Эхо первой любви

Вынырнув из-за угла дома, я почувствовала нежный, едва уловимый знакомый аромат. Остановилась, вертя головой, пытаясь разобраться: откуда же льётся запах. Прохожие недоумённо смотрели на взрослую женщину, которая крутила головой во все стороны. Так и есть: за раскидистым тополем притаился невысокий куст сирени, цветки которого только-только начали распускаться. Аромат сирени плыл над городом, кружа голову, унося меня на много лет назад.
 
Мне было тринадцать, когда мы с классом впервые решили пойти в двухдневный поход. Всё бы хорошо, вот только кроме «классной дамы» никто не хотел брать на себя такую ответственность в виде двадцати разгильдяев, а одна с нами идти она категорически отказалась. Мы приуныли, было. Но тут положение спас дядя одного из одноклассников, молодой ещё человек, который некоторое время работал в нашей школе преподавателем музыки.
 
Взялся он за нас всерьёз: проводил подробный инструктаж, рассказывал, как правильно уложить вещи в рюкзаки, распределял, что понесет каждый. Разъяснялось всё шутками-прибаутками. Может быть, благодаря этому и слушались его беспрекословно. Классная воспряла духом, глядя на то, как «пираты и головорезы» превращаются в слышащих и понимающих людей.
 
За всеми этими сборами я частенько ловила на себе Его взгляд, хотя, впрочем, не придавала этому ни малейшего значения. Он – взрослый парень, отслуживший в армии, чем я, девчонка, могла быть Ему интересна?
 
Должна признаться, среди мальчиков популярностью не пользовалась, считалась «гадким утёнком». Хотя, нет, не то говорю: наши мальчишки считали меня «своим парнем», который никогда «не сдаст», с которым всегда интересно (так как я много читала и могла рассказать всё прочитанное, начиная от «Спартака», заканчивая фантастикой). К тому же за «братьев по классу» я всегда писала сочинения, помогала на диктантах и старательно «вытаскивала за уши» по устным предметам. Впрочем, в долгу никто не оставался: они делали за меня все работы по физике и черчению.
 
Вообщем, все были довольны. Ухаживать за мной никто не пытался, да мне этого было и не нужно: в глубине души я понимала, что среди них нет того, единственного, которого можно полюбить всей душой.
 
Наконец, сборы были закончены. Вышли мы из посёлка ранним утром, когда туман ещё цеплялся за ветви деревьев, клубился в горах. Крупными каплями блестела в траве роса. Вырвавшись на свободу, мы радовались окончанию учебного года, лету, солнцу. Громко хохоча на весь лес, гомоном и криками распугивали всё живое. Потянув за длинную ветку берёзы, ждёшь, когда по дерево кто-нибудь встанет, отпускаешь – и холодная утренняя роса щедро течёт за шиворот. Брр! Мне тоже перепало, если честно.
 

 
Спустя часа два, прыти у нас поубавилось. Рюкзаки тянули к земле, солнце палило нещадно, хотелось сесть и сидеть в тени, а не брести по тропинке высоко в гору. На коротком привале я рассказывала ребятам о Смоке Беллью из романа Джека Лондона, вернее, о его злоключениях, когда он впервые попал на Аляску. Обводя слушателей глазами, я обомлела: Он смотрел на меня с неподдельным интересом, и было в Его взгляде что-то, от чего моё сердце ухнуло куда-то в колени.
 
Вечером, разбив лагерь и поужинав, мы дурачились, как только могли. Ночь у костра, плеск воды за спиной и шепот листьев, наделены чудесными свойствами объединять, сплачивать людей воедино. Гитара давно ждала своего часа. Он пел песни о любви и смотрел только на меня. В конце концов, я засмущалась и ушла в палатку.
 
Утро началось бурно: мальчишки обваливали нам на голову палатки, за что были немилосердно выпачканы сажей. Так уж случилось, что в горячке я умудрилась мазнуть Его по щеке черной ладошкой. Напустив на себя свирепый вид и рыча, Он бросился за мной, догнал у кромки воды, схватил на руки, закружил:
- Вот, сейчас я её накупаю, будет знать, как безобразничать!
И вдруг тихо, так тихо, что слышала лишь я:
- Вот ведь бросишь тебя в реку, и хоть самому следом. Пропал я, кажется…
 
День пролетел как один миг. Вечером, расположившись на ужин, мы были застигнуты внезапным ливнем: как мышки разбежались по палаткам. Вдруг Он:
- Девчонки, пустите? Пока добегу до своей «избушки», вымокну до нитки!
 
Сыпались шутки, воспоминания. Благодаря тому, что было темно, Он нашёл мою руку и уже не отпустил. Наверное, тогда я впервые поняла, как это – разговаривать без слов…
 
После дождя пошли прогуляться, поминутно скользя на мокрой траве. Честно говоря, не помню, как вышло, что мы чуть отстали от остальных. Он обнял меня. Нет, не обнял, просто заключил в кольцо своих рук, таких сильных и надежных. Хотелось, чтобы эти минуты длились вечно. Наклонился ко мне. Нежно, так нежно, как прикасаются к нераспустившемуся бутону цветка или бабочке, коснулся моих губ своими. Первый поцелуй в моей жизни… Буря чувств внутри, озноб, испуг, сладкий, бередящий душу… Я выскользнула из Его объятий и убежала.
 

 
Когда вернулись домой, в посёлке зацвела сирень. Мы приходили в школу на отработку, а Он приходил ко мне. То время навсегда запомнилось именно так: цветущая сирень, море солнца и Он. Вам знакомо чувство полёта? Сладостного, безвозвратного? Когда летишь куда-то и всё видишь как бы со стороны? Это время оставило именно такой след в моей душе. Встречались мы обязательно в чьём-либо присутствии, но главным было просто видеть Его, ничего больше.
 
Время бежало: начался новый учебный год. Не знаю, какие предлоги Он находил для посещения школы, но приходил, чуть ли не каждый день. Помню, я с девчонками стояла на лестничной площадке, Он, спустившись, поднял голову, улыбнулся, глядя прямо в глаза. Кто-то из девчонок присвистнул:
- Танюха, ничего себе! Таким взглядом мост поджечь можно!
- Я здесь причём? Он на всех смотрел.
- Смотрел-то, он может, и на всех, а вот видел только тебя!
 
Несколько коротких встреч наедине. Тех, когда чувствуешь, что сгораешь без остатка. Нет, в отношении меня Он не позволял себе никаких вольностей: даже все поцелуи можно пересчитать по пальцам. Мы много разговаривали, открываясь друг другу с новой, неожиданной стороны.
Конечно, это не могло длиться вечно. Однажды старшая замужняя сестра устроила мне самый настоящий скандал:
- Ты, что, думаешь, он тебя любит? И не мечтай! Поиграет как с котёнком и бросит! Посмотри, он же взрослый, сложившийся мужчина, прошедший и огонь, и воду, и медные трубы. Да ему от тебя только одно и надо!
 
Умом я понимала, что сестра права. Сердце кричало другое. Не слушая, впрочем этого крика, я порвала с Ним. Сказать Ему в глаза не смогла: написала письмо. Смалодушничала. Понимала, что топчу ногами всю нежность и привязанность, всё, что между нами было. Он писал мне письма – я рвала и сжигала их не читая. Он просил о встрече – я качала головой и проходила мимо. Мучила Его, себя. И, что удивительно, всё же была счастлива. Счастлива тем, что хотя бы изредка, но вижу Его, дышу с Ним одним воздухом, мы ходим по одной и той же дороге. Но, самое главное – Он есть!
Снова была весна, и цвела сирень. Но для меня всё оставалось серым и унылым. Окончив девятый класс, я забрала документы и уехала в город. Навсегда.
 
Спустя несколько лет, мы случайно встретились. Я дружила со своим будущим мужем, у Него была девушка. Разговорившись, я рассказал всё, что случилось тогда.
- Ты не представляешь, какой это был удар! – воскликнул Он. – Я безуспешно ломал себе голову, размышляя, чем мог тебя обидеть. Перебирал в памяти каждый взгляд, каждое слово. Почему ты мне ничего не рассказала? Поверь, всё можно было бы изменить. Может быть…
- Нет, не может, - прервала я Его. – Всё случилось так, как случилось, менять что-либо поздно. Слишком поздно.
 
Больше мы не встречались. Он женился спустя год после моей свадьбы. На девушке, едва старше меня. Сейчас у них подрастают дочка и сын, они счастливы, чему я искренне рада.
 
Жалею ли, что моя первая любовь закончилась именно так? Нет, не жалею. У каждого – своя дорога. Благодарю судьбу за встречу с Ним. Он дал мне понять, что я – хороша собой и могу нравиться парням, Он дал мне уверенность и силы, Он дал мне то, что я пронесу в своём сердце через всю жизнь: нежность, щемящую до слёз и то, что мужчинам не «только одно от тебя и надо».
 
Я очень люблю своего мужа. Но, когда цветёт сирень, я вспоминаю Его и думаю: что же Он тогда увидел, разглядел во мне? Каких отношений хотел? Любил ли меня? Впрочем, это совсем неважно…
А сирень всё цветёт, донося до меня своим ароматом эхо первой любви…