Встреча /окончание/

Это была не игра, другое. Скрипка издавала звуки, которые были вокруг. Музыки не было, просто что-то непонятное. Легко угадывался шелест листвы, полет бабочки, шум шагов по асфальту. Было до того невероятно! Музыка должна быть другой! Но это тоже была музыка!

Шаги еле слышны, но они выделялись на общем фоне, как бы показывая, человек идет. Мало того понятно было какой человек идет и как идет! Молодые ругались в скрипке! Николай машинально посмотрел на них. Пара уставившись на скрипача, раскрыв рты, слушала самих себя. Растерянно переглянулись. Скрипка делала то, для чего не предназначалась! Она становилась частью окружающего, по-своему копируя и вливаясь в него. Плач ребенка и тихий ласковый голос успокаивающей мамы. Все просто и понятно. Передавалась окружающая жизнь и настолько хорошо, что невольно становилось ближе и понятней. Настал момент, когда ее единение с окружающим достигло того, что она просто по-своему усиливала то, что происходило вокруг.

Казалось она сама осознала и, достигнув своей цели, пошла к новой. Она начала подчинять себе это. Теперь она не копировала шаги, она заставляла этого человека идти медленнее или быстрее. Плач ребенка не просто замолкал. Скрипка, тихий мамин голос делала объемным, он убирал слезы и ласково убаюкивал, мягко успокаивая. Она учила маму, как это делать!

В шелесте листьев появились новые звуки, они рассказывали о них все. Это уже был не просто шелест. Ранней весной родилась сама жизнь и потянулась к солнцу, недосягаемому, но такому манящему. Это настолько сильно, что только корни удерживают. Они сильные и мудрые, знают, что оторвавшись, листья погибнут.

Мелодия перекинулась на молодую пару. Напомнив, как они ссорились, бросила в другой мир. Она показала, насколько мелки их обиды и два уже чуть ли не ставших отдельными человека, стала соединять в одного. Она своей силой объединяла их! Подозвала к себе, чтобы одной мелодией напитать оба тела, сотворить неразрывными, как две половинки одного целого. Молодая пара встала и приблизилась к скрипачу.

Понемногу вокруг стали собираться люди. Скрипка охватывала зону звука и притягивала, звала к себе. Люди невольно шли на ее зов. Николай, не отрываясь, смотрел на скрипача. Он весь был покорен скрипке. Не он ей владел, она. Он стал инструментом в ее руках, а не она. Бледный, взлохмаченный, полностью отдавался ей, закрыв глаза.

Потом произошло то, что передать словами невозможно. Скрипка стала уходить вдаль, преклоняясь перед своим богом – Музыкой. Она и музыкант, только мелкие детали, чего-то большого и величественного. Неважно, какой инструмент, и какой музыкант. Важно, чтобы они вместе могли донести мелодию Музыки. Все, что было до этого, ступени к закрытой двери.

И вот она медленно начинает открываться. За дверью мир Музыки. Даже с порога видна ее бесконечная глубина, окунувшись в нее выплыть невозможно и немыслимо. Ступивший за дверь, сливается с музыкой и в дальнейшем без нее не сможет существовать. В ответ она дарит ему себя.

Скрипка открыла дверь в этот мир и, обняв всех, окунула в него. Обступившие старого скрипача взрослые люди, наслаждаясь, купались в нем, как маленькие дети. Каждый находил в нем то, что искал и не находил в жизни. Сказку наяву. Сказку уносящую далеко. Может в детство, может в неведомый удивительный мир.

Люди рядом со скрипачом, становились сами собой! Они не играли и не лукавили! Они не стыдились своих слез! Они искренне улыбались. Они почувствовали себя такими, какие они и в самом деле есть. Скрипач сорвал с них то, чем они укрылись от жизни, он обнажил и разрешил чувствам, выйти и никого не бояться! Он заставил людей, стать людьми. Музыка не любит фальши.

Потом произошло совсем невероятное. Музыка стала восприниматься не слухом, не разумом, даже не чувствами. Она просто стала жить в теле. Это было настолько необычно. Николай понял, что она в нем, в теле, как еще одно составляющее человека! Она изнутри входила в сознание и расширяла понятие о себе! Звуки начинали окрашиваться в цвета, тона и становиться то легче, то тяжелее. Оказывается музыка, это жизнь другого мира! Это не звуки, это живое.

Он мог поклясться, что видит голубое, невероятно глубокое и бесконечное небо. Голубизна медленно светлеет, переходит в свежесть воды. Бескрайние воды океана опускают в себя в неимоверную глубину. Таинственное и мрачное, тревожное и давящее. Страх закрадывается в душу. Но вот заблестело вверху и, устремившись к нему, молишь только об одном, успеть! Глоток воздуха и счастье, что мир наполнен солнцем и воздухом!

Скрипка завораживала, уводила, придавливала, дарила свободу.

Неожиданно она притихла, словно прислушиваясь. Повторила звук, услышанный ей, откуда-то издалека. Он походил на призыв. Последние ласковые аккорды, прозвучали прощальным извинением.
Старик опустил скрипку, бережно положил ее в футляр. Прижал его к себе и, опустив глаза, ссутулившись, медленно пошел по аллее. Все смотрели вслед уходящему одинокому старику. Люди молчали.

Скрипач ушел, но что-то оставил…