Чашка кофе

История о человеческом поступке была нелепой, парадоксальной и дикой для этого мира. Услышав её, я долго не могла осознать такое зверство – человеческое.

На улице шёл дождь. Я пришла с работы домой, всё ещё пытаясь прийти в себя. Приняла душ, надела халат и заварила кофе. Дымящийся ароматный напиток в чашке одиноко стоял на столе. Сидя у окна, я солёным взглядом провожала прохожих.

Они идут, как будто все в порядке. По сути, у них действительно всё в порядке. Потому что не подозревают о «нелепостях» человечества. Глядя на прохожих, ты как будто понимаешь, что всё хорошо (почти), «система работает без сбоев».

Но только машины так работают, с перезагрузками!

Не могу остановить слез, чувств. Перед глазами милое, нежное, ангельское детское личико с зелеными, как мне показалось, глазами и с рыженькими кудряшками. А личико это перекошено от боли и криков. Малышка кричит от боли, это словно крик-плач о смерти всего Божественного в своей душе. И во что ей верить теперь, если чистого и светлого больше нет?

На мгновение лицо малышки становилось чистым, светлым и добрым. Так мне рассказали.

Её любил отец. Как женщину. Несколько лет. Мать то ли не знала, то ли не хотела знать. Но когда «главу семейства» посадили, мать отказалась от дитя. Девочка с психической травмой стала никому не нужна.

И не хочется думать о плохом, только теплое рвение обнять, подарить нежность, заботу и ласку охватывает меня.

Что происходит с этим миром? Почему страдают дети? Почему мы своих же детей...

Мир стал чужим, черствеющим. Ни одна война не изменит его, ни сотни войн, как это зверство.

Мир изменяется не после войны, а после издевательств над детьми. Потому что в войнах гибнут люди за родину, гибнут тела. А в таких безумствах очерняется тело, черствеет душа. Мир сошел с ума, ежедневно грубеют сотни человеческих душ. И такой... человек уже не имеет, наверное, право называться человеком. И звери так не делают. Это иного рода существа, им должно находиться в изоляции.

Милое дитятко, что ты смотришь мне прямо в душу? Как это может быть, я тебя даже не знаю, не видела тебя. Но ты смотришь из ниоткуда и чего-то ждешь от меня...

Смахиваю слезы; дождь все идет; люди торопятся домой.

Крошка, что я могу сделать для тебя? Что – если это не в моих силах? Я молю Бога, чтобы Он помог тебе, малютка, забыть этот нечеловеческий кошмар и даровал тебе терпение, любовь к жизни, надежду и веру в людей.

...Стемнело.

Остыл кофе. Теперь в нем, холодном, нет смысла.