Другая война!

Да, после первой чашки ароматного зеленого чая, беседа стала налаживаться. Если, вначале говорили о транспорте. То теперь, о погоде. А поскольку у нас уже под плюс восемнадцать. Беседа, хотя, беседой это нельзя было назвать. Больше говорил он.

Он внимательно смотрел мне в глаза. Что хотел там увидеть? У него было худое лицо. А глаза показались мне злыми. Маленькие, любопытные глаза. У меня было такое чувство, будто он сверлит меня своими глазами. Стало неприятно. Мне удалось перехватить инициативу.

Я начала задавать ему вопросы, и он весьма охотно отвечал. Теперь его глаза потеплели. Они искали во мне сочувствие. Я внимательно слушала его ответы. Суммировала их, и ужаснулась. Он хочет покинуть женщину, с которой прожил семь лет. Покинуть неожиданно, тем самым нанести ей боль. На вопрос:
-Зачем, он хочет уйти, без ее ведома, тайком, когда ее не будет дома?

Он ответил:

- Пусть теперь она пострадает! Пусть ей будет больно!!!

- «Больной»

Подумала я, в следующую минуту, мне стало стыдно. Стыдно, из-за того, что осудила человека, которого вижу первый раз.

Сегодня четвертая встреча, сидим и беседуем. Мне тяжело с ним. Он постоянно рассказывает о том, что его вторая жена очень плохая. А он - страдалец! И, не дождавшись моего ответа, продолжает горячо и сбивчиво, рассказывать историю его жизни с первой женой! В конце его рассказа, я убеждаюсь, что ему нужен психиатр.

Я задаю ему вопрос, о его участии в Приднестровском конфликте.

- Да, участвовал, отвечает он, мосты взрывал.

И дальше, рассказ пошел о том, насколько успешным было его участие в этом конфликте. В его рассказе вырастал герой и гигант. В этом было не только неправда, но что-то больное. Я думаю, что он не был трусом. Но война повлияла на его психику.

К концу разговора, он стал жаловаться, что ему жарко. И я открыла балкон. Он немного успокоился, я дала ему воды. И тихим спокойным голосом стала его подводить к мысли о том, что ему нужно обратиться к специалисту. Записала адрес психиатра, его номер телефона. Он взял листочек, прочитал и вдруг сказал, что он был у этого специалиста.

На вопрос, зачем он пришел ко мне и оплатил четыре беседы, он не дал ответа. Улыбнулся. И попросил пятую беседу назначить. Я была в замешательстве. Странный человек, но мне бояться нечего. Пусть приходит. Может просто поговорить нужно человеку. Потребность выговориться. Было тягостно осознавать, что увижу его в пятый раз.

Пятая беседа не принесла ничего хорошего. Впрочем, я этого ожидала. Опять был долгий рассказ о его второй жене. В эпитетах и сравнениях. Я терпеливо слушала. Хорошо, что не повторил рассказ о первой жене. Перебивать его нельзя. Он сам вначале беседы попросил не перебивать его вопросами. Нервный голос, надрыв в интонации. Ему нужен даже стационар, решила я. Но как ему сказать об этом. А время летело. Он говорил и говорил. Когда время вышло, и прозвенел сигнал, он вздрогнул. Посмотрел на меня и не найдя ответа на моем лице, встал и ушел не попрощавшись.

Я долго умывалась. Потом, заварила кофе. Пила кофе и отдыхала, избавлялась от негатива. Страшная война была у нас в 1992. Вспоминаю: я возвращалась домой, выходя из троллейбуса, увидела, как бежали люди и кричали «Война». Со стороны Бендер мчалась машина скорой помощи. Я растерялась и быстро пошла домой. Все были дома и ждали меня. Мы обнялись. И долго сидели, слушая новости по радио. А потом, многие люди уезжали. А мы решили, что не будем уезжать.

Я вспомнила Леонида, своего друга. Он погиб во время Приднестровского конфликта. Удивительная и светлая личность. Прекрасный муж и отец двоих детей. Замечательный друг, мы его помним и любим. Недавно встретила его жену. Она поправилась. У нее и Лени, уже есть маленькие: внучка, ей полтора месяца, а внуку два месяца. Как радовался бы он, если был бы жив! Я заплакала. Нет Лени с нами. Отвоевался. Светлая ему память.

А этот мужчина воевать будет теперь всю оставшуюся жизнь! Только война у него другая.