Сказка про мосю

Жила была мося Сима. Жила она в лесу под раскидистой елью. Была Сима не молода и часто хворала. Скучно ей было вечерами. Родственников у нее не было, а друзья жили далеко и заходили не часто.

Однажды, в понедельник, а это был точно понедельник, потому что когда Сима рассказывала эту историю впоследствии, она всегда уверенно произносила: « В понедельник с утра, еще как сейчас помню, шел дождь, и старая ель скрипела под тяжестью воды, а дядюшка Бобр пробегал мимо и поздоровался, а он всегда бегает по понедельникам к соседнему болоту проверить плотинку». И вот в понедельник Сима поняла, что надо, что-то менять. А Сима, надо вам сказать, хоть и была мосей, но была очень умной. Поэтому и дожила до таких лет в таком диком и дремучем лесу. И медведь ее не смог задрать, и наглое семейство тетушки Рысины обходило стороной старую ель, а господа Волчаровы и вовсе приглашали мосю Симу поучить уму разуму их щенят.

Поняла Сима, что хочет она тепла и заботы. Выползла она из своей норы, облизала шерстку, отряхнула прилипшие иголки и направилась на край леса.

- Привет! Симка! Куды намылилась с утра пораньше?
Мося оглянулась.
- А! Старая енотиха Нотка! Привет, привет, подруга. Да вот решила поменять, что-то в жизни, иду на край леса.
- На самый край!? Енотиха выпучила глазки. Никогда там не была. Говорят, что дядюшка Бобр, однажды, по дороге на болото вздремнул на бегу, пробежал мимо плотины и сам не заметил, как оказался почти у САМОГО КРАЯ ЛЕСА! Спасибо хромому коту Сильверу, он как увидел, лежа на смотровом дубе, что бобр спит на ходу, бросил вниз спелый желудь, да так, что попал несчастному дядюшке прямо в лоб. Но дядюшка Бобр не обиделся, даже наоборот, встречая Сильвера по пятницам у Волчаровых, раскланивается с ним особенно тщательно и всегда приглашает к себе на плотинку на пиявочный массаж. Да только хромой Сильвер воды боится пуще всего на свете.
Мося улыбнулась.
- Ну и что? Ну и добежал бы он до края леса. Что вы так все боитесь туда ходить. Ведь никто и никогда там не был. А может там совсем и не страшно?
- Ну, Симка, скажешь тоже, не страшно. Все говорят страшно, значит так и есть.

Но мосе было уже не страшно. Она хотела чего-то большего, чем просто обычный каждодневный завтрак свежими ягодами черники, обед спелыми грибами красноголовиками и ужин побегами щавеля. Друзей своих она очень любила, но в этот самый понедельник мося вдруг ощутила, что она другая, не такая, как все, и ее было уже не остановить.
Шла мося по извилистой лесной тропинке, и сердце ее колотилось от предвкушения новой неизведанной жизни, где все будет не так как раньше.

Надо сказать, что жизнь Симы не всегда была такой размеренной и однообразной. Она частенько вспоминала времена своей юности, когда и трава была зеленее и небо чище. Ель тогда еще не была такой раскидистой и высокой, но под ней, помимо Симы, жили и другие моси. Ее мать, добрейшая тетушка Терри и отец огромный и важный мось Анатоль. Они любили Симу и изо всех сил старались привить ей навыки лесной жизни. Вечерами тетушка Терри рассказывала Симе старые сказки, которые знала ещё от своей бабушки. В этих сказках добро всегда побеждало зло, а правда оказывалась важнее лжи. Но, подрастая, мося начала чувствовать, что в лесном существовании не всё так просто, как учили родители. Чёрное не всегда оказывалось таким уж и страшным, а белое таким пушистым. Одно ей было понятно всегда - она должна жить в лесу. О том, что там за лесом никто точно не знал, но предполагали разное. Кто говорил, что лес оканчивается страшной пропастью, другие, что кипучею рекой. Мосина мама всегда повторяла: - Ты Сима, если хочешь жить в согласии с собственной совестью, никогда не должна туда ходить! Там, Сима, живут жуткий дядюшка Содом с ужасной тетушкой Гоморрой, и они съедают всех, кто хоть кончик носа высунет из леса.

Те далёкие времена давно канули в лету. Но слова мамы Сима помнила всегда.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Устала мося, ножки у неё были коротенькие, а дорога то, вон, какая долгая. Решила мося Сима отдохнуть. Нашла старый трухлявый пень, взобралась на него и прилегла. Пень оказался таким удобным и мягким, а мосина усталость такой большой, что Сима сразу заснула. И привиделся ей сон.

Будто бы подходит она к краю леса. А там!!! Дядюшка Содом с тётушкой Гоморрой едят кого-то. Едят да приговаривают:

- Не слушался ты маму с папой, не желал жить по правилам, поделом тебе, съедим мы тебя и имени не спросим. И грызут и грызут чьи-то косточки.

Неожиданно мося почувствовала на себе их взгляды. Холодок прокатился по её пушистой спинке.

- Содом! К нам ещё одна заблудшая пожаловала. Давай и её съедим!
- Давай, Гоморра, поделом ей будет, нечего ходить куда нельзя. Совсем страх потеряли. Есть у них свой лес, так нет же, мало им.

Распустила тогда Гоморра свои страшные страшные крылья, да как кинется к Симе. Мося бежать, а ножки не слушаются, заплетаются. Упала мося, лежит ни жива, ни мертва. Чувствует, подлетела Гоморра, и сразу мокрым носом своим в Симу тычет.

Проснулась Сима от страха. Смотрит, а это вовсе и не Гоморра её носом пихает, а маленький щеночек непонятной породы. На Волчаровских вроде не похож. А щенок возьми да и спроси Симу:

- Ты кто? Собачка, кошечка или ёжик?
Сима вздохнула.
- Мося я.
- А это как?
- Это никак. Просто мося. Ты что никогда раньше таких не видел?
- Меня раньше не было. Я недавно родился.
- Что-то не припомню, чтобы в нашем лесу кто-то похожий на тебя был. Ты чей? Уж, не волчаровский ли?
- Не знаю кто такой волчаровский, а я мамин. И родился я не в лесу, а в деревне. У нас с мамой там отдельная конура и двор большой, вот.
- А что это, деревня?
- Вот смешная. Деревня это где дома, дорога, люди, собаки и ещё страшный зверь по имени Трактор. Он так громко и свирепо рычит, что все вокруг разбегаются по сторонам, когда он идет. Даже люди, а они редко кого боятся.
- Хм, Трактор. Странное имечко, и зловещее какое-то. А он не родственник дядюшки Содома?
- Не знаю. Не видел я, чтоб у Трактора были родные, он и живёт-то один в огромной конуре. Там ещё так мерзко пахнет, аж весь нюх перебивает.
- Слушай, малыш, а тебя то, как звать?
- Мама зовёт меня Врр, а люди Топсик.
- Весёлое такое имечко, Топсик. А меня Симой кличут. А люди это кто?
- Люди, это как медведи, но без шерсти, и ходят всегда на задних лапах. Я попробовал так пробежать, очень неудобно. Как им это нравится? А конура у людей просто огромная, не меньше, чем у Трактора. Но они туда не пускают, хотя в принципе они добрые, не рычат. Поесть приносят. Да и вообще с ними весело.
- Топсик, а здесь-то ты как оказался?
- Меня Трактор напугал. Я на дороге лежал, грелся на солнышке, а он как выскочит из-за угла, как зарычит, и бросился прямо на меня. Я уши поджал, глаза зажмурил, и бежать. Бежал, бежал, а когда устал, глаза открыл, смотрю уже лес, ну я и решил зайти прогуляться, думаю, может встречу кого-нибудь интересного. Вот и встретил тебя, мося Сима, и очень этому рад. Давай дружить?
- Давай, Топсик. Только я не пойму, как же ты через край леса прошел. Никого там не видел?
- Котяра, какой то сидел на дереве, увидел меня, шерсть дыбом, глаза в разбег, а так больше никого.
- Вот что, Топсик, а может, ты меня через край леса проведешь и деревню свою покажешь?
- С удовольствием, Сима, да и мама меня, наверное, потеряла. Пошли скорей.

Мося спустилась с пенёчка и потопала за щенком. Шли они не долго. Вот и смотровой дуб, а за ним сразу край леса. Щенок бежал без оглядки, а Сима подошла к краю, глянула на Сильвера, смотревшего на неё с ужасом в глазах, зажмурилась, сделала несколько шагов. И...

Открыв глаза, она увидела невиданной красоты долину. Бескрайние поля тянулись по ней. Невдалеке справа виднелась деревня, а слева огромная гора, а дальше снова поля и за ними, о, чудо! Ещё один лес, так похожий на симин. В душе у моси всё перевернулось. Неужели такое бывает, думала она. И во сне такой красоты не видела, а тут вот так сразу и столько всего. Да, кстати, Содома то с Гоморрой, что-то не видать. Похоже выдумки всё про них.

- Мося! Шевели лапками, к ужину опоздаем.

Мося окинула взглядом долину ещё раз и засеменила вслед за щенком. Вперед, к новой, интересной жизни.