Моя школа

Юля в школе лидером не была. Факт. Но определенным успехом пользовалась. И у учителей, и у одноклассников. Мальчики за ней бегали, хотя это и был всего лишь пятый класс. А учителя поручали ей подтягивать в учебе тех, что послабее. Юля иногда приходила к ним домой и видела, что у девочек просто нет условий учиться. Только они с Таней поднимались на ее этаж, как тут же выскакивала тетя Ира, Танина мама, и посылала их в магазин. Когда девочки возвращались, она их отправляла гулять, чтоб ей не мешали. Между тем, Юля успевала заметить, что в квартире темно, неубрано, все разбросано и даже запах какой-то неприятный, затхлый. Когда уже начинало темнеть Юля должна была уходить домой. «Ладно, завтра на перемене я тебе все объясню» - говорила она, прощаясь с Таней. Хорошо, что хоть стихи они успевали выучивать, пока гуляли.

Юля приходила домой с облегчением, радуясь, что у нее все по-другому. Между уроками, на переменах, она собирала своих «подопечных» и объясняла им азы математики.

За день до последнего звонка, Юлина мама привела ее к своей подруге и та обстригла девочку очень коротко, «под горшок». Юля плакала весь день и всю ночь. Больше она не чувствовала себя красивой. А ее маме казалось, что так будет лучше. У каждого свои взгляды на красоту…

На «линейке» Юля старалась прятаться в тени и особо не выделяться. Максим, правда, сказал комплимент, но это не помогало. Она сама себя не чувствовала красивой.

На лето Юлю отвозили в другой город, к бабушке. И этим летом отвезли. Как-то вернувшись с прогулки, она увидела отца, и тот сказал: «Завтра мебель нашу привезут. Мы теперь здесь будем жить!». Отец радовался и недоумевал, почему у дочери истерика. Он думал, что она хочет здесь жить, он ради нее пошел на этот шаг, ведь ей здесь нравилось! А девочка никак не могла объяснить отцу, что с ней творилось. Ведь там остался ЕЕ ЛЮБИМЫЙ, друзья, любимые учителя, девочки, у которых она была единственной надеждой! У нее отняли весь ее мир!

В шестой класс она пришла без радости. Хорошо еще, что директор разрешил ей выбрать между математическим классом и классом украинского языка. Она, естественно, выбрала математический. Оценка «5» в табеле – это одно, а вот переходить из русской школы в украинскую, да еще и в украинский класс, это уже было бы не по силам.

Как ей было тяжело. На душе и так скверно, а тут еще смешки всякие «Дылда», «Дядя Степа», «Москалька», «А че у тебя уши такие?», да и про ее прическу часто вспоминали и высмеивали. Одна девочка даже подружилась с ней, а потом начала всякие гадости втихую устраивать. То поздно вечером звонит и страх нагоняет, когда знает, что Юля одна дома остается. То неправильное расписание диктует или домашнее задание, когда Юля болеет. То секреты выбалтывает. А потом и вовсе в открытую начала обзывать и подзуживать весь класс, выдумывая ей противные прозвища.

А с языком, так вообще беда была. Все не могла она на украинский язык перейти. И даже на первых контрольных по математике одни двойки хватала (первый раз в жизни!), поскольку в задании ни одного термина понять не могла на украинском.
А родители? Родители как-то не вмешивались. Даже дневник не смотрели. Они ведь знали, что у них дочь умная и сама с уроками справляется.

Как-то уже в восьмом классе Юля попала в больницу. Когда она вышла оттуда и вернулась в школу, сразу же наткнулась на неприятности. Рассказываю об этом потому только, чтоб показать к чему приводит защита родителей и почему больше такой «защиты» мне не оказывали из добрых побуждений. Учительница по географии была очень рассержена. Неделю назад весь класс (почти весь) сбежал с ее урока. Остались двое, которые ей и продиктовали, кто сбежал, а кого в школе вообще не было. Когда вызвали Юлю к доске, она удивилась (у нас нельзя было вызывать ребенка в первую неделю после болезни) и сказала, что не готова, поскольку ее не было. Показала учительнице справку. Та начала скандалить, что ее одурачивают и справка «липовая». Она больше верила школьникам, которые ей все диктовали. Весь урок был посвящен скандалу и Юлю обливали грязью. После уроков Юля пришла домой вся в слезах и рассказала обо всем маме. Та полетела в школу и начала защищать свою дочь. Да только учительница была настроена не миролюбиво. Покрыла матом женщину, сказала, что подаст на нее в суд и укрылась в классе. После этого до конца года все ученики имели повод посмеяться над Юлей, а по географии у нее раз за разом «рисовались» в журнале двойки. При этом к доске Юлю не вызывали ни разу!

На последних два года обучения пришлось девочку перевести в другую школу. Родители не считали нужным давать взятку за то, чтобы ребенок учился в простом классе, а в лицейный она не хотела (это была школа-лицей, где два последних класса были лицейными и только один класс оставался простым). Отправилась она в соседнюю школу. И здесь оказалось еще хуже. Класс был неофициально поделен на «элиту» и простых смертных. К «элите» относились ученики (даже двоечники!), которые учились здесь с первого класса. Все остальные были простыми смертными. Отличие было ярким. Ученики с «элиты» после уроков, или вместо уроков, ходили с учителями в кафе, на уроках между собой сплетничали и, выбирая «жертву» на урок, измывались над новенькими.

Сначала Юля приходила в слезах домой. Ладно бы просто давление учеников. Но то, что еще учителя к ним присоединялись. А также то, что те же учителя не давали показать и защитить свои знания, добило ее полностью. Пример. Вызывают на уроке физике трех учениц, двух из «элиты» и Юлю. Одна ученица все идеально рассказывает и расписывает. Ей ставят «5». Вторая что-то бурчит себе под нос, учительница выправляет ее формулы на доске и тоже ставит «5». Юлю она слушала долго. Та рассказала все о своей задаче, весь заданный на дом параграф, отвечает на все дополнительные вопросы. И ей ставят «4». На вопрос «Почему 4?» учительница очень доходчиво объясняет «Потому что ты – новенькая». Больше за два года к доске Юлю не вызывают, а ставят стабильные «3» и «4».
Одну из девочек регулярно укладывали на парту и частично раздевали, ощупывая все, что попадет поду руку. Еще одного парня раздевали до пояса и прожигали тело спичками и зажигалками, а иногда и ножичком «рисовали».

Выслушивая оскорбления, видя как измываются над другими и не чувствуя поддержки учителей, Юля начинает прогуливать школу. Одно время ее мама ругалась и чуть не силой заставляла ее выйти из дому. Но как-то случилось ей очередной раз попасть на собрание. Неизвестно, что там было, но когда женщина пришла домой, заявила: «Больше ноги моей не будет в этой школе, и на собрания я ходить не собираюсь». За это Юле было разрешено ходить в школу по ее собственному усмотрению, лишь бы получила нормальный аттестат.

С содроганием, вспоминая эту последнюю школу, Юля ее тихо именует «Тюрьма» и тщательно думает, куда же через несколько лет отдавать своего ребенка?