Регистрация!
Регистрация на myJulia.ru даст вам множество преимуществ.
Хочу зарегистрироваться Рубрики статей: |
О пельменях, и не только…
Недавно здесь про пельмень большой читала. Вспомнила кое-что.
Была я в деревне Алтайского края, приехала погостить к сестре Любе. По соседству женщина умерла. Для родственников большое горе – смерть близкого человека, бывает, что горе усугубляется тем, что хоронить не на что. Зарплату на предприятиях в то время не платили по полгода, пенсии тоже не выдавали. Трудное было время. Много людей оказалось за чертой бедности, или перед этой чертой, без работы, без средств к существованию. Заводы, где работало большинство жителей деревни, позакрывались или были розданы по цехам в частные руки. Похоронить человека всегда было затратно, а тогда было не принято давать деньги родственникам покойника, да и нечего было давать. Зато помогали делами. Я была удивлена, когда увидела такую взаимовыручку. Любина золовка предложила напечь блинов. Напекла таких тоненьких, как бумага, блинов, из своих продуктов. В деревне раньше была хорошая столовая, но почему-то ее закрыли. И все приходилось делать дома. Тут и покойник лежит, и варить надо, и люди идут. Такой ситуации, казалось бы, безвыходной, я и представить не могла, но увидела, что даже при такой бедности русский человек остается человеком. Все было слажено организовано, каждый предложил то, что смог бы сделать. В деревне проводить покойного приходит очень много народа. От ста человек и больше. Потому что тут он жил бок о бок столько лет, учился, работал, его знает вся деревня, когда похоронят, и на поминки все остаются, что бы помянуть человека, вспомнить его хорошим словом, пожелать ему царства небесного и земли пухом. Ну и поесть, потому что люди реально голодные, редко они едят обед из трех блюд, все вкусное и свежее. Едят много, не буду уж говорить, что очень много, но едят хорошо. Поэтому приходится собирать по соседям посуду, табуретки, столы чтобы всех рассадить. Бывает по три и четыре захода, все за один раз сесть не могут. Работы всем хватает. По улице из дома в дом ходят, то за жиром, то за луком, собирая ту же посуду, повезет, если погода хорошая, а если холод да грязь на улице, тогда хуже, и простыть недолго, от горячей печки да на холод. Кто-то варит суп, в каком-то доме чистят картошку для гарнира, где-то тушат мясо для гуляша, кому-то заказали выпечку, а нас с сестрой попросили оббить гроб. Стояли последние дни бабьего лета, с погодой повезло, было тепло, светило солнышко и мы стояли с ней во дворе около тяжелого гроба, сделанного из сырого леса, держа в руках красное-черное-белое, и думая с чего начинать, то ли с белого, то ли с красного. Сестре-то приходилось и блины печь и всячески помогать, а я, как и Эдвард Радзинский, принципиально не хожу на похороны. Он не ходит потому, что не любит слушать неправду о покойнике, так как о покойнике только хорошо, или ничего; а я не хожу потому, у гроба совсем незнакомого мне человека сильно расстраиваюсь, дня три, так он и лежит у меня перед глазами. Считаю, что хоронить родного человека только дело семьи. На работе сначала меня осуждали, потом привыкли. Но это в городе, а в деревне, совсем по-другому… Стоим мы с сестрой, раздумывая, и тут заходит Толик, Любин сосед, слегка да۫۫۫тый, по фамилии Плохих – пьяница. Есть пьяницы агрессивные а этот безобидный, слова плохого никому ни разу не сказал, никого не обозвал, поэтому его все любят и зовут ласково Толиком. Для чужих он может и хороший, а вот для своей семьи он алкаш, пропойца и так далее.Толик хоть пьет, выглядит замечательно, когда мне сказали, что ему под пятьдесят, я очень удивилась, ему больше тридцати не дашь, симпатичный, можно даже сказать красивый молодой человек. А пьет он по-черному, диву даешься матушке-природе. Бывает человек в рот не берет, а выглядит запойным пьяницей. Этот же – как огурец. Мы с сестрой как-то шли по их улице, смотрим, человек валяется на дороге, а над ним женщина наклонилась. Мы подошли, сестра мне говорит, это же Толик, давай растолкаем его, а то эта ханыга обчистит ему карманы. И мы быстро выхватили этого Толика их рук Вали, пьяницы и забулдыги, он тут около ее дома, без окон и дверей, и упал. Взяли под руки, он шел нормально, доставили его до калитки в целости и сохранности, он в то время жил один, мама после к нему переехала. Люба рассказывала, что его люди добрые и зимой в холод, и осенью по грязи домой приволакивали. Все ему нипочем, ангел-хранитель над ним трясется, охраняет. Заходит в ограду этот Толик, берет у нас из рук материал, молоток, гвозди и начинает обивать гроб, да так ловко, подгибает ткань где надо, прилаживает гвоздик, стукает молоточком и очень сноровисто продвигается его работа. Тут народ подтянулся, несколько человек встали рядом с нами. Все же знают, что есть три вещи, на которые человек может смотреть бесконечно: как горит огонь, течет вода и работает другой человек. Я спросила Толика, где он так лихо научился обивать гроб. Он мне ответил, что у них на работе и делают гробы, ну не всем, а только для «своих», что этот гроб делал он сам, и продолжал свое дело. Тут по улице прошла женщина с ведерной кастрюлей. Толик проводил ее печальным взглядом и говорит так обреченно: – А у меня ни одной кастрюли нет, – поймав наши вопрошающие взгляды, объяснил, – я их все пожёг… Видя внимание аудитории, начал рассказывать. – Иду как-то с работы. Пьяный. Жрать хочууу... Оказалось, что на работе они пьют каждый день, а иногда и целый день. И каждый день он идет домой пьяный. – Зашел в магазин, купил килограмм пельменей. Иду, размечтался, вот сейчас наварю и наемся, целый день во рту ни росинки. Пришел, разложил их на столе, разделил на три кучки. Одну кучку, думаю, сварю сегодня, другую завтра утром съем, а третью – вечером. Зажег газ, поставил кастрюлю с водой, закинул пельмени. Присел и стал ждать, когда они сварятся. Просыпаюсь, дыму полный дом, глаза режет, задыхаюсь. Упал я на пол, там вот столько только чистого воздуха, остальное – дым, – показывает руками сантиметров 15, – ползу к двери, открываю ее, головой лежу на пороге, дышу. Кастрюлю потом в огород кинул, и спать лег. Утром проспал, некогда пельмени варить, пошел на работу, шатало сильно. Вечером прихожу, беру со стола вторую кучку, комом, как была, кидаю в кастрюлю. Просыпаюсь, дым, чад! Это что, думаю, день сурка какой-то! Тут уже, после дня сурка, все откровенно хохотали. Если раньше хихикали, потому что все понимали, тут гроб стоит и надо соответствовать моменту, то теперь удержаться не могли. Толик отличный юморист, смог придать своему рассказу такие штрихи, что удержаться от хохота было невозможно. Опять рассказывает, как подполз к двери и долго лежал на пороге. Вторая кастрюля тоже улетела в огород. Об участи третьей кучки мы так и не узнали. Хотела рассказать только про пельмени, но захлестнул и унес поток сознания. Кстати, я давно хотела написать цикл рассказов про то, как хоронят у нас. Как у них хоронят, я знаю по сериалу «Клиент всегда мертв». Этот сериал я очень люблю, смотрела раза его раза 3-4, сколько показывали, столько и смотрела. Он всегда шел поздно ночью, приходилось заводить будильник, чтобы проснуться. Фильм о похоронном бюро, бизнесе одного семейства. Каждая серия начинается смертью их клиента. Показан весь процесс проводов покойника. У них все цивилизовано, отработано до мелочей, существуют правила, которые нарушать никак нельзя, а у нас только сейчас стали работать ритуальные фирмы, которые оформляют документы и берут на себя заботы о покойном. Но в деревне и это получило большие перекосы. Посещая могилу нашей мамы, я заметила, что венки на могилах облиты зеленкой. Спросила сестру, она сказала, что люди из ритуальной лавки приходят, забирают хорошие венки со свежих могил и продают их снова. А сейчас шок. Приготовьтесь. Моя тетя в деревне всегда была в центре событий, занималась общественной работой, у нее было полно различных обязанностей, сейчас она тоже у дел: вступила в партию «Единая Россия» и продуктивно работает, активно ведет агитацию, кроме этого, одна из ее обязанностей помогать хоронить ветеранов войны и труда, пенсионеров, членов партии. Она мне рассказала, что здесь хоронили женщину, председателя совета матерей, хоронили богато, полированный гроб с никелированными ручками был накрыт красивым пледом. А когда дети ее пришли на другой день, могила была разворочена, гроба в ней не оказалось. Ну а была ли там их мать, они не знают, но надеются, что она там. Рассказала вам столько страшного, но это все жизненные ситуации, несколько жесткие. Жизнь – она с сюрпризами, ну а смерть, тем более. Продолжение последует. Моя тема. Рейтинг: +15
Вставить в блог
| Отправить ссылку другу
Как это будет выглядеть? О пельменях, и не только… истории, жизнь
Недавно здесь про пельмень большой читала. Вспомнила кое-что. Отправить другуСсылка и анонс этого материала будут отправлены вашему другу по электронной почте. Статьи на эту тему:СынКак это было давно Прощание с Санкт-Петербургом Мой родной человек История Синеглазой Феи (окончание) |
||||
© 2008-2024, myJulia.ru, проект группы «МедиаФорт»
Перепечатка материалов разрешена только с непосредственной ссылкой на http://www.myJulia.ru/
Руководитель проекта: Джанетта Каменецкая aka Skarlet — info@myjulia.ru Директор по спецпроектам: Марина Тумовская По общим и административным вопросам обращайтесь ivlim@ivlim.ru Вопросы создания и продвижения сайтов — design@ivlim.ru Реклама на сайте - info@mediafort.ru |
Комментарии:
А то, что Толик вас немного повеселил в печальный день - так это защитная реакция организма на негатив ( так мне объяснил когда-то один человек при подобной, как и у вас, ситуации. Ждём продолжения вашего рассказа
Поэтому этот процесс вызывает во мне негодование.Я это не понимаю и не пойму никогда.Память об ушедшем человеке нечто иное ,чем пьянка когда не помнят то ли свадьба, то ли похороны.
Вот что у меня написано в другом рассказе.
"Надо сказать, что в этой деревне кладбище было местом встреч родственников и знакомых. Шумевшие высоко сосны заставляли поднимать голову вверх и смотреть на вечное небо, думать о том, что хорошо, что ты еще живешь, а не лежишь здесь, под полутораметровым слоем земли. Годовщины смерти, 9 дней, сороковины, дни рождения покойных, а иногда и дни рождения живых отмечались здесь, у могилы дорогого человека, если позволяла погода. Назначали час, и приглашенные, со всех концов деревни собирались, несли свою еду, питье. Это было удобно хозяйкам: не надо накрывать стол, потом мыть посуду, убирать за гостями.
Располагались на скамейках, на земле, кушали, выпивали, между рюмками делали запланированную работу: устраивали могилку, резали траву, красили оградки, выравнивали покосившие кресты, садили цветочки, снова кушали и снова выпивали. На свежем воздухе, под шум сосен, вспоминали покойных добрым и недобрым словом. Часто, да почти всегда, сдержанно начавшееся поминовение, плавно переходило в непотребную пьянку, бегали в магазин, если взяли мало горячительного, вспоминали старые обиды, глодавшие изнутри, требующие немедленного, сиюминутного выхода. Потом брели домой с сознанием выполненного долга, по пути навещая могилы других родственников и знакомых, поправить могилы которых они обещались в следующий раз".
На похороны не люблю ходить, как в принципе и на поминки. Стараюсь избежать процессии.
но деревня, как лакмусовая бумага, там все на виду.
Очень интересно читать, я будто в этой деревне очутилась. Такое родное все. Жду продолжения.
Думала, что вы молоды, теперь думаю, что нет.
Оставить свой комментарий