Причал

Да, я жил, как умел,
и не трусил, был смел,
когда было грустно,
морскую капусту
жевал, запивая
чашечкой чая
и думал о рае.
В раю всем нормально,
никто не скандалит.
Живут постепенно,
скрывая степенность.
На праздники ходят
при разном народе.
Едят, набивая
все рты караваем,
смеются, ликуют,
мол, к чёрту тоску-то.
Расходятся с криком!
Посмотришь без лика,
пустые глазницы
на страшненьких лицах.
Ужастик и только
при ужасах стольких.
Глаза открываю,
невмочь, просыпаюсь.
Надо ж присниться
страшненьким лицам?!
Во сне всё бывает:
и рты с караваем,
и райские кущи,
и мёртвые души,
и знойное лето...
К чему я про это?!
А всё потому,
что прошли годы лучшие,
и пятый десяток,
как жизни остаток.
А, может, начало
тоски у причала по параходу,
где много народа?
Там люди, там можно,
презрев осторожность,
любить и смеяться,
простым оставаться.
Всё было в той жизни,
где не был я лишним.
И в этой, пожалуй,
не буду я жалким.
Последний остаток
себе и оставлю.
Кому отдавать-то,
с какой это стати
кусок второй жизни,
где, точно, уж лишним
я не останусь,
и не завяну.
Поверьте поэту,
не всё ещё спето.
Допеть мне успеть бы
про светлые вербы,
что над водою
тоскуют порою.
Про тех, кого видел,
кого ненавидел,
с которыми знался,
дружил, напивался
и им улыбался,
когда в душе кошки
скреблись пустой ложкой.
- Успею допеть-то?
спросил друга Петьку...
Скрип двери услышал:
видать Петька вышел.