Мой Грех. Часть 7.

Можно и прекрасное любить постыдно.
Ф. Петрарка
 
Не выдержал, улегся на эту мягкую подушку, расширенными ноздрями впитывая сладковатый терпкий запах созревшей самки, аромат просыпающейся в теле любви, свежесть юности и непорочности! Не заметил сам, как отыскал губами нижнюю точку цветочного сада и несколько раз мягко приложил губы. Особо там было не расцеловаться, так как ноги её были плотно сжаты, но все же, мне это удалось. Она вся задергалась, будто в судорожных конвульсиях, заметалась, задрожала. Приподнял голову и посмотрел ей в лицо. Её личико разрумянилось, покраснело, зарделось, наверное, от стыда, она даже боялась или стеснялась смотреть мне в глаза.
 
Тогда я уже перестал сдерживаться и неспешно и аккуратно накрыл её пушистым одеялом своего тела. Она обняла меня своими крохотными ручонками, как бы подтверждая право безгранично распоряжаться ею, и положила мягкие и горячие ладошки мне на спину. Мои же руки беспрерывно гладили её бархатистую кожу везде, где только могли добраться и где хотели, по изгибам бёдер, выпуклостям груди и фигуры. Особый экстаз во мне вызывало соприкосновение моего упругого живота с её нежным и мягким животиком. Тела наши, как будто слились в единое тело, соприкасаясь всеми его частями и членами, всей кожей и всеми клеточками, а души воспарили к небесам блаженства.
 
Я упивался ею, упивался её прекрасным роскошным телом, её нежнейшей бархатистой кожей, запахом жасмина, исходящим от волос, её покорной детской беспомощностью в моих грубых объятиях и слепой, безграничной доверчивостью.
 
Сказать по правде, мне ничего более в тот миг и не надо было. Видите ли, в таком возрасте, пока механизм производства мужских половых клеток не запущен и не поставлен на поток, вполне можно обходиться и довольствоваться малым. И я довольствовался малым. Мне ничего больше не надо было от нее. Не верите? Поверьте на слово, прошу!
 
Лежали так мы минут тридцать-сорок. Впрочем, точно и не знаю, может и дольше. Время остановилось для нас двоих, Вселенная перестала существовать, Земля остановилась, зависнув в пространстве! Природа притихла, затаившись, как побитый пес в будке! Все вокруг замерло и замолчало, будто ожидая чего-то необычного и непривычного. Что это? Отлив перед ударом цунами, грозное затишье перед бурей, смерчем, катаклизмом, ураганом чувств, эмоций, страсти?! Или мне просто это так тогда представлялось?
 
Гнетущая тишина давила, рождая необъяснимый страх перед еще неизведанным, незнакомым, в ней любопытство неистово боролось с робостью. Желание с вожделением, спрятавшись по углам, выжидали своего выхода на сцену. Вот тут-то из забытья меня вывел тихий голос Натальи: «Возьми меня…, что же ты?» - шептали её уже хорошо покусанные мною губы.
 
Черт подери, что в меня вселилось в тот миг, то ли помутнение рассудка, то ли какой-то кураж, то ли это был моторный ступор или осознанный страх возможных последствий, то ли еще что-то, я так до сих пор и не понял, но я глупо, по-идиотски ответил: «Я не хочу этого» (Вот дурак-то, о Господи! Девушка сама себя предлагает, а я кочевряжусь! Как в песне: «Сняла решительно, а он не попросил…»).
 
Она ничего не ответила, только медленно закрыла, затуманенные опиумным дурманом глаза, и мы опять погрузились в Нирвану.
 
Не поверите, но именно с Ней, в тот день, те минуты я почувствовал великое прозрение, постиг Истину, что самое главное в жизни – это любовь. Об этом говорят нам и опыт, и Священное Писание. В той мере, в какой в жизни человека есть любовь, в той мере он осуществляет свое призвание человеческое.
Что такое любовь? Ответ на этот вопрос есть в голове у каждого человека, но большинству из нас приходится его пересматривать снова и снова в течение всей жизни, особенно после любовных разочарований. Почему человечество за свою столь длительную историю так и не нашло более менее универсального определения? Почему именно любовь, которую испытывают чуть ли ни все люди, является одним из самых абстрактных понятий на свете? Выходит, у разных людей представления о любви разные.