Сид И Нэнси: альтернативная версия

Настоящее безумие границ не знает, оно изощренно во всех своих проявлениях. Хотя на самом деле, безумие – это злой рок, управляющий некоторыми людьми. И безумные люди, это уже не люди, это какие-то странные существа, у которых есть только один бог, и имя этому богу Безумие.

Безумные ходят по остро-наточенному лезвию ножа, и не одному нормальному человеку не по силам пройти этот путь. Почему? Причина проста, нормальный человек слишком много боится – боится упасть, боится порезать свои ступни, а безумный ничего не боится. Он, смеясь, идет по тонкому лезвию, не режется, не срывается, а вот нормальный обязательно сорвется из-за своего же страха.

И вот, безумец умирает, но о нем еще долго говорят, ругают, приводят в пример, заявляя, что так ни в коем случае делать нельзя. Почему? Да потому что этот самый безумец расширил рамки скучной человеческой жизни.

Работа, дом, работа, сон, опять работа.… Это и есть человеческая жизнь, и с самого детства людям говорят, что по-другому нельзя, и люди свыкаются с этой мыслью, и спокойно принимают свою жизнь. И тут приходит безумец, и творит свои преступления. Но толпа жалких людишек быстро понимает, что они-то на самом деле никто, а это уже большой удар по их самолюбию. И они делают вид, что ничего не заметили, это ведь единственный способ не показать своей ничтожности, не дать крепко укоренившейся системе погибнуть. А безумец тем временем продолжает рушить все, что ему ненавистно. И делает он это нестерпимо прекрасно, так бы смотрел и смотрел на его протесты, но красивы и веселы все безумства только со стороны, только в качестве интересной истории, по сути же своей они глубоко трагичны….

Это была даже не ссора, так просто невинные претензии, наконец-то, высказанные друг другу. Просто об этих претензиях теперь знали все их соседи по лестничной площадке.
-Кирилл, – кричала Молли – Какого черта? Я уже устала терпеть тебя, и твои вечные причуды. Если ты хочешь знать, то мне надоело целыми днями сидеть в заточении! Почему я должна сидеть в четырех стенах, когда ты отрываешься на своих концертах? Если ты хочешь знать, то меня это все уже достало! И что это за дылда белобрысая за тобой увивается?

Кирилл, все-таки не выдержал, и, размахнувшись, влепил девушке пощечину, а потом, схватив за горло, прижал к стенке, и сурово зарычал на нее:

- Не смей больше разговаривать со мной в таком тоне! Ты меня поняла? Хватит! Я уже устал терпеть твои вечные скандалы – глаза парня сверкнули нехорошим предупреждающим блеском, но руки уже дали слабину, усталый мозг требовал очередную порцию допинга.

Кирилл отпустил Молли, и девушка начала медленно сползать по стенке, безотрывно глядя на парня. И в глазах этих читалась щенячья досада, того самого щенка, которого непутевый хозяин оттолкнул от миски, а потом и вовсе выкинул на улицу, купив себе котенка. И даже в воспаленном мозгу наркомана мелькнула мысль о жалости, и, опустившись на колени рядом с девушкой, он ласково сказал:

-Прости, прости меня, пожалуйста. Я не хотел причинить тебе боль - Кирилл ласково гладил девушку по голове, а потом, поцеловав Молли в макушку, достал из внутреннего кармана куртки небольшой сверток – Смотри, что у меня есть.

Девушка уставилась на черный сверток в руках Кирилла, и все обиды мигом испарились, оставив место новым ощущениям. А уже через несколько секунд они были в своем персональном раю. И хрупкая фигурка Молли лежала на широкой груди Кирилла, на которой до сих пор виднелись очертания любимого имени. Кирилл высек его у себя на груди еще год назад, и страшно этим гордился. А сколько впереди у этих двух еще безумств?

Только, сейчас они счастливо смотря в потолок, сгорая в своем маленьком раю. И очень скоро они сгорят в пламени своей безумной жизни. Они проживут немного, но будут счастливы, и обязательно умрут в один день, так и закончится еще одна история двух безумцев. А мы потом, просто увидим красивую историю двух безумно влюбленных друг в друга наркоманов. Кто-то скажет, что они были безумцами. Кто-то воскликнет: «Да они же были по-настоящему счастливы!». А кто-то скептично заявит, что это была трагедия. И каждый из них окажется прав, просто у безумцев свое особенное трагичное счастье.