Своя телега (оптимистическая трагикомедия по мотивам одной притчи)

«Вот какая я ловкая!» - сказала сама себе зеленая лягушка, когда ей удалось сигануть через корявую травинку. Она попробовала снова. Потом снова. Хорошо сегодня прыгается! Оп!
И тут ее лапка соскользнула, и лягушка кубарем скатилась на дно глубокой колеи, оставленной на дороге проезжавшими колесами…

Придя в себя, несчастная попробовала одним рывком выпрыгнуть из траншеи, но потерпела неудачу: лапки скользили, а грязная жижа на дне колеи (недавно прошел ливень) не давала ей как следует оттолкнуться. Да что там! Даже посуху отсюда выпрыгнуть сложно – уж больно глубока колея…
Лягушка попробовала опять. Бесполезно.
«Помогите!!!!!» - заорала она, молясь про себя, чтобы ее услышали…

Вскоре у края злополучной колеи собралась целая толпа. Все старались хоть как-то помочь упавшей. Лягушки наперебой кричали ей: «Клава, давай!!!» - и протягивали лапки, в надежде, что она сможет за них уцепиться.
Но – все тщетно.

…Смеркалось.
Даже самые упорные из «группы поддержки» постепенно начинали расходиться по домам. Чего глазеть-то, если помочь не можешь… Да и дела у всех сразу нашлись неотложные.
Постепенно трава возле колеи опустела. Застрекотали свои лунные песни сверчки. Повеяло прохладой и безысходностью.
Лягушка в последний раз подпрыгнула, сорвалась в лужу, мокро чавкнув, и затихла.
«Ну, вот и все. Вот и прогулялась, называется!», - мрачно подумала она. – «Прощай папа, прощай мама… Прощайте все».

…Наступило утро. Озарилась прозрачным светом сетка еловых веток, защебетали птички, приветствуя новый день. Полянка постепенно избавлялась от тени, омытая росой зелень расправляла листочки, прихорашивалась.
Лягушки-подружки, выходя на берег пруда завтракать, поминали безвременно почившую (а куда ей деваться!) Клаву, судачили о горькой своей судьбинушке (все мы там будем!), о скоротечности лягушачьей жизни и о том, что пора бы засыпать песочком злосчастную колею… Эвон сколько лягушек-хохотушек погибло в ней, не сумев выбраться!

Так, за поминальными речами и утро пробежало.
«Надо бы Клавдию навестить!» - сказала толстая лягушка с полосками на морде, - «Пойдем, что ли, попрощаемся с телом… Вот горемыка!»
Запрыгали подружки усопшей к полянке, по пути цветочки-незабудки рвут (почтим память Клавдии!) и переговариваются «за жизнь».
Вот и колея – адова яма! – и заглядывать-то неохота. Да что уж тут. Одна из подружек перевесилась через травяные заросли…
«…а ее тут нет!» – донеслось глухо из-под лопуха.
«А где ж она? Куда ей деться, пропащей! Может, съел кто?» - пошарили, поискали. Нет Клавиной тушки нигде. Ну что ж, на нет и суда нет…
«Айда, девки, поскакали назад!» - скомандовала Толстая. И только они взяли правильное направление, как…

«…К-к-к-клавдия! Ты откуда?! Ты же… Тебя же…» - зашептали лягушки, заметив многострадальную, грязную, но вполне живую подружку совсем недалеко от того места, где они только что шарили в поисках трупа.
«А я, подруженьки, все же выбралась!» - с гордостью сказала им усталая Клава.
«Как??? САМА??? Как тебе это удалось?» – перебивая друг друга, кричали лягушки.
«Я и сама не знаю как… Я только…» - она замялась смущенно, - «Я просто услышала, как по этой колее прямо на меня едет большая телега».
* * *
…Вот так и в жизни: чтобы вылезти наверх, добиться чего-то стоящего, нередко нам нужен «волшебный пинок».
Ну что, будем уже выбираться, или продолжим ждать свою «телегу»?