Глава из ненаписанной книги

В забытьи Олег был не долго, буквально несколько мгновений. Когда сознание вернулось, успел заметить и услышать как над головой, со скрежетом и лязгом закрылся люк. Ловушка захлопнулась. Стало темно, хоть глаз выкали. Сильно болела голова. Потрогал. На затылке огромная шишка. Когда падал, приложился о разверзшийся под ним пол. Пошевелил руками, ногами, вроде все цело. Лежал он на прелой соломе. Пахло сыростью и тленом. И тишина. Только, едва уловимо, где-то журчала вода. В ушах звенело, то ли от тишины, то ли от удара.

Негромко позвал:
- Дрозд, живой?
В ответ ни звука. Подумал:
- Где он? Что с ним?
Встав на колени, принялся руками исследовать окрестности. Вскоре наткнулся на Дрозда. Тот лежал ничком, не подавая признаков жизни. Голова в крови. По всей вероятности он, как и Олег, ударился при падении. Но досталось ему больше. Уложив на спину, приложил ухо к груди, сердце билось ровно.

- Значит, не всё так страшно. Очухается. – Успокоил он себя.
Надо было как-то сориентироваться. Но отходить от друга, пока тот в бессознательном состоянии, не хотелось. Сидел, держа того за руку, прислушивался. А больше ни чего не оставалось. Темнота, и без того беспросветная, казалось ещё более сгущается. Лишь журчание воды и звон в ушах нарушали покой. Мысли путались, клонило в сон. Всё исчезло, время, остановилось.

Пришёл в себя от ясного, и такого родного голоса, без намёка на боль или страдание. Дрозд дёргал его за руку и вопрошал:
- Что за чёрт? Где мы? Почему такая темень?
- Да не ори ты так. Всё нормально. Попали мы с тобой в мышеловку. А она без окон. Хоть помнишь, как летел, поскользнувшись на паркете?

- Как под ногами пол провалился, помню. Ударился головой о порог. Далее темнота. Оклемался, думал в преисподней. Но там бы костры светили. Здесь же, ни зги не видать.
- Нет. Мы у епископа в гостях. Хотели выйти, да видишь ли, нас пригласили остаться.

- Да, попросили убедительно. Сказать нет чего. А может, всё-таки пойдём? А?
- Как себя чувствуешь? У тебя голова разбита, вся в крови.

- Да нет. Ой, и в правду. Но не болит. Ни чего не чувствую. В смысле, со мной всё в порядке.
- Очень хорошо. Руки, ноги работают? – Олег наклонился к Дрозду и, не дожидаясь ответа, шепотом продолжил. – Вот и подумаем, как выйти, только говорим тихо, и у стен уши есть.

В темноте видно не было, но он интуитивно почувствовал утвердительный кивок.
- А теперь, если в состоянии двигаться, вперёд! Ищем стену.
Ползком, на четвереньках, так в кромешной темноте было удобнее, добрались до стены. Опираясь на нее, поднялись на ноги, ощупывая каждый выступ.
- Ты вправо, я налево. Запоминай каждый камень, каждую щель, от пола и выше, до тех пор, как можешь дотянуться. И, я думаю, лучше всё делать, молча, без шума. Если это каменный мешок, скоро встретимся. Тогда и поговорим. Пошли.

Дружески ткнув в невидимого Дрозда кулаком, Олег принялся знакомиться с темницей. Прежде чем сделать шаг, разгребал солому, устилающую пол, ощупывал каждую пядь, затем переходил к стене, прощупывал каждый камешек кладки. Если попадался, хоть малейший выступ, пытался зацепиться. Проверял, крепко ли сидит. И так, на каждом шагу, от пола и вверх, сколько мог достать. Ни чего путного не встречалось. И пол и стены, по всей видимости, были сложены из одинаковых, каменных блоков, плотно пригнанных друг к другу.

Вытащив из-за голенища нож, попытался просунуть в щель между ними. С трудом, и не везде, это удавалось. Кладка была добротной. Так шаг за шагом двигался вдоль стены, не встречая ни каких углов или поворотов. Стена казалась ровной. Только по лёгкому шороху, со стороны удаляющегося Дрозда, который всё больше и больше заходил за спину, стало понятно, они в круглом колодце.
Обследовав, таким образом, каждый свою половину они вновь сошлись. И только тогда, когда их руки встретились, на шероховатой поверхности камня, Олег спросил шёпотом.

- Ну что?
- Да ни чего, каменный мешок, как колодец. Но просторный.

- У меня тоже. Как думаешь, сколько от одной стены до другой, если идти через центр?
Дрозд задумчиво стал размышлять.
- Если шли мы с одинаковой скоростью, то каждый прошёл половину. Я насчитал тридцать шагов. Значит … около двадцати. Хотя, наверняка, двигались мы по-разному.

- А вот мы сейчас проверим. С твоей стороны, на полу ни чего не было? Такого что можно споткнуться?
- Нет. Пол ровный.
- У меня тоже. Я сижу на месте, ты, держась за стену, пройди кругом, считая шаги.

Дрозд ушёл. Как будто исчез. На этот раз он двигался абсолютно бесшумно. Олега поразила наступившая тишина. Чего-то не хватало. Наконец сообразил, журчания воды! Тогда, в первый раз, оно, хотя и слабо, но ясно слышалось. Сейчас нет. Значит …. В это мгновение его размышления прервал Дрозд. В темноте он, разумеется, ни чего не видел, а так как двигался бесшумно и быстро, то налетел на него и, чертыхаясь, повалился на пол.

- Не то шестьдесят четыре, не то шестьдесят пять – смеясь, и пристраиваясь рядом, проговорил он.
- Итого получается …, действительно, около двадцати шагов.

- Да, тюрьма просторная.
- Коридор, в котором мы провалились, шириною был, шагов пять, не более. Поэтому, если рассуждать здраво, он проходит над нами, пересекая нашу темницу по диаметру.

- Ну и что из этого?
- Представь, как всё выглядит. Мы идём по коридору, вдруг, в полу, у нас под ногами открывается люк. Как дверь, он на петлях. И мы летим в низ. Куда попадаем? Скорее всего, в середину колодца, не к стенке. Если б я строил эту ловушку, сделал именно так.

- Хорошо. Но нам то, от этого не легче. – Олег, не обращая внимания на его реплику, продолжал.
- Высота, тут, небольшая. Я успел заметить. Если встать друг другу на плечи, до люка, думаю, можно дотянуться. Но …, пока, не вижу смысла.

- Да, иди, знай, где становиться. Площадь нашего узилища, более полутысячи квадратных саженей.
- И это, уже, прикинул? Но дело, даже не в этом. В темноте не сбалансируешь, на плечах не устоишь, свалишься. Да и не видать ни чего. Пол и стены, сколько смогли мы исследовали. И довольно быстро. С потолком такое не получится. Я вот о чём думаю. Когда ты в беспамятстве валялся, а я один сидел в тишине. Почудилось, будто вода журчит. Так слабо, слабо, вроде бы сквозь стог сена. Стоп! Надо разгребать сено и слушать.

С удвоенной энергией, оба бросились ворошить слежавшееся сено или то, что от него осталось. Но вскоре Олег, подобравшись к Дрозду, прошептал.
- Нет, так не пойдёт! Во первых бестолково. В темноте можем копаться на одном месте. Во вторых шумно. Сдаётся мне, нас могут прослушивать. А выдавать свои намерения, не стоит. Лучше затаиться. И если что и предпринимать, то неожиданно для наших тюремщиков.

- Князь, послушай. Если будем просто аукаться, то тем, кто нас, возможно, слушает, это ни чего не даст.
- Кроме того, что мы живы и неведомо, что делаем.

- Можно и не аукать, а всхрапывать, вроде как во сне.
- Зачем это? - Олег ни как не мог понять, к чему клонит Дрозд.

- Экий, ты княже бестолковый. Сам же рассуждал и пришёл к выводу, что свалились мы аккурат в центре. Там ты и журчание услыхал.
- Всё, понял. Возвращаемся к стене. И я ложусь спать.

Олег устраивался добротно, не стесняясь, в полный голос костеря хозяев, с шумом сгребая к стенке всё, что находил под ногами. Обустраивая, насколько это было возможно, логово. Затем улёгся и, уже не таясь, но и не переигрывая, в полный голос стал объяснять, что первоочередная их задача, сохранить силы. А по сему, надо выспаться.

Дрозд, тем временем, как и в первый раз, неслышно пробирался вдоль стены, пытаясь по голосу определить их взаиморасположение. Надо было найти, хотя бы приблизительно, диаметрально противоположную точку. С трудом, но это удалось. И, встав на колени, он принялся исследовать пол, двигаясь в направлении голоса. А тот, постепенно перешёл в невнятное бормотание. Будто его хозяин и вправду засыпал. И наконец, затих. Но ненадолго. Хотя в полной тишине и темноте время тянулось как резиновое. Так что Дрозд, было подумал:
«Не уснул ли князь, в самом деле?» Однако, вскоре, с того конца подземелья, вначале робко, затем всё настойчивее и громче стал доноситься храп.

- Всё, дело пошло. – Руками и ногами очищая пол, иногда останавливаясь, чтобы прислушаться, пробормотал он.
Чем далее от стены, тем толще становился слой. Старое, слежавшееся сено, отваливалось пластами. А пол, как показалось, приобрёл не большой уклон. Вскоре, он сделал одно открытие, от чего бросил работу и заторопился к князю. Теперь уже не по стенке, а напрямик, ориентируясь на звук храпа. Свалившись рядом с ним, жарко прошептал

- Вставайте, князь! Вдвоем быстрее пойдёт. Здесь дело вот в чём. Плиты на полу лежат рядами. А стыки, меж ними, идут ровно, от стены к центру. Так что, придерживаясь одного стыка, не собьёмся.
Работали долго. Тщательно очищая плиту за плитой, придерживаясь, каждый своего стыка. Очистив одну, пытались ножами ее подковырнуть. Да куда там. Первые плиты были большими. По мере приближения к центру всё меньше и меньше. Надежда выковырять одну из них увеличивалась. Но вскоре наткнулись на доску. Как оказалось, она была частью помоста, перекрывающего весь центр колодца. Из под него и раздавалось журчанье.