Девочки - воровочки, домушницы, карманницы...

Перед первым моим рабочим днем, перед первыми уроками (согласно диплому, я – преподаватель русского языка и литературы), меня очень долго и серьезно инструктировали.
Отец, половину жизни проработавший в зоне-строгаче:
- Девки намного страшнее моих мужиков. Сцепятся – скальп друг другу поснимают! Допустишь до этого – будешь виноватой! Девок не оскорбляй, но и близко не вздумай подпустить. И не дай Бог тебе хоть кому-то конфетку, хоть прокладку в зону пронести! На выходе, перед КПП, проверяй сумку сначала сама, только потом контролеру показывай. Такого подложат, что всю жизнь не отмоешься!

Начальник колонии:
- Трудновато Вам будет, Екатерина Владимировна. Вы у нас самый молодой учитель, Вам 22 года, а у нас одна девочка отбывает наказание, ей 21. Оставили за хорошее поведение, доучиваться, не перевели на взрослую… Да, сразу предупреждаю: среди 500 девочек девочек, как таковых, нет. Развитые и «подкованные» в плане сексуального развития. Все до единой озлобленные, в большинстве – хитрые и подлые, грубые, за словом в карман не полезут. Больше половины – потомственные зэчки в черт знает каком поколении. Но если на взросляке живу «по понятиям», то тут – беспредел. Если что – сразу вызывайте дежурного по зоне (ДПНК). Удачи!

Сказать, что я не боялась после таких разговоров заходить «в клетку», было бы глупо. Побаивалась, мягко говоря. Но усердно внушала себе: «Бедные, они ж никогда в жизни добра не видели. С рождения не повезло, что ж теперь делать! Родители алкоголики и преступники. Они ж никогда не жили по-человечески!» Так рассуждала я, твердо надеясь стать для них любимым педагогом, «жилеткой», чуть ли не мамочкой. Макаренко, блин, недоделанная!

Да, чуть не забыла про наставление директора школы:
- Вы с ними поаккуратней. В Вашем классе есть такая Маша, из-за нее бывшая учительница уволилась. Девочка в классе и в отряде верховодит, она недавно сказала: «Я этой нулевке покажу»! Так что поосторожней.

Двоек у нас ставить нельзя: начальник ругаться будет, да и вдруг проверка какая. Вытягивайте всех на троечки. Если что – говорите мне, или начальнику отряда. Усвоили?
Ага. Усвоила. Что мне совсем не хочется ничего усваивать, а хочется (желательно прямо сейчас) бежать отсюда без оглядки! Еще лучше – проснуться и посмеяться над диким сном! Не вышло…

Вот и класс. Девочки… Непонятные, не слишком взрослые, люди. В старых (откуда их взяли только?) коричневых школьных платьях. В бушлатах. Потому что холодно в здании школы, как в склепе. В глазах – настороженность, интерес (можно ль будет ее «сломать»?). У кого-то – абсолютное безразличие, пустота, у кого-то (в прямом смысле) – дебилизм.
- Здравствуйте, дамы. Меня зовут…
- Екатерина Владимировна, мы знаем. А Вам сколько лет?
- А сколько лет замужем?
- А дети есть?
- А Вы сразу после института?

Я сделала нарочито-удивленные глаза. Раздались одиночные смешки.
- Вас сколько человек в классе?
Дамы были сбиты с толку.
- Тридцать пять должно быть! – с вызовом объявила та самая (как потом выяснилось) Маша.
- И вы думаете, я смогу вот так запросто, всем сразу ответить?
- А че, не можете? – в Манькином вопросе уже вызов.
- Отчего же? Могу.
Мнедвадцатьдвагодаятригодазамужемквамсразупослеинститутадетейпоканетзарплатанебольшаяатеперьответьтектовклассестаростаиктоотсутствуеткточтопонялподнимитеруки!

Ох, не зря нас в институте по скороговоркам гоняли!
Такую тишину, а потом хохот стены этой зэковской школы еще не слышали.
Можно было с уверенностью сказать, что «проверку» я прошла. Но это были только первые испытания, которые ежедневно предлагали мне пройти заключенные «девочки».

Продолжение следует.