабинете. Это сделано для того, чтобы не было каких-либо злоупотреблений или ещё чего, чтобы не погрязнуть в рутине и застое. Поэтому мы каждый день меняемся кабинетами.

Вам ещё повезло, что сегодня здесь оказался именно я. А вот завтра здесь будет на приёме молодой гинеколог только в прошлом году окончивший институт. Вот-то завтрашние пациенты поизвиваются, хи-хи-хи!
- Доктор, можно я пойду? – взмолился Аким Акимович. – Мне от одной нашей беседы уже полегчало, правда-правда!
- Итак, Вы решительно отказываетесь от операции и госпитализации? Хорошо, допустим. Тогда распишитесь вот здесь, и здесь. Я вот Вам выписываю рецепт: эти таблетки принимаете до еды, эти – после, а эти вместо еды. Зайдите ко мне на повторный приём, так примерно, через годик. Если сможете! Будьте здоровы!
- Спасибо, доктор! - Аким Акимович схватил рецепт и попытался выйти из кабинета. Но врач встал у него на пути и раскинул руки. Аким Акимович сунул по купюре в оттопырившиеся боковые карманы халата и пулей выскочил из поликлиники.

На улице он отдышался и остановился в раздумье. Солнце уже не сияло на небе, а растворилось в какой-то серой дымке, зелень травы и деревьев поблекла и пожухла, дома стояли отчуждённые и унылые. И прохожие все как один шли с каменными ничего не выражающими лицами, будто только что вернулись с собственных похорон. Даже шум транспорта с улицы доносился глухо, как сквозь вату. «- О, Боже, да неужели в этом городе нет ничего хорошего, разумного, доброго, светлого?» - подумал Аким Акимович. Он перевёл взгляд на противоположную сторону улицы и на здании, раскрашенном почему-то в три цвета: белый, чёрный и розовый, прочитал табличку: «Департамент по оказанию социальных, сексуальных и ритуальных услуг населению (ДОССРУН)».
- Ого, что у них тут есть! – обрадовался Аким Акимович. – А кто-то говорил, что у чиновников секса нет!

Он быстренько перешёл улицу, поднялся по широкому крыльцу и толкнул массивную дверь. И очутился в просторном, совершенно пустом вестибюле. Все стены были густо увешаны Инструкциями, Положениями, Приказами и Указами. Читать их у Акима Акимовича не было ни времени, ни желания. «- Сам разберусь что к чему», - подумал он. Из вестибюля вели три двери со стеклянными створками. Возле двери, за которой виднелась лестница, ведущая вниз, висела чёрная табличка с золотыми буквами: «Отдел ритуальных услуг».

Возле двери, ведущей в коридор на первый этаж, висела белая табличка с серебристыми буквами: «Отдел социальных услуг».
- И сюда не пойду – мне ещё работать и работать.
Возле двери, выходящей на лестницу наверх, висела розовая табличка с голубыми буквами: «Отдел сексуальных услуг населению».
- Очень интересно! Вот сюда-то мне и надо!

Аким Акимович открыл дверь у розовой таблички. Наверх вела лестница в семь пролётов. Наверху тянулся длинный коридор с одинаковыми дверями. По левую сторону коридора двери были голубые, по правую сторону розовые. У верхней ступеньки лестницы Акима Акимовича встретила очень симпатичная с восхитительной фигурой молодая женщина. Одета она была довольно вольно для чиновницы: туфли на семисантиметровой шпильке, юбка на два обхвата ладоней выше колен и белая шифоновая блузка, охотно облегающая все выпуклости фигуры (и ничего лишнего!). Она лучезарно улыбнулась Акиму Акимовичу:
- Добрый день! Референт государственной гражданской службы 1 класса отдела СУН Жанна Фривольная! Чем я могу Вам помочь?
- Здравствуйте! Помочь? Очень точное определение! Мне срочно нужна помощь, и именно Ваша помощь! В каком кабинете Вы принимаете? Я готов, я весь Ваш, принимайте меня! - Аким Акимович пригладил волосы и ещё больше подтянул и без того затянутый галстук.
- На что Вы намекаете, гражданин? – Фривольная сделала строгое лицо и потупила глазки. – Вы это прекратите! А я сегодня веду предварительный приём граждан и, чтобы быть поближе к народу, работаю в коридоре.
- В коридоре? Да тут же кроме лавочек у стен и нет ничего! Ну, пойдёмте, пойдёмте скорее! У вас же есть где-нибудь свободный кабинет?

Аким Акимович взял Фривольную под руку и попытался увлечь за собой. Та с негодованием вырвала руку, а другой шлёпнула Запискина по лицу.
- Что Вы себе позволяете?! Я нахожусь при исполнении обязанностей, а Вы меня за руку хватаете?! Я этого так не оставлю! Вы за это ответите!
Аким Акимович потёр щёку и смущённо поглядел на неё.
- Ох, простите, ради Бога! Я подумал, что Вы – молодая и привлекательная женщина, и я …
- Что?!!! Как Вы меня назвали?! «Женщина»?!!! – Фривольная разозлилась уже по-настоящему. Её лицо и шея покрылись красными пятнами, глаза сверкали молниями, причёска встала дыбом, как у разъярённой фурии.
- Да как Вы посмели?! Меня, ведущего специалиста, советника третьего класса, при исполнении служебного задания назвали «женщина»?! …

Аким Акимович понял, что совершил непростительную оплошность и лихорадочно заработал руками. Нащупав во внутреннем кармане несколько купюр, он не глядя вынул их, свернул вчетверо и бережно положил в нагрудный кармашек белой блузки чиновницы. Её лицо на мгновение приняло привычное выражение деловитой недоступности, но когда она взглянула на предложенные банкноты, выдержка ей окончательно изменила. Акиму Акимовичу показалось, что она сейчас грохнется в обморок, но она устояла и даже смогла прошипеть уничтожительно:
- Мне …! Вы дали …! ЭТИ деньги … ! И это называется – взятка …?!
И она бросила деньги в лицо Акиму Акимовичу. Тот на лету подхватил их и развернул. На его ладони оказались четыре измятые десятирублёвые бумажки. Аким Акимович страшно удивился – откуда они взялись? Вот уже много лет, с тех пор, когда он стал работать чиновником, у него не водились такие деньги! Что за чертовщина?! И ему стало так неимоверно стыдно, что он чуть не проснулся – он дал чиновнику взятку в сорок рублей! Ещё бы секунда и он бы проснулся – в холодном поту и с колотящимся сердцем, требующим нитроглицерина. Но внезапно по бокам оказались два неумолимых молодых человека в униформе и взяли его под локти.

И сейчас же коридор с голубыми и розовыми дверями исчез, а Аким Акимович очутился в большом зале с рядами пустых деревянных скамей, перед столом, покрытым красным бархатом за которым стоял очень строгий человек в чёрной мантии и в шапочке с кисточкой. Строгий человек объявил:
- При исполнении Гимна бюрократов прошу всех встать!
Откуда-то с потолка зазвучала величественная, одухотворённая музыка. Подчиняясь тактам Гимна, зал порядно стал заполняться чиновниками. По мере их появления в зале хор голосов звучал всё громче, всё сплочённее:
- … Мы бумажные важные люди!
- Мы люди!
- Мы и были и есть, мы и будем!
- Мы будем! …
Когда в углах зала стихли последние звуки Гимна, судья сказал:
- Прошу всех садиться! Слушается дело о даче взятки в 40 рублей(!) и оскорблении словом «женщина» должностного лица, находящегося при исполнении служебных обязанностей. Преступление тяжелейшее! Подсудимый, что Вы можете сказать в своё оправдание?

Аким Акимович поднялся со стула, понурив голову.
- Уважаемый гражданин судья! Дорогие граждане чиновники! Честное слово, со мной такое случилось в первый раз! Но я виноват и нет мне оправдания! Накажите меня по всей строгости закона!
- Подсудимый признался в совершённом преступлении, - продолжал судья. – Он приговаривается к высшей мере наказания: исключению из списков чиновников на веки веков и расчленению на мелкие части для дальнейшего использования в виде канцелярских принадлежностей! Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и будет исполнен в зале суда! Всем встать!

Зал, заполненный до отказа, встал, как один человек. Двери распахнулись, и въехала машина, похожая на большущий дырокол. Судья поднял молоток. Аким Акимович замер и, в ожидании казни, закрыл глаза …

-Тук-тук-тук! – прозвучал осторожный, но настойчивый стук. «- Стучат! Опять стучат!» – с неудовольствием подумал Аким Акимович. «- Надо же, даже во время моей казни стучат!»

Стук повторился. Аким Акимович открыл глаза, потянулся в кресле и крикнул с раздражением:
- Да! Войдите!
В его кабинет вошла секретарша Аня, миловидная, стройная, крашеная блондинка.
- Извините, Аким Акимович, что отвлекаю от дел, но у Вас начинается приёмный час. Посетители пришли. Примете?
«- Хороша, чертовка!» - подумал Запискин, оглядывая Аничкину фигурку от красивых ножек до обнажённой шейки. «- Надо будет надиктовать ей пару писем после работы!» Он непроизвольно скосил глаза и, встретив суровый взгляд жены, поспешно убрал её фотографию со стола в ящик.

- Анечка, мне, пожалуйста, кофе, будьте добры! Чёрный, без сахара, ладушки? И чайную ложку ликёра. Того, что Петрович с Кюрасао привёз. Но только одну, не больше! А посетители, ну уж ладно, пусть заходят по одному. Запускайте минуты через две!
Аким Акимович ещё раз потянулся в кресле, поправил галстук.
- Наверно, пообедал плотно, что такая чертовщина приснилась! – сказал он сам себе. – А всё-таки меня во сне казнить-то не успели! Так что поработаем ещё, послужим! …