Предатель номер 603!

Нельзя строить планы на всю жизнь, нельзя строить планы даже на короткое время. А я теперь убедилась, что и на один день нельзя строить план. Жизнь вносит свои коррективы. Все начиналось лучезарно, и вдруг разрушилось. Мой выходной, который я построила уже по одной схеме, к часам одиннадцати разрушился. Когда все уладилось, я пошла в магазин, по дороге заплатила за телефоны. Солнце ласкало меня своими лучами, шла и улыбалась. Мне было хорошо.

И вот я в магазине. Посмотрела все отделы, долго выбирала авокадо,овощи и сыр, взяла молочное, муку.
Все теперь в химию, за порошком. Не люблю я этот отдел, там столько запахов, ужас. Начинаю кашлять, значит что-то мне тут не подходит. Да мне все тут не подходит. Химия, но порошок надо выбирать. Я выбираю порошок и тщательно упаковываю его в пакет. Этот еще ничего, приятный. Теперь, вон отсюда!

Когда рассчитывалась на кассе, зазвонил телефон. По номеру узнала, это Шура.

- Да, как работается вам без меня? Весело спросила я.

- Ты где, Нелли? Голос у Шуры был очень встревоженный.

- Что случилось? Я в магазине, тут рядом. В нашем районе.

- Ты можешь сейчас прийти на работу, тут Лара, у нее случилось что-то страшное, она в истерике, а я одна и не знаю, что делать.

- Еду немедленно.

Через десять минут я решительно открыла дверь. Что же там было. Совершенно расстроенная Шура поила водой Лару. Увидев меня Лара оттолкнула стакан с водой и бросившись ко мне, разрыдалась. Я была ошарашена. Обняв ее, я посадила на диван. Присев рядом с ней, стала расстегивать пуговицы куртки. Освободив ее от куртки и сняв свою, я опять присела к ней и обняла ее. Я не знала, что сказать ей. Я чувствовала себя беспомощной.

- Представляешь, Котик ушел от меня!

- Куда?

Котик, это муж Лары, зовут его Константин. Лара называла его Котиком. Мы все так привыкли, что сами его называли так. Никто не знал, что было там, внутри семьи. Внешне все было нормально. Хорошая семья. И вдруг такое!

- Куда ушел Котик? Спросила я вновь Лару. Она рыдала и не отвечала. Я обняла ее и испугалась. Нет слов у меня, чтобы успокоить ее. Мозги мои от напряжения отключились. Я держала ее за плечи и вдруг сказала:

- Плачь, громко плачь, сегодня ты его хоронишь для себя. Рыдай, кричи, его нет с нами, он ушел. Умер для тебя, для нас. Нет Котика.

Ах, как жаль, что его не зовут Максим, все было бы в рифму.

Лара освободилась от моих рук и удивленно посмотрела на меня. А меня уже трудно было остановить. Я вдруг заплакала громко и стала причитать.

- Ой, да что же это делается на белом свете, да куда же ты ушел от нас Котик.
Ты же такой молодой и красивый.

- Нелли, ты чего, он же не умер, он ушел к этой стерве крашенной, которая живет на Юности. Ты знаешь ее, знаменитая штучка. Ругается матом как солдафон.

Лара говорила сбивчиво, заглядывая мне в глаза.

- Представляешь, я уже давно заметила, что ему кто-то звонит. Позвонит и он говорит только или «да», или «нет». А потом выключает телефон и звонок удаляет. А
однажды не успел. В ванную пошел, и я запомнила номер. Позвонила, она взяла трубку. У меня сил не было что-то сказать. Язык отнялся на время.

- Умер он, Лара, умер, давай поплачем вместе. На Юности говоришь, так это не он. Твой Котик такой вежливый и внимательный. Твой Котик такой любящий деток, постоянно возивший тебя на работу и встречавший с работы. Где он? На Юности, там другой человек. Там предатель, там человек, который потерял стыд и совесть!

Может, я свое горе оплакивала? Плакала я по-настоящему, и причитала тоже вправду. Причитала по ушедшему горю. Хоронила прошлое, для того, чтоб быть счастливой в будущем. Плакала и знала, буду счастлива!

Лара смотрела на меня большими глазами и не плакала, а только всхлипывала изредка. Смотрела испуганно. Я замолчала, вытерла глаза и, обращаясь к Шуре, спросила.

- На этой приличной работе есть коньяк? Нальете нам или как?

Шура метнулась в буфетную и вскоре принесла на подносе три бокала коньяка и три чашки кофе. И про шоколад не забыла. Полный сервис несчастным женщинам!

- Ну, девочки, выпьем за помин души Котика! Пусть ему пухом будет кровать на улице Юности. И чтобы у него там, у него ничего не состоялось, и не стоялось.
Спи спокойно, Котик, мы тебя помнить не будем, и проклинать - не будем!

Мы выпили коньяк, потом кофе, начали розоветь и успокаиваться. Лара прижалась ко мне, а я вдруг запела:

А снег на душе растает,
Снег с души уйдет!
Жизнь, жизнь все расставит
И подождет,
И подождет,
Нас подождет!

- Эх, девочки, все у нас еще будет хорошо! И, любить нас будут! А вы не забыли, мы мамочки. Так, звоним деткам, как у них дела. Где они?

Мы позвонили деткам, поговорили. Смотрю, Лара засуетилась, глазки подкрашивает, губки мажет. Блузку поправляет. Все, пришла в себя.

- Лара, ты куда сейчас. Давай ко мне, посидим, часок у меня, а потом я отвезу тебя домой.

Она смотрит на меня, о чем-то думает. Она все еще бледна. И это не удивительно.

- Знаешь, я правду сейчас похоронила его. А там, там не он, там предатель под номером 603.

Я не стала спрашивать, почему именно под таким номером. Ей виднее, а номер - уже детали. Важно, что вывод сделала она сама. Мы долго сидели у меня, она говорила и говорила, а я терпеливо слушала. Слушала ее и думала. Было о чем подумать.

Совсем поздно, я звонила Ларе, она была спокойна и сказала, что приехала ее сестра из Кишинева. Я вздохнула, вовремя! Я была спокойна теперь за Лару.

А слова в песне я вчера специально переврала, петь надо было так:

А снег скоро растает,
Снег скоро сойдет!
Жизнь, жизнь все расставит
И подождет,
И подождет,
Нас подождет!

Именно тогда, текст надо было изменить для Лары. И я это сделала!