Диспут

Встретились как–то на дороге два богослова. Оказалось, что идут оба в одну сторону. Что может быть приятнее общения двух христиан, а тем более мудрых. Помолились, поблагодарили Бога, да и отправились в путь, читая молитвы и воспевая псалмы.

Прошло немного времени, и один из них сказал:
– А что брат, дорога дальняя, времени много, а не порассуждать ли нам на темы вечные?
– Почему же не порассуждать, люди мы с тобой ученые в богословской науке. Много времени провели, обучаясь Божьей истине. Теперь и других можем учить. Лишний раз потренировать свое красноречие – дело полезное. Какую тему изберем для обсуждения, брат?
– Да, вот хотя бы спасение, – ответил первый, – сколько нынче толкуют по этому вопросу. Одни говорят, что спасены и получили царство уже, живя на земле, другие отвечают им, что никто не знает, спасется ли, кроме Бога.
– Согласен. Тема интересная и сложная, – парировал ему попутчик, – начну с того, что весь наш спор должен строиться на Евангелии.


И, достав из мешка Евангелие, он произнес.
– Ничего нет более праведного, чем слова Господа нашего. Вот написано: « Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия», так сказал апостол, ученик Христа. Итак, главное – вера. Имеешь веру – спасен!
– Но хочу заметить вам, дорогой брат, что у апостола Иакова есть иное слово: «похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть», а это значит, что мы не можем знать спасены или нет, потому что по плоти согрешаем, можно сказать всю нашу жизнь. В Евангелии не сказано, что для спасения надо только 5 раз согрешить или 30, но просто сказано любой грех – это смерть.

– Не могу с вами согласиться, брат, нельзя так упрощенно мыслить. Если цепляться к каждому случаю, то мы утонем в них. Давайте мыслить вселенски. Пришел Иисус, не просто человек, а Богочеловек. Он оставил славу небес не для интереса, а для того, чтобы заплатить за все наши грехи и за пять и за тридцать и за сто. Но сказано для всех: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет».
– Да не хотите ли вы сказать, что понятие грех есть мелочь? – возмутился второй богослов, – ведь суть спасения и сводится к тому, грешен ли человек или нет? Ведь и бесы веруют. Этак, можно сказать, что и они будут спасены.

– Отнюдь, брат. Я с вами согласен и ничего не хотел сказать в оправдание греха. Просто вы смотрите как–то узко на эту проблему. Давайте вспомним, сколько прекрасных мест в Писании о нашем спасении сказано Богом и апостолами. Вот к примеру: «Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него». «Ибо я не стыжусь благовествования Христова, потому что оно есть сила Божия ко спасению всякому верующему, во–первых, Иудею, потом и Еллину». «… и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, – благодатью вы спасены». Можно и дальше продолжать. Церковь Христова спасена, за нее уже принесена жертва Спасителем нашим.


– Согласен, брат, ты все говоришь правильно. – Ответил первый, но скажи, разве церковь это не отдельные люди, индивидуумы, так сказать?
– Безусловно. – Согласился он. – Можно провозгласить, что Иисус отдал Свою жизнь за Церковь. Но можно сказать каждому христианину, что Бог умер на кресте за него лично. – Довольный правильностью мысли ответил второй.


– Вот, опираясь на твою же логику, и ответь, разве я не прав в своем размышлении. У апостола Матфея сказано: «...если не будете прощать людям согрешений их, то и Отец ваш небесный не простит вам согрешений ваших». Отсюда явно следует, что можно верить во Христа как своего Спасителя, но не простить брата и, придя на суд, узнать, что и Бог нас не прощает и, естественно, мы не спастись». Кроме этого, Христос продолжает: «Ибо, каким судом судите – таким будете судимы». Отсюда также следует, что Христос нас будет судить не только на основании нашей веры в Него как своего Спасителя, а в прямой зависимости от того, как мы судили других. Наше спасение, таким образом, зависит не только от веры, а и от нашего отношения к ближним. Еще Христос говорил о том, что не все верующие достойны Его: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня». Опять явствует, что для спасения нужна не только вера во Христа, но и любовь к Нему превыше всего, и несение своего креста. А сколько из нас веруют во Христа, но любят более детей, достаток, карьеру или отдых более, нежели Христа? Так разве таковые будут спасены?


– Вы опять забываете про благодать, брат, опять у вас частные случаи. Все что вы перечислили, я не буду отвергать или оспаривать, но написано, все благодатью спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар. Вы поймите – Божий дар, это не от вас или меня, Бог нам просто взял и подарил спасение. Не за наши заслуги перед Ним, а по любви. Знаете такое мудрое выражение о том, что мы Богу не нужны, но Ему мы желанны, потому в послании апостола Павла имеем точное заверение, что Бог определил нас не на гнев, но к получению спасения через Господа нашего Иисуса Христа. Экий, вы не понятливый брат. Уже более часа я вам пытаюсь эту истину объяснить, а вы ну никак.


– Что ж, а помните Иисус сказал о том, что, если кто отречется от Него пред людьми, отречется от того и Он. Как нужно понимать это место? Человек верит, но пришли испытания, гонения. За Христа требуется отдать жизнь и, возможно, в мучениях, и часто так происходило в истории. Человек отрекается от Бога, приходит на суд, и там Христос отрекается от него также, хотя он и был верующий. Помимо этого Христос говорил: «Претерпевший же до конца спасется». И Павел подтверждает подобное: «Пожнем, если не ослабеем». Откуда же мы знаем, что все претерпим, откуда знаем, что не ослабеем и спасемся, даже если мы сейчас и в должном духовном состоянии? Конечно, мы сможем все претерпеть благодатью Божией, но здесь есть и наше участие и воля, которую Бог не преступит.


A сколько вам самим известно случаев, когда люди, начав, казалось бы, хорошо, падали? Откуда мы знаем, как мы кончим? К тому же, мы вообще можем быть в обольщении, думая, что мы находимся в должных отношениях со Христом, в хорошем духовном состоянии, и на правильном пути, что мы в Церкви, но это окажется перед Богом не так. Фарисеи ведь были также полностью уверенны в своем хорошем духовном состоянии, но Христос оценил их по–другому.


– Что нам рассуждать о том «будет – не будет», мы сейчас живем. И благодать никуда не делась, и Бог с нами. И все, кто рожден от Бога, или, как говорят, от Духа, уже с Божьим Царством внутри, ибо сказано, что вы храм Бога живого. Если Бог в нас живет, то отчего же Он не возьмет нас на небеса? Бог же неизменен. Иначе ересь получается, Бог пожил с нас немного, потом Ему не понравилось, Он нас бросил, потом сжалился и снова вошел в нас Духом Своим. Бред какой–то, разве вы не видите?


Так высказывая и отстаивая свою точку зрения, шли наши богословы по дороге и не заметили в страстях полемики своей, что свернули не на ту дорогу. Так что заблудились они и провалились в приготовленную для зверя яму–ловушку. Когда пришли в себя, стали снова рассуждать о спасении. Только почему–то ином – земном.


– Кто же нас теперь спасет? – Произнес с грустью первый.
– Самим нам точно не выбраться из нее. И что за олух выкопал на дороге эту проклятую яму! Будто мест более нету. – Возмутился собрат.
Но то ли оттого, что яма была глубокой, или потому что вечерняя заря была на подходе, и предстояло, возможно, встретить ночь нашим богословам в столь неудобном месте, то ли ушибы болели, но только говорить, а тем более спорить им больше не хотелось. Помолившись, присели они на дно ямы, и каждый задумался о своем. Через некоторое время один тихо заметил.

– А я вот тут вспомнил, как Павел написал, что Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное. К чему вспомнился мне этот стих?
– На все Божья. – Ответил мимоходом его товарищ по несчастью – Но, прислушавшись, произнес: – А послушай–ка, брат, не слышишь ли чего, вроде как кто–то едет в нашу сторону.


И правда, они действительно услышали, как скрипит телега, совсем рядом. Стали наши богословы звать на помощь. Через пару минут на краю ямы они увидели удивленное лицо мужика.
– Эко, вас угораздило, ваши преподобие. – Заметил мужик. Здесь люди–то и не ходят совсем. Яму наш Степаныч рыл для лося, а тут такое дело, люди попались.

– Ты уж нас освободи, мил, человек. – Стали просить ученые мужи.
– А то, как же, я зараз за веревкой схожу. – Ответил мужик и скрылся. Не прошло и десяти минут, как наши мудрецы вновь были на свободе. Мужик предложил подвести до ближайшего села. Хоть и не по пути ему было, но сказал: «Доставлю до места, Бог велел любить ближнего».


– Да ты и Евангелие знаешь, читаешь? – Спросил первый.
– Не, читать не обучен, а только, что слышу в церкви, то складываю в сердце свое.
– И много ты там уже сложил? – Поинтересовался второй богослов.
– Вот ведь понимаете, ваше преподобие, слышал много, а запомнилось и сложилось совсем мало. И как не пытаюсь, не получается. Вот и про веру учили, и про дела праведные, и про молитвы сильные, а у меня все одно на уме крутится.

– Так скажи же нам, наконец-то, голова садовая, что же за такое особое тебе дал запомнить Господь?
– Да вроде ничего особенного и умного и не дал, но только вот что бы ни делал, а это вспоминается. Выпущу птичку из силков и говорю: «Лети птаха на свободу, потому что Бог наш – это любовь». Помог колодец выкопать кому, опять говорю: «Пейте на здоровье, Бог любит нас, Он ведь и есть любовь наша». Или дело какое начинается, или путь дальний кому, или каюсь в согрешениях своих, все одно вспоминаю именно это, что Бог есть великая к нам любовь. А потому, как же не отблагодарить-то Его за эту любовь. Вот и в жизни моей простой желаю любить Бога нашего и всех Его чад.


– Да и аминь. – Сказал первый богослов. – А все, что сверх того, то от лукавого!
И взглянув на брата богослова, увидел, как и тот кивает в ответ.
Мужик, как и обещал, довез до села, нашел пристанище путникам, дал совет, чтобы не плутали более. С тем и распростились. Телега удалялась, а нашим богословам слышалось и в скрипе колес телеги, и в вечерних песнях птиц, и в шуме ветра в кронах деревьев последние слова их неказистого спасителя, простого мужика: «Прощайте, ваше преподобие, счастливого вам пути. А Бог он нас не оставит в любом деле, а иначе как, Он ведь есть Любовь».