Доля мужская

Давно отдавал свои рассказы нашим известным юмористам. Надеялся, что кто-то возьмёт в свой репертуар. Это потом мне объяснили – рассказы нужно «отбивать» то есть самому платить. Конечно же мне никто не отвечал. Иногда слышал отголоски, что-то из контекста выдиралось, соответственно переделывалось. Сюжет возможно вы вспомните. Задорнов когда-то этим моим рассказом заканчивал один из своих концертов Конечно – своё авторство бесполезно доказывать. Ну, показали меня тогда в местном «Времечке». На этом всё и закончилось. Понятно, если б Задорнов его улучшил – он его просто в байку превратил.

Доля мужская

Водка - к чему она, проклятая, только не приводит. Какие всевозможные казусы случаются благодаря этому горячительно-увеселительному напитку. Расскажу вам один, который совсем недавно приключился с моим мужем, чтоб ему на месте провалиться, кобелю проклятому.

Едет он, скотина такая, вечером на своем долбаном “Мерседесе”, запорожского производства и тормозит его какая-то баба лет немного так до тридцати. Ну и давай к нему клинья подбивать, мол, надо тут недалеко доехать, туда и обратно. Только, видите ли, у нее денег нет. Ну, мой козел сразу ушки-то навострил, понял, что к чему и что никуда этой бабе совсем не надо. Вот он и предложил этой стерве взять бутылку водки и прокатиться до гаража, так сказать, для более близкого знакомства. Это в то время, когда я как честная Маша портки ему стирала, да за детьми его смотрела.

Так они и сделали. Взял этот ублюдок бутылку водки, банку шпрот и поехали они в гараж на экскурсию. Выпили, как полагается, закусили и мой муженёк начал лапы тянуть к этой бабе и намекать своим пошлым языком. А штучка ему еще та попалась. Мало ей показалось одной бутылки водки на двоих для более близкого ознакомления, и отправила она этого кобеля за второй. Ну, мой гараж закрыл вместе с этой бабой, чтоб та чего не стащила, и, как горный козел, посайгачил в магазин. Быстренько купил еще одну и на радостях рванул на дорогу, с пьяных глаз-то не оглядевшись как следует по сторонам.

Как ведь спешил, скотина такая. А как домой зову половик выбивать или там, к примеру, из пылесоса вытряхнуть, так некогда. Костяшками с мужиками во дворе гремит, все никак козла своего не забьют. А я, видите ли, на самом интересном месте его сбиваю, и он из-за этого всё никак (за)кончить эффектно не может.

Ну, что-то я отвлеклась. Несется этот козел, эффектнонедобитый, через дорогу и бац – его сшибает какой-то жигуленок. И ублюдок мой попадает в больницу с переломом бедра. И ведь легко отделался, скотина такая. Врач сказал, еще сантиметров пять вправо, и сидеть ему да самой смерти в инвалидной коляске. Ну, а если все десять – можно тогда было и катафалк заказывать.

Мне сообщают по телефону: так, мол, и так - ваш муж лежит в такой-то больнице с закрытым переломом бедра. Я в истерике обзваниваю всю родню, чтобы хоть как-то стресс снять, и сообщаю всем об этом горе, постигшем нашу семью. Его брат Колька чтобы поддержать меня морально соглашается придти к этому ублюдку недобитому с утра в больницу. Естественно, вместе со мной.

Я, как последняя дура, всю ночь не сплю. Пеку этому подонку пироги его любимые с луком, отпрашиваюсь с работы, и мы с утра идем в больницу. Вертихвост мой лежит в кровати, балдеет – с гипсом и перевязанной башкой. Это вместо того, чтобы картошку на следующей неделе ехать копать. Ну, морда – так прямо на месте бы и убила его. Обрадовался неслыханно, как потом оказалось не мне, а брату и моим пирожкам. Давай что-то там петь про растерянность и усталость. Работает, видите ли, весь день, а по вечерам калымит за баранкой, врун несчастный.

А я-то, дура, уши развесила, лапша с них пачками так и сваливается. Поговорили так немного. Ну, мой, инвалид долбанный, и говорит брату: “Середина августа уже, может, заморозки будут. Пойди, сходи в гараж и слей с радиатора воду”. А лично я в этих машинах ни бум-бум, как-то мимо ушей эту просьбу и пропустила.

Выходим мы, значит из больницы. Колька мне и говорит: “Похоже Толян не только на бедро машину принял, но еще и головой как следует ударился. Должно быть, крыша у него того – съехала немного. Какой еще такой радиатор у Запорожца. Воду, видите ли, ему оттуда слей. Да в Запорожце воздушное охлаждение и заморозки ему еще какие-то мерещатся – это в августе месяце-то?

Я уж тут совсем разволновалась. Мало мне горя одной двоих детей воспитывать, это в наше-то тяжкое время, да еще этому дураку большому сопли вытирать. Но знаете, ходила ведь каждый день в больницу, немного успокоилась: вроде бы нормальный мужик, мыслит трезво и логически рассуждать не разучился. Больничную баланду от домашней пищи как кобель породистый по одному только запаху различает.
Через две недели после первого посещения Колька опять пришел вместе со мной в больницу. Ну, мой прохвост опять между делом так спрашивает у брата, глаз слегка прищуривая:
“Слил ли, Колян, воду из радиатора?” Я это опять как-то мимо ушей пропустила.
Выходим из больницы, Колька мне и говорит: ”У Толика ведь точно крыша поехала. Опять он про эту воду из радиатора спрашивал, да еще и подмигивал как-то странно при этом. Ну, я ему также подмигнул и успокоил, что слил. Ты уж, пожалуйста, будь повнимательней, присмотри за ним. К врачу-психиатру сходи, может, он чего присоветует, а то, глядишь, и вылечит”.

Я как-то, помнится, отшутилась. Вроде за две недели ничего такого не замечала, должно быть, прикалывается. Еще через три дня выписывают моего ненаглядного муженька. Я его почти через весь город везу на такси, помогаю ему с костылями на третий этаж зайти, короче, распинаюсь пред ним по мере сил и возможностей. А тут и Колька подошел. Мой и говорит:
“Иди, дорогая, дальше мы без тебя справимся”.

Ну, я, видя такое дело, попросила Николая в случае чего помочь этому уродцу колченогому, а сама быстрее на работу, меня ведь только до обеда начальство отпустило. Около пяти вечера звонит Ленка – Колькина жена – и рассказывает мне одну такую интересную историю. Ей из милиции звонили и сказали: “Ваш муж – Колька то есть – лежит в больнице с пробитой головой”. И пробили-то ему средь бела дня, как раз неподалеку от района, где наш гараж стоит.

У меня сразу сердце екнуло: что-то тут, чувствую, не так. Рванула сразу после работы прямо домой, втихаря достала запасные ключи от гаража и быстрей туда, благо он в пятнадцати минутах ходьбы от дома находится. Но ключи не понадобились. Дверь оказалась приоткрыта. Захожу, а там.…
У меня волосы на голове дыбом встали, ноги начали подкашиваться, хорошо за дверную ручку у гаража успела ухватиться, а то бы так прямо и рухнула мягким местом на бетонный пол.
Ни одной целой банки, ни одной. Все, что в течение лета с таким трудом заготавливали, все-все разбито вдре-без-ги: компоты, закуски, помидоры, маринованные огурцы, грибы. Машину-ту вообще не узнать. Такое ощущение, что ее или из гранатомета подбили, или она на противотанковой мине подорвалась. Ни одного стекла, ни стеклышка – все выбиты. Естественно, сам Запорожец восстановлению не подлежит. Весь порублен топором и избит молотками, которые тут же на полу и валяются.

Я прямо так, и не запирая этого чертова гаража, все равно там уже ничего такого нужного не осталось, на всех парах лечу домой, при этом бью все олимпийские рекорды, хватаю самую большую скалку и ну правду-матку из моего муженька разлюбезного, козла колченогого, кобеля недобитого выколачивать. Все, все ведь рассказал, уродец паршивый, долго бить не пришлось. Теперь вот жалею: на всю катушку оторваться не успела. Правда, за чистосердечное признание даже в милиции уменьшают наказание.
Рассказал и, как потом после моего ухода к нему брат пришел. Недоделанный этот ему и говорит:

“Ну, ты молодец, правильно меня понял – в Запорожце ведь воздушное охлаждение. Освободил, значит ту бабу, которая в гараже сидела, а то я когда пошел за второй бутылкой, меня на обратном пути машина и сбила”. Колька хватается за голову и говорит:

“А я-то, дурак, и не допер, думал, что это у тебя крыша поехала от удара головой. Так что никуда я не ходил”.

Видя такое дело, берет он ключи и идет открывать шлюхе той. Так ей и надо было, поганке проклятой. В другой раз будет знать, как по ночам мужиков чужих снимать. Что дальше было, от Кольки в больнице узнала. Этот конспиратор чертов, пошел в гараж, открыл дверь и не успел внутрь зайти – бац, со всей злости, накопленной этой бабой за восемнадцать дней сидения в железной “гробнице”, получил по черепушке лопатой.

Теперь они, родненькие, оба в одной палате лежат с пробитыми головами. Только у моего уже помимо черепушки и бедра еще три ребра и обе руки сломаны. Правильно, нечего было клипсами погаными котелок свой пустой от скалки прикрывать. Ну да ладно, это еще не последнее его испытание. Пирожков ему сегодня напекла любименьких с лучком в качестве, так сказать, примирения, да еще пургенчика в них, да побольше, насыпала. Пускай кушает на здоровьечко. А от него пойду и еще перчика пакетик в утку насыплю. Пускай тащится, кобель недобитый. Я ему, мерзавцу, покажу, как по бабам бегать. Он этот случай у меня на всю жизнь запомнит!

28 сентября 1999 года.