Зима и один месяц весны

До сих пор стоит перед глазами эта картина: тридцать пар глаз смотрят на нее и -–молчание. Как она отреагирует? Молчание затягивалось и она, почти физически, стала ощущать как идет время. Надо же что-то отвечать, а в голове пусто. Надо перевести все в шутку. Единственный выход.
- Ну, Гриша, ты меня просто в краску вогнал, - засмеялась она, схватившись руками за щеки. И класс облегченно вздохнул. Урок пошел своим чередом. Да, с ними не соскучишься. Каждый день какой-нибудь сюрприз.
Один раз в учительской зашел разговор о профессии. А из-за чего он начался? Пришла в школу молоденькая учительница, поработала, поработала и подала заявление - не могу больше, увольняйте по собственному желанию. И Юлия Васильевна подумала, а смогла бы она сегодня уволиться и пойти работать в другое место? Как-то впервые за пять лет работы ей пришла серьезно эта мысль в голову. И поняла, что этот вопрос для нее уже решенный. Как однажды сказала старая учительница: «Наша профессия – это наркотик. Иногда устаешь до чертиков и в отчаянии говоришь себе: «Все, уйду! Сил больше нет!» А начинается сентябрь и опять тянет в школу, увидеть своих подросших детей»
Вообще-то быть учителем она не собиралась. Все получилось само собой. Закончила десять классов и до выпускного вечера даже не могла себе представить, кем будет. Врачом? Нет, это не для нее. Инженером? Не интересно. Остается одно – идти в пед.
Первый год работы был очень тяжелый, и второй, и третий, и только сейчас она поняла, что нигде больше не сможет. Хотя, как ни странно, тяжелее всего ей не с учениками, а с коллегами. Когда она сама была ученицей, учитель для не был святой человек. И казалось жил он не так как все. И детей то он не рожал, а в капусте находил. А теперь оказывалось, что и среди учителей много грешников. Ближе к тридцати годам пришли первые ее разочарования в людях. Но все же , к своему несчастью, она еще наивно верила в добро и благородство. Ей все еще казалось, что это существует. Может быть, поэтому с детьми ей было интересно.
Она работала в две смены. И осенью ее десятиклассники стали приходить провожать ее вечером, когда стало совсем темно. Чаще всего это был Гриша. Он приходил под предлогом позаниматься. Но ей стоило труда заставить его говорить только о предмете. Он постоянно переключался на вопросы о своей жизни. Все, что он рассказывал, ей было понятно и ею уже пережито. Она могла помочь в решении его проблем. В эти минуты она была ему нужна и эта мысль ее радовала.
Сегодня вечером репетиция. Юлия Васильевна сама не знала, почему она, математик, взялась с ребятами репетировать спектакль ну совсем не на математическую тему, народную сказку. Ей, по-видимому, не хватало общения на уроках. Или захотелось увлечь чем-то интересным ребят. Чтобы они могли вспомнить школу не только скучными словами «уроки», «отметки», но и вспомнить духовное братство, общие беды и радости.
- Ну, что? Начнем?
Волнение и радость охватывают ее, и она ничего уже не видит вокруг себя, кроме сцены и своих артистов. Она готова выскочить на сцену и сама говорить текст. Но сдерживает себя. Пусть они сами поимпровизируют. Они все талантливы! Это просто удивительно. Что откуда берется! Уже не сдерживаясь она смеется над выходкой Андрея. Ведь сделал как надо, даже лучше!
- Марина, давай вашу сцену! Первую. Где Дима?
- Курить пошел.
- Так…
Пауза. Она отключается от сцены и замечает, что Гриша буквально дышит ей в ухо. Сидит сзади и смотрит на нее. Вот нахальный мальчишка, что ты с ним будешь делать.
- Гриша, ты слова выучил?
- Нет.
- Ну и кто ты после этого? До спектакля остался всего месяц!
- Я выучу, Юлия Васильевна.
Появляется Дима. Он что-то вроде классного философа. В очках, крепкий, с умными глазами и с двойками по обоим ее предметам. Но «за жизнь» говорит голосом умудренного опытом старика. Всегда очень серьезно. Даже глупости. И сейчас, не успела она произнести слово, как он провозгласил:
- …Вы понимаете, Юлия Васильевна, я все знаю «Минздрав предупреждает…», но согласитесь, пока человек сам не осознает, что он делает со своим здоровьем, никто ему ничего не докажет. Я прав?
Ну что ему сказать? Умные сейчас пошли старшеклассники. И удивить их чем-то очень трудно. Они знают буквально все. Бывали моменты, когда они оказывались действительно опытней ее. И тем удивительнее было для нее, что они, городские современные ребята, любители рока, металла, брейка и чего-то там еще, согласились играть шутов, старух, королей и делали это самозабвенно. Они лучше, добрее, честнее некоторых взрослых. Хотя любой прохожий со стороны обозвал бы их просто «шпаной».
С репетиции она приходила буквально выжатая и счастливая, без единой мысли в голове, и ложилась спать.
Нет, не будет ей покоя! Опять конфликт в учительской. Если бы наши ученики видели нас со стороны. Зашел разговор о Грише и вообще о ее десятом. Класс распущенный, говорят, что хотят, курят, не хотят учиться! Она пыталась что-то сказать в их защиту, хотя знала, что это бесполезно.
- Да вы, Юлия Васильевна, лучше молчите. Дешевый авторитет, который вы зарабатываете у ребят, ни к чему хорошему не приведет. Лучше посмотрите, что у вас в кабинете делается. Не ваши ли любимчики камень в окно бросили?
Неужели она не права? Почему она должна быть эдакой мигерой? И не может иметь с ребятами человеческих отношений? И почему это называется «зарабатывать дешевый авторитет»? Расстроенная, она пришла в кабинет.
- Юлия Васильевна, а вы контрольные проверили? А что у меня?
- Юлия Васильевна, а почему вы такая грустная?
- Юлия Васильевна, а Коробкин опять домашнее задание не сделал!
- Юлия Васильевна, можно я вам по секрету скажу что-то на ушко? Уйдите все! Крапивников, ты что не слышишь?
Когда она работала первый год, этот гомон перед уроком приводил ее в полное отчаяние. Она не знала кому, когда и что отвечать. Они говорили все вместе и отвечать надо было одновременно на все вопросы и немедленно. Сейчас она знала, что это совсем не обязательно.
- Ребята, прекратили звон. И теперь по одному.
Вопросы в скором времени иссякли. Прозвенел звонок. Во время урока, когда ее малыши решали задачу, она как-то неожиданно пришла к мысли: ведь все эти конопатые, ушастые, курносые физиономии с круглыми от удивления глазами, это чье-то единственное сокровище, чья-то радость и надежда. «Белые пятна». Не познанные ею острова. И она эти лобастые головенки заставляет думать, эти души удивляться и восхищаться.
- Коробкин, Женя, ты почему сегодня без домашнего задания? – шепотом спрашивает она, чтобы не мешать другим.
Женя опускает голову и молчит.
- Ты был чем-то занят?
Отрицательное движение головы.
- Ты болел?…Что же тогда?
Настя поворачивается и ябедничает.
- Он все утро на улице прогулял!
Надо зайти к нему домой. Что-то здесь неладно.
Перемена. Ей можно идти домой. Сегодня рабочий день кончился.
- Юлия Васильевна, к вам дяденька пришел.
- Какой еще дяденька?
- Тот, который у вас учится в первую смену.
- Ну, так это не дяденька, а десятиклассник. Гриша? Ты что? Что то не получается в домашнем задании?
- Нет.
- Что-то случилось?
- Нет. Юлия Васильевна, у вас уже все?
- Да.
- Пойдемте парком? Свежим воздухом подышите!
- Слушай, а это идея! Весь день в школе, в помещении. Пошли.
Он ждал на улице. Что это у него на лице?
- Григорий! С кем ты дрался? Что с тобой произошло?
- Так, было одно дело. Не надо об этом.
- Не надо так не надо…Ты уроки сделал? А то гуляешь, а уроки дома лежат несделанные.
- Юлия Васильевна, что вы со мной как с маленьким? Вы не заметили? Я уже выше вас.
- Длиннее, но не умнее. Шучу.
- Я не обижаюсь. Я хотел с вами поговорить.
- Я слушаю.
- В это лето я познакомился с одной девушкой. И все у нас было прекрасно. У нас были очень хорошие отношения. Но недавно она меня предала. Увидела первую попавшуюся «офицерскую фуражку», и я стал прозрачным. Она смотрит сквозь меня. Но я решил, закончу школу, поступлю в летное и докажу ей, что она дрянь!
- - Гриш, я тебя понимаю, но не стоит так расстраиваться. Знаешь, у многих так происходит. Это не смертельно. Это не последняя девушка в твоей жизни. Все еще будет. Я говорю банальные фразы?
- Нет, все верно.
- Гриша, вот Маринка хорошая девчонка. Вы даже похожи с ней чем-то друг на друга. А дружба у вас не клеится. Почему?
- Не знаю, но мне с ней не интересно, а ей, наверное, со мной.
- Может быть… Как твои успехи в ансамбле? Ты скоро меня на концерт пригласишь?
- После Нового года. Жалко ребята весной в армию уйдут, придется новый состав набирать и обучать.
- Знаешь, мне стыдно признаться, но я не могу ничего понять в вашем «металле». Ты меня хоть просвети в этом деле.
- Я вам пластинки принесу и все расскажу…Как жалко, что вы родились так рано.
- Что ты имеешь в виду?
- Да, так…
- Ладно. Репетиция завтра в шесть.
- Хорошо.
- Передай всем ребятам, потому что моих уроков у вас завтра не будет. И, прошу тебя, выучи слова.
Они подошли к троллейбусной остановке. Подъехал троллейбус и зажег свет внутри, и стал похож на теплый, уютный аквариум на колесах.
- До свидания, Гриша.
Ах, ты, негодный мальчишка! Опять эта его шуточка.
Она стояла на задней площадке и по его губам поняла, что он опять назвал ее только по имени, без отчества. Он знал, что она сердится, когда он так делает, но мальчишеское озорство не давало ему покоя. Он не стал ждать когда она уедет, сразу ушел. Высокий длинноногий, очень современный. Когда они успели вырасти? Она его помнит пятиклассником. Шустрый, веселый с озорными зелеными глазами. Он однажды остановил ее в дверях класса и кричал: «Вот не верите, Юлия Васильевна, а я буду учиться на «4» и «5» по математике!» Смешной. Он продержался ровно полгода шестого класса. Действительно учился на твердые «четверки». А потом опять съехал и уже не поднимался выше «тройки» до десятого класса
Что-то с ним происходит. И эта выходка на уроке…Он всегда был лидером среди мальчишек и никогда не отличался сентиментальностью, мальчишки этого не любят. А тут такое…Снова он ее испытывает? И, все же, это в его амплуа. Так мог сказать только он один. Другой бы не осмелился при всех. Что это? Розыгрыш? Шутка? Нет, с таким отчаянным выражением глаз не шутят.
- А я виноват, что человек, которого я люблю, меня не понимает или не хочет понять?!
Гриша, я все понимаю, не так глупа. Но это не реально. Такого не может быть, такого быть не должно.
Она зашла домой, и зазвонил телефон.
- Это Юлия Васильевна?
- Да.
- Вам сколько килограммов конфет надо или, может, печенья, какого достать?
- Не поняла?
- Я хочу узнать: сколько мне принести в школу конфет, чтобы мои дочери могли иметь «четыре» по математике?
Стало жарко. Что-то тяжелое застучало в голове.
- Как вы смеете со мной так разговаривать?
- Смею. И еще поговорю с вами при директоре!
И гудки. Вот это сюрприз. Ну, что ж, бессонная ночь ей уже обеспечена....
На репетицию она пришла буквально вся разбитая. Ох, и тяжеленький денечек сегодня был. Уроков правда было мало, но эти конфеты ее подкосили. Звонила мать сестер-близняшек. Слабенькие девочки. Ну, здесь сказался, скорее всего, папа-алкоголик. А произошло вот что. Пятиклашки, как правило, обожают своих новых молодых классных руководителей. И в первые дни на столе учителя появляются совершенно неожиданно их маленькие подарки: сухарики, конфетки, яблоки. Юлия Васильевна не заметила, как на ее столе появилась эта конфета. Но эти две девицы все заметили и сделали прямую связь между конфетой и «четверкой», полученной на том же уроке «дарительницей» этой конфеты. Все это в ярких красках было описано дома.
Разговор был тяжелый. И Юлия Васильевна не выдержала.
- Я не желаю выслушивать ваши оскорбления. Извините, мне нужно идти, меня ждут ребята.
- Юлия Васильевна, вернитесь! - громогласно потребовала директор.
И осталась без ответа.
После уроков она зашла к Коробкину. Она довольно долго шарилась по темному подъезду, ища ступеньки лестницы. Все эта проклятая «куриная слепота»! Вечерело, и на площадке без лампочки было довольно темно. Дверь квартиры открыта. Коммуналка. И соседей нет. Выглянула девочка.
- Девочка, а где Коробкины живут?
- А их нет дома.
- Но, уже поздно? Они ушли в гости?
- Нет. Женька с Наташкой на улице гуляют, а матери ихней еще со вчерашнего дня нету.
- Как это нету?
- А так и нету.
- Девочка, позови мне ребят с улицы, а то мне трудно будет их найти.
Когда Женька зашел, то испуганно посмотрел на нее. Чумазая девчонка выглянула из-за его плеча.
- Ребята, вы ели сегодня что-нибудь?
- Обедали. Я – в школе, а Наташка – в садике.
- У вас есть что-нибудь из продуктов?
- Что-то было, но мы готовить не умеем…
- Ну, ладно. Тогда идите умойтесь, а я посмотрю…
Все, что она смогла сделать – это манную кашу. Ребята поели.
- Женя, а уроки ведь опять не сделал? Давай вместе.
Мамаша появилась, когда они заканчивали задачу.
- Кто это еще у нас? Что это за особа? И что она делает в моем доме?
Состояние мамаши можно было определить без всякой экспертизы.
- Я, учительница вашего сына. Пришла посмотреть, в каких условиях он живет.
- Ты, сука, жизнь мою пришла посмотреть? Мало нам одной «училки», вторая пожаловала! Только у меня брать больше нечего. Вот их бери, все, что у меня осталось. Мало? Загляни в шкаф, там еще есть кое-какие тряпки, только ты, корова, в них не влезешь! Я – женщина миниатюрная! Это вы, учителя, все , как на подбор, мордастые да грудастые. Знаете, чем мужиков брать!
Юлия Васильевна выскочила на лестницу и, буквально, поползла по ступенькам. Да, что это за день такой! Хоть бы не оступиться и не упасть в этой темноте. Совсем одна, никого рядом. Страшно.
- Юлия Васильевна, начнем?
Маринка заглядывает ей в глаза. Девочка моя, какие же удивительные они у тебя! Никогда она еще не видела таких. Как два ручейка прозрачных и даже камушки на дне видно! Ребята, как хорошо, что вы у меня есть! Что бы я без вас делала?
- Начинаем. А где Гриша?
- У него сегодня репетиция в ансамбле.
- Ладно, тогда я читаю за него.
Нет. Где такое видано? Заболеть детской болезнью и перед самым спектаклем, и концом четверти. Что делать? Кажется телефон.
- Здравствуйте!
- Гриша, ты?
- Я.
- Ну, это сюрприз! Никогда не звонил и на тебе! Но это даже кстати. Гриша, скажи ребятам, кто болел в детстве ветрянкой, пусть приходят ко мне домой репетировать. Остальным нельзя, пусть учат слова.
- Сейчас…
- Что, сейчас?
- Все. Сказал.
- Что сказал?
- Все. Да они все тут стоят возле будки телефонной.
- А-а-а. Ну, хорошо.
- …….
- Что ты молчишь?
- Юлия Васильевна, поговорите немного в трубку.
- В каком смысле?
- В прямом. Поговорите, а я послушаю. Я так давно не слышал вашего голоса.
- Гриша, я же не сумасшедшая, сама с собой разговаривать.
- Ребята сказали, что болели все, и придут все, и чтобы я заканчивал дышать в трубку. До свидания, Юля.
Опять!
Они пришли вечером. Они были у нее дома первый раз. Им, наверное, хотелось узнать, как она живет, пришли даже те, кто не участвовал в репетиции. Сначала сковано искали место, куда бы забиться, чтобы сильно не выделятся.
Репетиция уже почти заканчивалась, когда ее неожиданно позвали.
- Юлия Васильевна, телефон.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Вы бы не могли позвать Валентина?
- Вы не туда попали. Здесь такой не живет.
- Извините.
- Ничего.
- Юлия Васильевна, я пластинки принес. Где ваш проигрыватель?
- Там в углу возле стола. Только он очень старый.
Да, с финансами у нее туговато. И куда они только деваются? Первые два дня после зарплаты денег у нее безумно много! А потом все куда-то испаряется и, главное, нигде не прибывает.
Когда ребята стали собираться, она загрустила. Опять она остается одна.
- Юлия Васильевна, можно я еще у вас побуду?
- Конечно, Оля.
Оля – сирота. Ни отца, ни матери. Живет со старшим братом, в его семье. Еще одна судьба, еще одно горе. Ей, конечно, не хватает женского тепла, и все так трудно, и так хрупко. Она, ведь, уже совсем взрослая.
- Оля, а брат не будет беспокоиться? Поздно ведь?
- Нет. Он приходит поздно с работы, и сегодня он разрешил.
- Ну и хорошо. Будем ужинать. У меня осталось немного пельменей. Для одной много будет, а двоим как раз.
- Я вам помогу.
Опять телефон.
- Валентина позовите, пожалуйста.
- Вы опять не туда попали. Какой номер вы набираете?
- Девушка, а у вас голос красивый. Можно с вами поговорить?
Все понятно. Очереденой телефонный бездельник. Захотелось развлечься.
- Мне некогда.
- А, как вы выглядите? У вас голос красивый.
- Ладно, хватит. Вам не надоело? А мне уже.
- Скажите номер своего телефона, я вам позже позвоню. Вижу, вы сейчас не в настроении.
- Еще не хватало!
- Я, все равно, вас вычислю.
- Попробуйте.
Трепач!
- Ну, что, Олюшка, готово? Давай будем , есть.
Они тихонько сидели, кушали. Потом пили чай. И ни о чем таком не говорили. Было просто тепло и спокойно.
- Оля, я сегодня заметила, что ты за мной наблюдала очень внимательно. Я говорила что-то не то?
- Нет, Юлия Васильевна, все то. Просто вы были не такая, как всегда. Я вас сегодня воспринимала как-то по-другому. Я вас такой не знала. Вы не похожи ни на одного из учителей. Вы вообще на учителя не похожи.
- - Вот те раз! Ольга, это ведь ужасно! Значит я не имею права вас учить, если вы меня не воспринимаете, как учителя.
- Нет, вы меня не правильно поняли. По-моему, учитель такой и должен быть, но таких нет.
- Но в разнообразии жизни и есть ее прелесть. Если все будут одинаковыми, вам же первым будет скучно. А, так, каждый со своими особенностями, недостатками и достоинствами
- Им совершенно наплевать на наши недостатки и достоинства. Мы, книжные шкафы, в которые надо затолкать очередную книжку.
- Оля, но не все такие?
- Не все, но таких больше.
- Не знаю. Вам со стороны лучше видно.
Когда Оля ушла, Юлия Васильевна подумала: «Как определить эту грань, когда переступив через нее, оказываешься в панибратских отношениях с учениками? Этого ведь допустить нельзя».
Может быть она, действительно, зарабатывает свой авторитет дешевыми способами? Нет. Правда, одно тщеславное желание есть у нее. Это – остаться в их памяти. Ради чего же она живет тогда, если каждый из них не унесет с собой частицу ее труда, ее души? Высокие слова! Опять, идеалистка, размечталась. Звонок. Олю брат, наверное, ищет.
- Добрый вечер!
- Вычислили?
- Да…Нет…Я должен сознаться, что я знал ваш телефон и вас знаю давно. Не хочу, чтобы наше знакомство омрачалось ложью.
- Так. Вы меня заинтриговали. Это уже интересно. А я то вас знаю?
- Нет.
- Как же это?
- Юля, скоро Новый год. Хотите, чтобы у вас сбылась какая-нибудь ваша мечта?
- Вы, случайно не Дед Мороз?
- Может быть. Ну, чтобы вы хотели?
- Зря вы все это. Я ведь верю в сказки.
- Я знаю, поэтому и хочу исполнить ваше желание.
- Ну, что ж, дедушка, слетай во Францию, и принеси мне духи.
- Ваше желание будет исполнено.
- Не говорите глупости, я пошутила.
- Зато я не шучу.
- Это абсурд. Кто вы?
- Вы же сами сказали, Дед Мороз.
- Я сейчас рассержусь и брошу трубку. Это, в конце концов, нечестно. Вы меня знаете, а я вас нет.
- Мало того, я вас видел несколько раз.
- Да что же это такое! Я теперь буду ходить по улице и оглядываться.
- Не бойтесь, я не собираюсь вас выслеживать. Я знаю, где вы работаете и живете. Кстати, вы елку уже купили?
- Нет.
- А вам нужна елка?
- Да.
- Маленькая? Большая?
- Большая.
- Хорошо. Вам привезут в понедельник.
- Так…. А откуда вы знаете мое имя?
- Больше я вам ничего не скажу. Спокойной ночи, Юля.
- Спокойной ночи…
Нет! Она когда-нибудь выспится за этот месяц? Не одно, так другое. Попробуй теперь усни!
…Звонок.