Незванный гость хуже...

Дождь лил и лил, уже третью неделю, не оставляя солнцу даже малейшего шанса что бы похвастаться своими румяными щеками и новым золотым одеянием. Потоки воды, сначала такие робкие и не решительные, теперь наглым образом несли через улицы маленького посёлка тонны грязи. Вот так всегда, кому-то ничего, а кому-то всё сразу. Люди годами мечтают принять грязевую ванну, так нет, у них нет возможности. А тут – валяйся, не хочу, да нет желания. Дома сыро и холодно, выйти бы за дровами, так опять же, такой ливень, что и носу высовывать не хочется. Какое-то время ещё постояла у окна. Даже такое неприятное событие, как затяжной дождь – вызывает восхищение своей первозданной красотой. Время замедляется, бегущая вода приостанавливает свой бег, тяжёлые капли падают всё медленнее, ударяясь о поток, разбиваются тысячами мелких капель. Мысли улетают прочь, ты начинаешь слышать шорох листвы, шепот ветра, возмущённый говор воды. Но холод и сырость уже совсем бессовестным образом атакуют твоё тело и ты с криком: «Камикадзе в городе!!!» - несёшься в сарай за дровами. Через полчаса мучений, мокрая и замёрзшая, наскоро разводишь огонь в печи. Скоро станет тепло, и можно будет почитать любимую книгу, в тепле и уюте.

В чайнике лениво закипела вода. Наливая в кружку чай, подумала, что во время дождя всё вокруг становится ленивым и сонным (кроме самого дождя, разумеется). Мобильный телефон молчит, ну хоть кто-нибудь сегодня позвонил. Отпуск дело, конечно, хорошее, но не в такое время. Было много планов, лето и всё такое. А тут… весь отдых насмарку. И ещё, как назло, выяснилось, что кончилось печенье. Да и все запасы в доме, как-то плавно подошли к концу. Глядя на осиротевшие полки кухонного шкафчика, я пыталась понять, когда же я успела всё это съесть. В холодильнике та же история, продуктов самый минимальный минимум, за то пустых тарелок, стаканов, блюдечек – самый максимальный максимум. С тоской посмотрела на теплую печку, уютное кресло, любимую книжку и пошла одеваться.

В магазине толпился народ, так же как и я похожих на начинающих космонавтов-испытателей. Честно говоря, я и не подозревала, что можно столько всего придумать для защиты сумок от промокания. В ход пошло все, от кусков старых шин, до шариков, различного предназначения. Замученные непогодой, люди не переругивались и уже даже не ругали правительство, что до сего дня считалось обязательной темы для разговоров в очереди. Наскоро купив всё, что милостиво одобрил мой организм, я поплелась домой. И как это меня угораздило восхищаться этой мерзкой погодой, отвратительно хлюпающей под ногами жижей, льющимся сверху безобразием, не понимаю. Ближе к дому, я уже ненавидела всё и всех – погоду, расположение дома и магазинов, людей в проезжающих мимо машинах, неужели нельзя было бы остановиться и подвезти молодую очаровательную девушку. И внутренний голос, который пытался их оправдать тем, что девушка была мокрой и грязной, в расчет не брался и был тут же жестоко задушен. Ибо не зачем вмешиваться, когда я зла.

Наконец, очередная порция мокрой одежды, была развешана над печкой, организм был побалован всякими вкусностями. Теперь можно и почитать. С удовольствием растянулась в кресле, и погрузилась в мир эльфов, орков и хоббитов. «… Из-за поворота вышла черная лошадь, не пони, на каких обычно ездили хоббиты, а настоящая большая лошадь: на ней сидел большой человек, одетый в длинный черный плащ с капюшоном: из-под плаща видны были только сапоги со стременами. Лицо его было закрыто тенью и невидимо.

Когда он оказался рядом с деревом, за которым прятался Фродо, лошадь остановилась. Всадник продолжал сидеть неподвижно, наклонив голову, как бы прислушиваясь. Из-под капюшона донеслись фыркающие звуки. Он как будто старался уловить запах, голова его начала поворачиваться справа налево.

Внезапный ужас охватил Фродо, и он подумал о своем Кольце. Он не осмеливался вздохнуть, однако желание достать Кольцо из кармана было таким сильным, что он начал медленно двигать рукой. Он чувствовал, что достаточно просунуть палец в Кольцо, и он будет в безопасности. Совет Гэндальфа казался нелепым, Бильбо ведь использовал Кольцо."А я все еще в Уделе, - подумал Фродо, когда пальцы его коснулись цепи, на которой висело Кольцо...»

Резкий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть на месте. Книжка несколько мгновений кувыркалась в моих дрожащих руках, никак не желая успокоиться. Стук повторился, книжка с победным стуком упала на пол, и я пошла открывать. На пороге стоял молодой и с виду приличный человек в мокрой одежде. Вода с него, мягко говоря, стекала ручьём.

- Слава Смирнова здесь живёт? – поинтересовался он басом. Неопределённо икнув, я кивнула головой, мучительно соображая, по какому поводу сей визит. Долгов вроде нет, к суду не привлекалась, даже свидетелем не была, налоги плачу исправно, свет, телефон -тоже не должна. Молодой человек тем временем довольно нагло оглядел меня с головы до ног, шмыгнул носом и опять спросил: - Ну, что, даже войти не предложишь?
- А вы, собственно, кто? И по какому поводу? – робко поинтересовалась я. Очень уж я боюсь посещений незнакомыми людьми.
- А, меня Ярик послал. Сказал, что у тебя можно перекантоваться.

Ярик – это мой старший, но очень непутёвый брат. Он вечно влипает в разные истории, но извиняется всегда с такой очаровательной мордашкой, что на него просто невозможно долго злиться. Мама не стала заморачиваться и назвала нас Ярослав и Ярослава, сокращённо Ярик и Слава. Я знала всех, ну или большую часть, друзей Ярика, а этого даже не видела ни разу. То, что Ярик не позвонил, что один из его приятелей придёт искать у меня убежища, было обычным делом. Правда, до этого были представители только моего пола.

- Ну, заходи… раз пришёл. Только ты это… дальше прихожки пока не заходи. Сейчас сухую одежду принесу, - из мужской одежды были только джинсы, оставленные Яриком.
- Я, кстати, Михаил, - представился гость. – Не отказался бы от горячего чая и чего-нибудь поесть.

Ну и наглец, подумала я, нарезая бутерброды, которые в свою очередь получались большими и не красивыми. От волнения и старания показаться хорошей хозяйкой, руки мои тряслись ещё сильнее. В итоге, я подала ему бутерброды, похожие на только что убитую дичь, и пол-кружки чая. Михаил усмехнулся, на секунду блеснули клыки. Ага, одернула я себя, сейчас клыки, через полчаса он вурдалак, а ты жертва заговора всех монстров мира. Он обычный парень, продолжала уговаривать себя, чужой только. Через пару дней всё закончится, Ярик не послал бы маньяка.

Смотреть, как ест голодный мужчина, одно удовольствие. Убиенная мною колбаса с хлебом исчезали быстро, но без чавканья и утробного рычания. Постепенно я стала успокаиваться. Раз сразу не напал, значит, уже не тронет. Нам с детства внушали, что человек, обедавший за твоим столом, не может быть твоим врагом. Совесть, если таковая имеется в наличии, не даст ему совершить зло в доме, где он ел хлеб. Теперь можно было осторожненько разглядеть гостя. Не очень высокий, широкие плечи, не накачанный, хотя бугры мышц мягко перекатываются под белой кожей, длинные черные волосы, глаз не видно, зато виден красиво очерченный рот. Гость проглотил последний бутерброд и огляделся:
- Что читаешь? – поднял с пола книгу. – А, хоббиты. Читал, ничего так книженция, но Принцы Амбера мне больше по душе.
- Что б ты понимал, - огрызнулась я и вырвала у него из рук книгу. Парень опять усмехнулся и уселся в моё любимое кресло. То жалобно скрипнуло, но не сломалось. – Это моё место, поищи себе другое.
- Ну, сейчас, прям всё брошу и побегу искать другое место. Тебя что, не учили, что гостю лучшее место в доме?!
- Учили, - растерялась я. – А тебя не учили, что хамить не красиво и женщинам место уступать надо.
- Учили, - Михаил улыбнулся во весь свой белозубый рот. Клыки действительно длинные. Не показалось. – Так ты ж не женщина. Так… девчонка.
Не раздумывая, я треснула его своей любимой книгой по голове. Упс, забылась. Михаил вскочил, схватил меня за руку и зашипел мне в лицо:
- Давай так, я не буду хамить - ты не распускаешь руки! – глаза голубые, отметила я про себя, не смотря на испуг. Михаил тряхнул меня за руку. - Не слышу ответа.

Я кивнула, и, потирая запястье, ушла на диван. Не думаю, что мы с ним подружимся. Не заладилось как-то. Обиженно сопя, попыталась погрузиться в знакомый мир. Но то ли назгулы уже не так активно искали хоббитов, то ли момент был упущен, но погружение никак не получалось. А это ещё день, что же я ночью делать буду?!!
- В карты играешь? – подал голос Михаил. – На раздевание.
- Играю, но не раздеваюсь, - покраснела я. – Я тут, вообще-то, почитать пытаюсь.
- А мне скучно…
- А я не клоун.
- Бяка, - совсем по-детски обиделся Михаил и включил телевизор. Не задерживаясь на одном канале, он бесцельно перебирал пальцами кнопки пульта, словно на рояле. Тихо шагая, мягко наступал вечер. Темнота заполняла комнату незаметно, придавая вещам не реальный вид.

- О, оставь. – Показывали мою любимую комедию, «Собака на сене». Артисты так хорошо показывали любовь, что вместе с ними хотелось смеяться и плакать. Удобно устроившись на диване, я окунулась в полную страстей историю. Во время одной из рекламных пауз, поймала себя на мысли, что даже приятно, что кто-то другой, а не ты, сидит в твоём кресле, и вы вместе смотрите кино. Наверное, так себя чувствует замужняя женщина. Мама обрадовалась бы, если бы узнала, что её дочь, наконец-то, подумала о замужестве. Не заметно для себя, я задремала. Разбудил меня Михаил уже ближе к полуночи.
- Ты храпишь.
- Я не храплю.
- Храпишь. Да так громко, что я даже забоялся, что стекла в доме не выдержат. – Опять эта наглая усмешка. И почему он не отходит, неужели не понятно, что его присутствие меня смущает. Михаил протянул мне руку, предлагая помощь. Первое прикосновение было грубым, сейчас же его рука был прохладна и нежна. И, думаю, это, всё же, очарование ночи так на меня повлияло, нежданный гость казался посланником небес в награду за то, что я вот такая как есть. Находиться в такой близости, к сильному и привлекательному, было довольно необычно и приятно. Однако, природа пожелала уединиться. Пришлось выходить на улицу, в дождь и слякоть. На улице мелькали редкие тени запоздавших прохожих. Кто-то тихонько стучал в калитку, но мне некогда было смотреть кто там.

Возвращаясь, в дверях я столкнулась с двумя мужчинами. В темноте было трудно разглядеть, молоды они были или нет. Они топтались на месте, не смея ни войти, ни постучать. Тут меня, в который раз за день, посетил страх.
- Нам бы Михаила, - произнёс тот, что был пониже.
- Ну, заходите,- пригласила я и подумала, что как же я ненавижу мыть полы. А их придётся отмывать с щёткой, долгие дожди уже почти смыли верхний слой почвы и теперь по улицам текла жижа из земли и глины. Михаил вышел из комнаты ко мне на встречу.
- К вам приш… - начала было я, но была бесцеремонно прервана.
- Дура, - крикнул Михаил. В то же мгновение, мужчина поменьше, кинулся на Михаила. Расшвыривая и ломая мою немногочисленную мебель, мужчины молча дрались, без привычных приветствий и сопутствующих слов. Мужчина повыше не сделал ни одного движения, чтобы помочь своему товарищу или Михаилу и остался стоять в дверях, позади меня. Дерущиеся скрылись в комнате. Я решила осторожно забрать телефон и позвонить Ярику, чтоб он придумал, как всё это поскорее закончить. Звук захлопнувшегося капкана прозвучал чуть пониже уха. Я оглянулась. Мужчина за моей спиной стоял с обескураженным видом, явно не понимая, почему мне так вовремя получилось отклониться. Разум отказывался верить в происходящее, сердце пропустило пару ударов и забилось часто-часто. Мужчина улыбнулся, обнажая клыки, которые у него были совсем не маленькие и уж точно не безобидные.

- Дикий что-ли? – зачем-то поинтересовалась я. Мужчина согласно кивнул, глаза маниакально сверкнули, и я пожалела, что впустила этого проклятого Михаила. Тихо просипев: «Мама!», я рванула в темноту комнат, наивно полагая, что меня это спасёт.

Мужчина нагнал меня в два прыжка, повалил на пол. Падать было больно, особенно под весом здорового тела. Никогда бы не подумала, что могу так быстро уворачиваться от чужих зубов. Движения же мужчины, напавшего на меня, сковывала мокрая одежда. Она была ему явно маловата, что было мне очень на руку. Барахтаясь на полу, я надеялась, что мой любимый, безумно дорогой свитер, защитит на какое-то время моё бедное тело от укусов. Нитки и, правда, застревали в зубах этого противного дядьки, он отплёвывался, но с настойчивостью законченного маньяка снова и снова пытался меня укусить. Чтобы вспомнить, как нужно бороться с маньяками или вампирами нужно было время, а, у меня, его не было. Это было ещё хуже, чем на экзамене по повышению квалификации.

Запас сил был не большой и через десять минут я сдалась:
- Всё, вурдалак! На! Кусай! – Мужчина опешил от такого предложения, это дало мне шанс продолжить. – Но предупреждаю, у меня СПИД.
- Нет!!! – такого отвращения я не видела никогда.
- Да!!! - главное, что мужчина больше не клацает зубами как камнедробилка. – Думаешь, почему Мишку ко мне послали?!!
- Фу, - похоже, у вурдалака ещё и проблемы с лексиконом. Словарный запас меньше, чем у младенца. Мужчина, наконец, поднялся, освободив мои мягкие выпуклости от тяжести своих рёбер. Сняв с гвоздика рядом с умывальником полотенце, он стал, остервенело, вытирать свои зубы, искоса поглядывая на меня и презрительно морщась. Я сделала попытку отползти в сторонку, но тут же услышала:
- Лежи! Убью! – и оставила все попытки. Глупо и унизительно было лежать на некогда чистейшем полу собственной прихожей. Резкий звонок телефона разорвал напряжённую тишину. Так, наверное, стоило сказать. А не скажу, потому что звонок, действительно был резким, а вот тишины точно не было. Михаил с соперником, разгромив кухню и зал, сместили поле боя в спальню. Если сломают недавно купленную кровать – убью их всех. Мой мужчина (теперь со всей ответственностью, после жарких объятий, могу сказать, мой мужчина) очень странно отреагировал на этот звонок. Он бросил полотенце и буквально взлетел на, чудом уцелевший, единственный стул в прихожей, странно скукожился и зашипел.
- Это всего лишь мобильник, - как можно спокойнее, дрожащим голосом, сказала я. Можно я отвечу?!
- Да, - такое придыхание я слышала лишь раз, в одном из, таких распространённых, порнофильмов. Уж не главный ли он герой?! – Не вставать!

Оказывается, мужчина знает больше чем три слова. Почти ползком, на четвереньках, пробралась в комнату, по звуку нашла телефон, и, прислонившись спиной к дивану, ответила на звонок. Звонила мама. Ничего удивительного в позднем звонке не было, мы можем позвонить друг другу в любое время суток.
- Здравствуй, ма. У меня всё в порядке. Нет, Ярик не звонил. – Раздался громкий треск ( прощай моя кровать, мы были вместе так не долго). – Нет, ма, никого у меня нет. Это Верка днём притащила своих котов, вот они и носятся. Сшибают всё на своём пути. У меня, правда, всё в порядке. Дожди чуть притихнут, и я приеду к тебе (как, оказывается, легко врать родному человеку). И я тебя люблю. Пока.

В спальне наступила удивительная тишина. Мой муд… ой, простите, вурдалак, вошёл в зал. Пристально посмотрел на дверь, ведущую в спальню, потом повернулся ко мне:
- Лежи!
- Помню, убьёшь!
- Да! – и пошёл в спальню. А я осталась сидеть на полу, по среди разрушенной, совсем недавно такой уютной, комнаты. Сильного страха ещё не было, потому что ещё не дошел весь ужас ситуации, было только сознание нереальности всего происходящего. Вампиров не бывает. Их нет и быть не может, потому что их вообще не существует. После короткого, но активного сражения, каждая частичка тела плакала и жаловалась и содрогалась от ужаса, предчувствуя, ещё большее насилие, чем было совершенно. Если ночь переживу, ждёт меня грандиозная уборка. Пришла мысль, что можно выскочить из дома и попытаться найти помощь и защиту. Другая, более разумная мысль, быстро заглушила первую. Ну, кто, в здравом уме, поверит, что к тебе ночью ворвались двое вампиров, что бы предъявить претензию третьему, которого ты до этого укрыла у себя в доме. Никто. Я бы уж точно не поверила. Да и вдруг догонят, и, правда, убьют. Насколько помню из литературы, вампиры быстро бегают, видят хорошо и аппетит у них просто зверский.

Тишина затянулась. Из спальни не доносилось ни звука, ни шороха. Идти туда и проверять в чём дело, как-то не очень хотелось. Но и сидеть, ожидая не понятно чего, тоже не улыбалось. Есть ещё во мне такая принеприятнейшая особенность, когда я испытываю сильный стресс – меня жутко тянет спать. А спать на виду у кучки голодных кровопийц – по меньшей мере, глупо. Благо, диван не был плотно придвинут к стене, я стянула с него плед и заползла в промежуток между диваном и стеной. Кое-как устроившись, я просто отключилась от мира. Даже если съедят, я, по крайней мере, этого не почувствую.

Проснулась я, когда уже было светло. Тело ужасно затекло, но организм уже не был так пессимистично настроен. В доме по-прежнему стояла тишина. Это скорее радовало, чем огорчало. Кое-как выбравшись из-за дивана, я тихонечко пошла на разведку. Целых вещей в доме не было. То есть совсем. Ни кровати, ни стульев, ни кресла. Ночных гостей тоже не было. Печь была жарко натоплена, на плите томилось мясо, которое я не рискнула попробовать. Мало ли что, может это один из гостей, поданный на обед.

На улице всё так же шёл дождь. Если не оглядываться на внезапное опустение жилища, то ночное происшествие, казалось, плохим сном. Ярику придётся хорошенько раскошелиться за учинённый здесь погром. И больше никаких его друзей я прикрывать не буду. Пусть как хотят, так и выкручиваются.

Плюнув на всё, я решила, что заслужила куда больше, чем шоколад. И, натянув на себя всё, что спасло бы от воды, я вновь двинулась в сторону магазина. Торт и фрукты будут достойной наградой за ночные треволнения, решил мой организм. И я ему подчинилась. В магазине жарко обсуждали странного покупателя, который скупил в мебельном магазине пол отдела мягкой мебели. Откуда у людей столько денег, судачили покупатели, в стране кризис, а они такие деньги выкидывают на ветер. Мне бы тоже не помешало пол-вагона денежек иметь. Обратный путь занял гораздо больше времени, чем обычно. Идти домой, совершенно не хотелось. Вяло, передвигая ногами, я любовалась текущей по улице жижей.

У дома стояла грузовая машина. Несколько человек в плащах-мешках снимали с машины замотанную в прозрачную плёнку мебель. Я оторопело уставилась на эту процедуру. Это всё мне?!! Поверить не могу!! Неужели Ярик получил новую работу? Или мама решила, что моя мебель стара и не пригодна, взяла ссуду и решила обновить дизайн моего дома? За забором мелькнул подозрительно знакомый капюшон. Михаил, будь он не ладен. Так вот кто так не осторожно сорит деньгами. Ну, сейчас я ему устрою. И уже не обращая внимания на попадающую в сапоги грязь, я ринулась к дому, устраивать скандал, пока не пропало настроение.

- Ты завтракала? – вместо приветствия, спросил Михаил. Я опешила. Слова выскочили из головы, огромный синяк украшал затёкший голубой глаз транжиры, губы были разбиты в кровь, из-за уха, вдоль шеи тянулся, скрываясь под воротником, свежий порез.
- Нет.
- Вегетарианка?
- Нет.
- Я хорошо мясо готовлю.
- Чьё?
- Что – чьё? – рабочие стали на нас странно коситься. – Иди в дом, потом поговорим.

Я послушно пошла в дом. Старая мебель была аккуратно вынесена и составлена на веранде, новая, старинным замком, высилась посреди зала. Был внесён последний стул и рабочие удалились. Когда пришёл Михаил, я сидела на затянутом в плёнку стуле, держа на руках торт и пакет с фруктами.
- Что сначала, едим или мебель ставим?
- Ты где столько денег взял?
- Тебе не всё равно?
- Нет. Я просто не могу посчитать, какая зарплата должна быть, чтоб взять ссуду на такую сумму.
- Я не брал ссуду. Это наследство. Тебе обязательно думать об этом? Считай, это плата за гостеприимство и некоторые неудобства.
- А мясо чьё?
- Где? – Михаил очень удивился и стал оглядываться в поисках завалявшихся кусков мяса.
- В сковороде.
- Не знаю. Нашел какое-то, в холодильнике.

Хотелось ругаться, кричать, топать ногами. И не хотелось. Вчера мир был привычным, таким, каким должен был быть. А сегодня всё так изменилось. Не люблю перемены. Особенно, не предвиденные.
- Ты кто?
- Михаил.
- Ты понял, о чём я.
- Человек. Мужчина.
- Вурдалак?
- Фу, какое не красивое слово. Вампир звучит гораздо симпатичнее, не находишь?
- Вампиров не бывает.
- Ты Антону об этом вчера говорила?
- Антону? – Михаил подошёл, присел передо мной на корточки и заглянул в глаза.
- Я постараюсь говорить короткими предложениями. Ты просто слушай. Поймёшь потом. Ладно? – я кивнула. Мозг бунтовал, нереальность ситуации, и реальность происходящего не укладывались в одну сточку.
- Вампиры существуют. Нас достаточно много. Что бы наше существование не так резко бросалось в глаза, среди вампиров распространены две профессии – медики и военные. У меня были некоторые разногласия с родственниками. Теперь их нет. Ни разногласий, ни родственников. И тебя не потревожат.
- А свет. Ты днём и на солнце. Тебе же нельзя.
- Можно. Вы нормальные, такие закомплексованные, по напридумывали всяких страшилок и рады бояться. У тебя есть два выхода. Первый, это принять всё как есть. Второй, это сойти с ума. Думаю, что первый меня бы больше устроил.
- Меня тоже. А можно глупый вопрос?
- Валяй.
- А как же все навороты, типа силы сверхчеловеческой, суперзрение и всё такое?
- Силы чуть больше чем у нормального, зрение как у кошки, только цветное. И живем мы около трёхсот лет, если повезёт, - пояснял Михаил, без труда раздвигая мебель по дому. – Кстати, хотел спросить, ты что, правда, больна СПИДом?
- Ты гонишь? – я позволила себе усмешку. – Это первое, что вспомнилось из уроков по самообороне. «Ошеломите противника».
- Прикольно. А Антон поверил, сказал, что не стал тебя кусать, друг заразился бы и не добрался б до меня. Ему стоило бы лучше учиться в школе.

Остаток дня и оставшийся мой отпуск мы провели вместе. Михаил починил в доме всё, что не работало, перекрыл крышу и притащил облезлого котёнка. Мы отмыли его, и, глядя на его разбойную морду, решили, что это Тошка. У Тошки оказался премерзкий характер, и он очень невзлюбил мой свитер, тот в котором я была в ту злополучную ночь. Нитки из него, постоянно застревали у Тошки в зубах, от чего кот ещё больше приходил в ярость.

Дождь кончился в последнюю ночь отпуска. Это было жутко обидно, хотя уже и не очень. Михаил утащил меня на крышу, любоваться звёздами. Что-то большое, широко раскинув крылья пролетело мимо луны.
- Чей-то ангел спешит на помощь, - прокомментировал Михаил.
- Только не говори мне, что ещё и ангелы…
- Существуют. Девушка, откуда в тебе столько безверия?! – усмехнулся вампир. – И лешие есть, и водяные, даже бабушки ягушки и те есть. В меня ты веришь, а в них нет. Странные вы… люди.

Утро подкралось незаметно, с первым лучом солнца мир встрепенулся и начал прихорашиваться перед началом нового дня. Ужасно не хотелось идти на работу и оставлять Михаила. Но пришлось. Целый день я изображала из себя соскучившегося, по работе и коллегам, работника. А самой так хотелось домой, уже успела очень привязаться к этому странному вампиру.

Дома никого не было. Тошка носился из угла в угол, задрав хвост. Это была не хорошая пустота. Всё было на своих местах, не хватало лишь одного жильца. И почему я сразу не подумала, что однажды он уйдёт. Глупая, глупая, глупая. Где его искать я не знала, мысль о том, что делать этого не стоит, даже не возникла. Ярик. Правильно, надо позвонить Ярику.
- Привет. Ярик, скажи мне номер Михаила. Он куртку свою оставил. Как какой Михаил? Ярик, ты что, издеваешься что ли? Ты сам его прислал две недели назад. Как не присылал?! Он сказал, что от тебя… Я ещё так удивилась, что мужчина. Нет, всё в порядке. Нет, ничего не украл. Нет, приезжать не надо. Не волнуйся, всё, правда, в полном порядке. Маме не говори. Ладно. Пока.

Вот так ситуация. Был человек, и нету. Ни умер, ни убит. Просто исчез. Не допитая чашка чая, не законченный карандашом портрет, который Михаил начал рисовать ещё три дня назад. Может зря, панику развожу. Может, отлучился по делам.

Но дни шли за днями. Месяц сменил другой, затем третий. Стало забываться ночное происшествие, всё стало казаться просто сном. Жизнь вернулась в привычное русло. Только вот дожди я с тех пор ненавижу. И очень хорошо, что осень прошла. Снег не так бьёт по нервам. Приближающийся Новый год разбудил наш такой сонный посёлок. Подружки разъехались, им хорошо, они все новогодние каникулы будут отдыхать. А мне пришлось работать в канун Нового года. Никуда не торопясь, я шла пиная снег. Люди спешили по домам, делая последние покупки в постепенно закрывающихся магазинах. И я зашла, купила Тошке кошачьей радости, себе – бутылку вина и коробку дорогущих конфет. Один раз в году можно.

Свет в окнах своего дома я увидела ещё издалека. Глаза отказывались верить, что в доме кто-то есть, до последнего момента. Осторожно приоткрыв дверь, я зашла. В зале у стола суетилась мама. На диване сидел Ярик, кому-то давая указания как ставить ёлку. Я села на маленький стульчик, стоящий в прихожей и просто расплакалась. Ярик первым увидел меня и, не мешая мне плакать, разул меня и помог снять пальто:
- Ну, где ты шляешься?! Мишка сказал, что ты должна была прийти ещё два часа назад!
- Мишка, - скорее всхлипнула, чем спросила, я.
- Ну, да. Он там ёлку ставит. Э, Река Ручеевна! Хорош реветь! Быстро переодевайся – до двенадцати осталось полтора часа. Мать, тебе опупенное платье привезла.

Из зала навстречу ко мне торопилась мама. Такая милая, тёплая, уютная, любимая мама. Слёзы потекли ещё сильнее.
- Моя ж ты девочка, - проворковала мама. – Нельзя столько работать. Это ведёт к переутомлению. Давай умойся и переодеваться.

Я покорно поплелась в спальню переодеваться. В зале я даже не повернула лица к тому углу, где устанавливалась ёлка, боясь, что Мишка это не тот вампир, которого я успела так полюбить. Через пару минут в дверь спальни постучали и до боли знакомый голос с надеждой спросил:
- Если я позову тебя замуж, ты, конечно же, откажешься?
- Обойдёшься, - огрызнулась я с облегчением. – Ещё как пойду. И ещё как испорчу всю твою жизнь!

Очень люблю Новый год. Безумно люблю Новый год. И летние дожди.