Расстрел

Жарко палило солнце. Перед, построенными в шеренгу жителями, неторопливо ходил офицер. За ним суетливо семенил переводчик.
- Наше командование предупреждало. За каждый взорванный эшелон, будут расстреливаться мирные жители! Ваши партизаны не прислушались к голосу разума и не пожалели вас.

Вчера, недалеко от этой деревни был взорван очередной состав. Мы любим порядок и сделаем то, что обещали! Благодаря действиям партизан сейчас будет расстрелян каждый пятый из вас. В следующий раз, каждый четвертый, потом третий и так далее!

Передайте партизанам, если им дорог свой народ, пусть не трогают немецкую армию! На первый раз будут расстреляны только мужчины! Дети и женщины могут идти домой! Мужчины должны остаться.

Солдаты побежали вдоль строя. К расстрелу выбрали четверых. Паренька, лет шестнадцати, двоих стариков и мужчину неопределенного возраста. В деревне все знали, паренек связан с партизанами. Старики не прошли по возрасту для призыва в Красную армию.

Про мужчину никто ничего не знал, кроме его имени – Михаил. Появился он прямо перед войной, купил дом на окраине. Жил одиноко и замкнуто. Не пил, не гулял.

Расстреливали за деревней. Немцы заставили нескольких жителей выкопать неглубокую яму. Без проволочек всех четверых поставили около нее и расстреляли. Один из солдат проверив, что все мертвы, столкнул трупы в яму. Ее быстренько забросали землей.

Ночью в засыпанной яме с одним из тел, стало происходить, что-то необычное. Кусочек свинца, принесший с собой смерть, зашевелился и стал понемногу совершать обратный путь, выходя наружу. В организме появились непонятные волны, восстанавливающие его.

Через час, отряхиваясь от земли, возле своей могилы стоял Михаил.
- Достали! - тихо возмущался он самому себе, - Третий раз! Сколько же расстреливать можно? Красные расстреливали, белые расстреливали, теперь немцы расстреляли!

Он опустился к воде, снял одежду и абсолютно голый вошел в воду. Это было последнее, что необходимо для полного восстановления. Погрузившись, лег на дно. Теперь минут десять, пятнадцать, необходимо полное спокойствие. Сознание растворилось.

Всплыли воспоминания. Приговор прозвучал холодно и беспристрастно. Двенадцать лет жизни в теле человека, без права вмешательства во внутренние проблемы землян. Проще говоря, он должен прожить этаким вялым овощем, ни во что не вмешиваясь.

Попробуй не вмешиваться, уже три раза расстреляли! Все кому не лень! Первый раз бойцы продотряда. Почему он должен был отдавать урожай, который сам вырастил? Второй раз белые. Шизофреник офицер захотел у него жить, решил, что ему все позволено! Вылетел в окно, что-то там себе поломал. Я никого не трогаю, ни к кому не пристаю. Не дают спокойно жить!

Теперь опять уходить подальше надо, в деревне больше показываться нельзя. Вот кому нескучно живется, это землянам! Спорят, бегают, власти меняют, рожают, расстреливают. Постоянно их что-то не устраивает! Неужели нельзя спокойно, нормально жить? Детский сад, какой-то!!!