Большой книжный магазин, или Вампирам вход разрешен

Самая лучшая и драгоценная книга - та, которая по прочтении не оставляет меня в прежнем состоянии; книга, которая приводит в движение во мне новое благородное чувство, или новое великое стремление, или новую высокую мысль; книга, которая двигает меня с места и заставляет двигать находящихся кругом; книга, которая пробуждает меня от глубоко сна, или заставляет выскочить из грязи равнодушия, или ведет на дорогу, где я развяжу один из жизненных узлов.
 
Амин Ар-Рейхани
 
Ты веришь в свою двуликую сущность? В то, что внутри тебя живет и здравствует великая обжора и глотатель, немного царская особа, хищный зверь, скорее глубоко мыслящий дурак, и реже сердобольный старец. Солдатик, пень, чудовище и голый земляной червяк – Он принимает любые формы и обличья. И выползает из тебя в минуты слабости, в часы страданий.
 
Питается Он страшной силой, перегрызает добрые заборы. Печальный призрак радостного мира – Он кормит тебя из рук своих и никогда не даёт насытиться.

А я верю…
 
Ну, кто так строит? Какие океанские просторы приснились однажды, и вот уже колосс – круизный лайнер, готов и ждет отплытия.
Подняв вверх голову, пока не занемеет шея, разглядываю палубы. Большие окна, переходы, реклама вечной жизни, колонны, портики, надстройки и сквозь ширмы силуэты пассажиров.

Да, вот и он – мой добровольный шаг в бесшумно разверзающееся жерло.
 
- Добро пожаловать на борт!
 
Нет, это не ко мне. Я знаю. Как у невидимой черты мои подошвы замерли на железной решетке. За спиной, в стеклянных радужных разводах, удаляется земля, а впереди «лишь все богатства мира…»
 
Нет, библиотека это другое. Библиотека – это хранилище. Амбар с семенным фондом. Сокровищница мыслей людей, которых мы уже никогда не увидим. Банк уникальной книжной пыли.
 
Это приют ученых мужей, темница и оковы для студентов, «чудо-юдо» для малышей и школьников. Это как полевая кухня в армии. На марше тащится последним обозом, но всегда необходима для жизнеобеспечения войск.
 

 
- Смотри, что я нашла! Как интересно! – показываю изрядно потрепанный фолиант с пожелтевшими страницами.
 
«Сосед» уныло поворачивает мину, лапищей едва скрывает зевок, промаргивает тоскливый взор, брезгливо пальчиком сдирает с бумаги присохшие печенюшные крохи и, чихнув, глухо произносит:
 
- Да, я вижу.
 
А что теперь? Волнение влажных ладоней, сжимающих перекинутый через плечо, ремень сумки, мгновенно гасится глубоким вдохом.
 
Едва достигнув потаенных уголков и нор, единый запах новой типографской краски, вдруг изрыгается обратно, рождая первобытный рёв. Глаза, под стать искусным зеркалам, отражают космические сферы. Кончики ушей – холоднее и острее, чем у эльфа. Голодная слюна, шипя, оттачивает молочно-белые клыки. И в камерах «наружки» Он больше не виден.
 
Да, почувствовав сладостный нектар, Он пробудился. И страшен Он в неторопливом, будто танце, жадном шаге.
 
Невидящим взором скользит вдоль громадин, низвергающих потоки чернил, позолоты, серебра, неона, киновари, перванша, искусственных бликов.

Лишь на первый взгляд сей водопад, напоминает первозданный хаос. О, нет! Его рисунок сложен для восприятия, но подожди, и «лига сама вдруг выберет себе героя».
 
Застыл, прислушался, пульс участился. Вот опять. Сухой и резкий звук где-то рядом. И еще один в том дальнем углу. Симфония небесных министрелей – звук, когда ты взламываешь священную печать.
 
И, выдохнув, ты также как они, вскрываешь избранную книгу. Щелчок – она открыта.
 
Корешок, обложка, твердый переплет, первый и последний титул – нетерпеливо ищешь пальцами какие-то свои таинственные знаки. Уткнувшись носом в толщину, закрыв глаза, пытаешься учуять вневременные признаки свободы. Да, она…
 
Бах! И стопка книг летит на пол, гулко впечатываясь в окружность. Совсем новенький вампирчик со свекольным румянцем во всё лицо, потянулся своей цыплячей лапкой на верхние полки.
 
- САлага! – почти по-доброму шипит мой «сосед».
Он торопливо, без всяких церемоний, отворачивается от меня. Сжав переплет обеими руками, и глубоко дыша, Он приближает перекошенное от напряжения лицо и … осторожно, фанатически нежно, вонзает в неё клыки.
 
Привычка заглядывать через чужое плечо – не то чтобы любопытство чистой воды, а посвящение в некие таинства, подвластные, оказывается, даже мне.

Уже не Он, а я ощущаю влажные потоки, струящиеся из глубоких укусов. Они текут из недр, нарушая все законы земного тяготения. Подобно крови в моих жилах, но гораздо лучше, и чище, и тревожней. Достигнув нёба, они смешаются и, наконец, взорвутся, подобно сверхновой.
 
Земля. Нет, это еще не последний причал, а лишь временное пристанище. Вернулись уши. На солнце глаза стали обычными карими. Шурша большим бесплатным пакетом, прижимаю Его к себе, обнимая все будущие Его «обеды».

Да, я ем и пью из Его рук, и значит, Я буду жить вечно.