Время - ваш палач. Глава 4

В последнее время Владимир Абрамович пребывал в раздраженном состоянии. Он привык побеждать, но нашлись более могущественные силы, которые заставили его отступить. Он был вынуджен продать, принадлежащий ему завод «Лучоргсинтез» московской финансовой группе. Бился он до последнего, но вынужден был сдаться. Миллиард долларов, который он выручил от продажи завода, для другого человека послужили бы утешением, но не для него. Он потерпел поражение и это гложило его.

Владимир Абрамович любил власть. Власть Владимира Абрамовича поглощала до такой степени, что ничто не могло ее заменить. Власть давала ему все. Власть и деньги, которыми он обладал, приводили в неистовство девочек в постели. Он ломал судьбы и жизнь неугодных ему людей, и наслаждался раболепием тех, кому благоволил.

И вот теперь всему этому пришел конец. Теперь он пенсионер во всех смыслах этого слова. Его попросили уйти по-хорошему из общественной жизни. Его могли уйти по-другому и он это знал.

А тут еще сын преподносил все новые и новые сюрпризы. Когда Владимиру Абрамовичу доложили, что вчера его сын изнасиловал шестнадцатилетнюю девочку, то он решил, что пора принимать меры.

Переверзев был женат дважды. Первый брак был неудачным, потому что ребенок родился с умственным отклонением. Владимир Абрамович немедленно развелся и долго не решался взять кого-либо в жены, но желание иметь наследника пересилило и поэтому он женился на статной красавице Ирине, моложе его на двадцать лет. Она и родила ему сына, который оказался весьма одаренным ребенком, но с одной странностью, очень рано стал проявлять интерес к прекрасному полу. Единожды обжегшись, Переверзев не преминул обратиться к психиатрам. Знаменитый психиатр Рубинштейн обследовав его чадо поставил диагноз – гиперсексуал. Сама по себе эта болезнь не представляет опасности, подумаешь, испытывает человек постоянный зуд. В наше время это не проблема. Все бы ничего, но знаменитой психиатр сказал, что у его сына нет никаких табу, никаких моральных принципов, никаких тормозов. Вот это уже было плохо.

Владимир Абрамович вызвал Лену. Он благоволил к этой красивой и умной девушке, хорошо знавшей жизнь и то, что ей самой нужно от этой жизни, поэтому и сделал ее своим референтом.

– Лена, я думаю, что тебе нужно родить ребёнка, – сразу же перешел к делу Владимир Абрамович.
– От вас? – спросила Лена.
– Нет, от моего сына. Мне нужно приструнить его, а единственный способ сделать это – лишить наследства.
– Решительный вы человек, Владимир Абрамович! – улыбнулась Лена.
– Приходится быть решительным ради него же самого. Обстоятельства вынуждают, – вздохнул Владимир Абрамович. – В пятницу у меня торжество, там ты с ним и познакомишься.
– Это все? – спросила Лена.
– Нет. Подбери трех-четырех девушек, непременно красивых, на других этот шалопай и не взглянет. Они тоже должны родить от него. Само собой, что они будут обеспечены на всю свою жизнь.
– Все предусмотрели, – одобрила его план Лена, она и сама была весьма практична.

Лена ушла, а Переверзев подошел к открытому настежь окну. Перед ним лежал город, который все еще принадлежал ему, но вскоре его сменит другой. Он глядел на город, уютный, чистый, утопающий в зелени, а внутри себя ощущал только пустоту и тоску.

Напротив окон его кабинета был припаркован древний автомобиль «Уаз» зеленого цвета, прозванный за свою прямоугольную форму в народе «буханкой». Однако если кто-нибудь заглянул внутрь автомобиля, то поразился бы тому сверхсовременному оборудованию, которым он был напичкан. Едва Переверзев подошел к окну, как компьютер запустил программу. Невидимый луч проник в глубь его мозга Переверзева до самого гипоталамуса, заставляя нейроны пробуждаться и выдавать спрятанные в них знания.

Программа компьютера была успешно завершена, а Переверзев по-прежнему стоял у окна. Человек, сидевший за компьтером, достал довольно длинный лист бумаги с фамилиями. Напротив фамилии Переверзева поставил галочку, затем сел за руль, завел автомобиль и уехал.

* * *
На следующий день Тимур проснулся с жуткой головной болью. С трудом встал и сразу прошел в кухню. Света готовила завтрак.

– Мне только чай, – сказал Тимур. – Как Настя?
– Никак! – ответила Света. – Лежит в постели и смотрит в потолок.
– Вам нужно уехать. Поезжай с детьми к родителям. Насте нужно сменить обстановку.
– Что ты задумал? – спросила Света.
– Ничего!
– Тогда почему ты хочешь, чтобы мы уехали?
– Мне больно. Как я буду смотреть на нее? Что я ей скажу?
– Всем больно! – сказала Света. – Только в этих обстоятельствах ничего не сделаешь.
– Что-то нужно сделать, – возразил Тимур. – Какой же я отец, если не могу защитить любимую дочь?!
– Мы никуда не уедем! – решительно сказала Света. – Я не оставлю тебя одного.

Она не стала говорить, почему не оставит его одного. Тимур и без этого понял. Света не хотела, чтобы он чего-нибудь не натворила.

– Она понимает, что мы ничего не можем сделать, – добавила Света.

– Она понимает! – вскричал Тимур. – Да, она понимает. И я понимаю, все понимают. А как жить после этого?
– Давай уедем все вместе! – предложила самое верное решение Света.
– Нет! Мне нужно побыть одному. Поеду к Вениамину.
– При одном условии.
- Каком?
– Обещай, что ты ничего не предпримешь без меня.
– Хорошо! – сказал Тимур и стал собираться.

* * *

Вениамин был другом детства Тимура. Недавно он ушел от жены и теперь круглый год жил в саду. Он утеплил свой садовый домик, выложил печь, создал себе вполне комфортные условия для существования. Друзьям и знакомым по этому поводу он говорил:

– Цивилизация начиналась с деревни и закончится ею. Я всего лишь опередил время.

Он копался в огороде, когда приехал Тимур. Взглянув на его лицо, Вениамин пошутил:

– У тебя вид человек изнуренного тяжелым умственным трудом.
– Умственный труд не изнуряет, – возразил Тимур, – только бессмысленный. Помоги-ка лучше занести сумки, мне нужно поскорее выпить.
– Что случилось? – спросил Вениамин, почувствовав неладное.
– Потом, – сказал Тимур, – сейчас не могу об этом.

Лишь после трех стопок водки Тимур рассказал о случившемся Вениамину. Водка уже шумела в голове, к тому же он и от вчерашнего не совсем отошел.

– Что будешь делать? – спросил Вениамин.
– А у меня есть выбор? – сказал Тимур. – Убью его.
– Насте от этого лучше не станет, да и остальным тоже, – воззвал к его благоразумию Вениамин.
– Если я его не убью, то мне лучше не станет, – возразил Тимур. – Какая мерзкая же штука – эта жизнь!
– Ты просто прозрел, – невесело усмехнулся Вениамин. – Счастливые живут в своем мире, а не в реальном. Несчастные живут в аду, так что – добро пожаловать.
– Ты тоже несчастный? – решил уточнить Тимур.
– Не так, как ты, но тоже. У каждого свое несчастье.
– Ну тогда за сирых и убогих! – предложил тост Тимур.
– Нет, за сирых и убогих пить не буду, – запротестовал Вениамин. – Выпью лучше за то, чтобы не было ни сирых, ни убогих.

Выпили и закурили. Первым заговорил Тимур:

– Все, что хочу, так это увидеть Бога при жизни.
– Для чего это тебе?
– Чтобы обрести смысл жизни и убийцей не стать. И зачем только Бог создал человека?
– Не знаю, – ответил Вениамин, – только знаю, что он уже не раз пожалел об этом.
– Ты что общаешься с ним?
– А всемирный потоп зачем он тогда по-твоему учинил? Творение его неудачным оказалось и решил он всех истребить. Одну семейку Ноя оставил, но оказалось, зло-то внутри человека живет. Предупреждали же Бога ангелы, что человек заставит Творца раскаяться.
– И что же ответил ангелам Всевышний?
– Он сказал, что случаи проявления человеческой злобы им предусмотрены, поэтому он посылает на землю меч, который воздаст должное преступным людям за их злые деяния.
– Послал?
– Конечно, ведь он Бог. Только правители решили, что этот меч должен быть в их руках, что это они карающая рука божья, но они никогда не держали в руках божьего меча. Вот тебе и история всеобщего заблуждения. Заблуждение, которое до сих пор не преодолели люди.
– В чьих же руках карающий меч?
– В том-то и дело, что в ничьих. Он невидим, но он есть, он карает. Он в руках у жизни, которая и карает. Только этого люди не понимают, большинство из них.

Они снова выпили и закусили. Водка шумела в голове, но мысли все еще оставались ясными.
– Вот ты, Веня, историк, – заговорил Тимур. – Будет такое время, когда справедливость на Земле наступит?
– Будет, – уверенно ответил Вениамин, – когда двенадцатый имам придет.
– Какой еще двенадцатый имам?
– Имам – это духовный предводитель. Первым Имамом был Али, зять Мухаммеда, а последним – Махди, которого называют скрытым имамом, потому что он загадочно исчез в пятилетнем возрасте и с тех пор пребывает в убежище и невидимо управляет мусульманинами-шиитами. Считается, что он вернется на Землю во время последнего Суда.
– А когда же наступить время последнего Суда? – спросил Тимур.
– Не знаю, – сказал Вениамин, – но есть и иная версия. Двенадцатый имам никуда не исчезал, он живет в каждом человеке. От самого человека зависит – посчитает ли Махди нужным им явиться или нет. Люди его увидят не могут, потому что утратили способность видеть с помощью сердца.
– Ну, ну! – только и заметил Тимур, весь переполненный скепсисом. – Также можно рассуждать и доказывать существование Всевышнего.
– Возможно ты прав, но ведь есть и факты, – возразил ему Вениамин.
– Какие факты?! – живо заинтересовался Тимур.
– Существовали люди, которым являлся Махди, – ответил Вениамин. – Их было не так много, но они были.
– И чем же они отличались от обычных людей? Как ты узнал, что им явился Махди?
– Я тебе расскажу о них, а ты уж сам решишь, являлся ли к ним Махди или не являлся.
– Что ж, расскажи, – согласился Тимур.
– Начну с наших земляков, – приступил Вениамин к рассказу о людях, которым явился Махди. – Его нарекли Азалем, родился «в рубашке» и все были уверены, что судьба будет улыбаться ему. Ведь был же знак выше. Он был преисполнен любви к людям, считая, что сердца их чисты и все устремлены к свободе. Но он как раз попал в напряжение времени.
– В напряжение чего? – переспросил Тимур.
– Времени. Время ведь не всегда течет размеренно, случается, что оно концентрируется, тогда рождаются на Земле две силы, чтобы преодолеть напряжение времени. Азаль был одной из сил, а другой оказались большевики. Вот он и восстал против них. Шел из одного села в другое и предупреждал людей, что пришел антихрист в новом обличье.
– И что же с ним случилось?
– Его расстреляли.
– Ну этого и следовало ожидать, – заметил Тимур. – А кому еще являлся Махди?
– Всех, кому явился Махди, мы никогда не узнаем, – ответил я. – Известны только имена самых выдающихся. Лев Ландау был одним из них.
- А ты ничего не путаешь? – полный скепсиса спросил Тимур. – Ведь Ландау был евреем.
– И ты туда же! – в свою очередь возмутился Вениамин. – Иудаизм, ислам и христианство всего лишь религиозные учения со своими адептами. Для человека, которому явился Махди, главное – это вера. Кстати, ты знаешь, что в исламе Иисус Христос называется Исой и входит в число десяти самых уважаемых пророков?
– Нет, – сказал Тимур.
– Считается, что Махди является людям и они прозревают, но за спиной двенадцатого имама стоит Иса, ведь он сын божий и более могущественен. Махди открывает глаза людям, а Иса побеждает Даджаля.
– А во что верил Ландау?
– Не знаю, но он подписал листовку, в которой Сталин сравнивался Гитлером. И это было в 1938 году!
– Чистое безумие! – покачал головой Тимур.
– Вот именно, безумие! – согласился Вениамин. – Но он верил. Верил, что может что-то изменить. А еще был замполит Валерий Саблин, который 8 ноября 1975 года захватил большой противолодочный корабль «Сторожевой» и направился с ним в Кронштадт, чтобы объявить его независимой территорией, от имени экипажа потребовать у руководства партии и страны предоставить ему возможность выступлений по Центральному телевидению с изложением своих взглядов. Безумец?! Конечно! Но ведь он верил, верил, поэтому и действовал. К тому же время показало, что он прав, что Советский Союз обречен. Если бы вовремя к нему прислушались! Но, увы, никто не прислушался, а, напротив, его расстреляли.
– Хорошо, что есть такие безумцы, – пришел к выводу Тимур.
– А еще хорошо, что у нас еще много водки, – заметил Вениамин, который решил сменить тему разговора. – Давай, Тимур, пойдем завтра на рыбалку.
– Почему бы и нет, – согласился Тимур. – Я так понимаю, что и для меня настал судный день. У воды лучше думается. Обязательно пойдем.