Подчеркивание белых полос

Жизнь, она у всех полосатая, только полосы распределены по ней неравномерно. Не было бы черных полос, не было бы и белых, их бы просто никто не заметил. Или было бы просто серое, тоскливое, без красок и теней пространство, а вообще, кто знает, как может быть по-другому. По-другому, это уже не наш, а скорее всего параллельный мир.
 
Анна знала о черных и белых полосах, и ее очень возмущало, почему у нее такие широкие черные полосы и такие тоненькие, просто как ниточки белые. Она вспомнила, как она ночевала в сарае на дровах, накрывшись старым одеялом, и смотрела в щель на звездное небо. Месяц был тоненький-притоненький и яркий-преяркий - молодик. В сарае было тепло от дыхания животных, а на дворе был белый хрустящий рассыпчатый снег.
 
Пьяный отец всех разогнал, мать убежала к соседям на другую улицу, а она спряталась в сарае. Ей хотелось есть, голод мешал уснуть и, казалось, что это и есть черная полоса, но вместе с тем, она вспоминает свое детство с любовью, значит, это была ее белая полоса. Затем, была снова черная, она не хотела о ней вспоминать. Затем снова белая, пусть не широкая, а все же белая. Так они и чередовались.
 
Теперь у нее наступила серая полоса. Она надеялась, что эта полоса не перейдет в черную. Она знала, все зависит от её восприятия, но все равно беспокоилась. Друг попал в больницу. Она не могла вернуться. Ее место пока здесь, пока внучка пойдет ножками, она должна быть рядом, детям будет легче, когда ножками дитя ходит. Кот остался один, попросила приехать маму, побыть с котом.
 
Мама приехала, но высказала столько претензий и недовольства, что испортила настроение надолго. Поддавшись, испорченному настроению, Аня день нервничала, в результате разбила чашку, зацепилась за ножку стола и упала, с внучкой на руках. Едва успела увернуться, чтоб быстро положить, почти бросить внучку на диван.
 
Слава богу, девочка придиванилась мягко, даже не заплакала, зато сама здорово побилась. Синяк на полноги, рука припухла, болят ребра. Разболелся зуб, и прочие неприятности пошли друг за другом. Они были мелкие, но много, как в пьесе у Романа Карцева, большие, но по пять, а маленькие, но по три. Так вот, по три, но много. Вечером стала переодеваться и села на новые очки.
 
Ей купила их дочка. Она приняла их с любовью и благодарностью, последнее время видела полмира, а в них он был, хоть за стеклом, но весь, целиком, в красках, тонах, полутонах. Стало ясно, когда видишь весь мир – это и есть белая полоса, а если плохо видишь, уже не белая. Понимаешь, что все разборки на работе, разбитая чашка, по сравнению со зрением, это не черная полоса, разве что точка.
 
Аня старалась перестроиться на другую волну, чтоб полоса перешла в белую. Выбросив разбитый стакан, она вышла на балкон, споткнувшись о порог. Созерцание неба, всегда перестраивает человека на более позитивное восприятие окружающей действительности, таинственное, оно усыпано бесконечным количеством звезд. Они такие яркие, если немножко взлететь, можно до них дотянуться и прямо на нее смотрел тоненький-притоненький месяц, это был молодик.
 
Подумала: «Если молодик, значит, ссадины будут долго заживать, и синяк долго будет проходить». Усилием отогнала ненужную мысль и сказала: «Все хорошо. Это белая полоса, я счастлива, я с детьми, я их люблю, и они любят меня. Ну, поболит бок и перестанет, завтра отвезем очки в ремонт, буду радоваться тому, что есть».
 
Легла спать, мысль о черной полосе, навязчиво, витала возле нее. Анна гнала её, знала, что мысли могут материализоваться. И как бы, в противостояние её усилиям, в памяти всплыла одна из черных полос. Она тогда очень устала, все навалилось, у нее больше не было сил. Это было 31 декабря, в канун Нового года. Ей было 42, а она чувствовала себя, на все 99 лет. Казалось, что все видела, все понимает, все прошло, ничего больше не будет и быть не может.
 
Ее предала подруга, ее предал любимый, последняя встреча оставила жгучую обиду. Обида была настолько жгучей, что казалось сожгла сердце и сжигала мозг. Она ни о чем не думала, это было невозможно, она была заполнена жгучей болью обиды и нестерпимой усталостью. Но у нее были дети и мать. И нужно было готовиться к встрече Нового года.
 
С работы отпустили с обеда, она зашла в магазин, купила, необходимое, и придя домой, встретила на пороге детей. Они сообщили, что уходят встречать Новый год с одноклассниками, и как-то грубо ей ответили, может это было и не грубо, она уже точно и не помнила, но ей было обидно, это усугубило и без того нестерпимое чувство обиды, которое у нее копилось, росло, переполняло.
 
На кухне опять появились тараканы, они были во всем доме, и их никак нельзя было вытравить. Она посмотрела на таракана, который, нагло шел по столу, и села, опустив руки, пришла мать, и стала отчитывать, что она плохо воспитывает детей, что они ушли встречать Новый год и будут бесконтрольны, что она все делает не так. Чувство обиды переполнилось. Она поднялась и пошла.
 
Она выбивалась из сил, чтоб наладить быт и прокормить семью. Чтоб и одеты, и обуты, и накормлены были не хуже других, чтоб не стыдно было в дом пригласить друзей. И чтоб боже упаси, дети не чувствовали себя обиженными или обделенными, да и матери, чтоб было легко и хорошо, чтоб она могла порадоваться.
 
Сейчас, вспоминая все это, она понимала, что это, не было так плохо. Плохо было с восприятием, а на тот момент, та жгучая, состоящая из многих обид обида закрыла от нее мир. Она всегда, считала самоубийц, больными людьми. Умственно здоровый человек, не станет прерывать свою жизнь. Всегда есть какой-то выход, не можешь жить в городе, живи в тундре, там тоже жизнь, и не известно, где лучше.
 
Или среди каменных джунглей или среди деревьев. Во всем есть свои плюсы и минусы. Иногда, свет звезды поднимает тебя над землей и уносит на волне счастья. Иногда, музыка кружит тебя как тополиный пух и несет к звездам. Мир прекрасен. И рай жизни, и ад жизни, он не извне, он в нас самих, в том как мы все воспринимаем. Как мы все видим, как ощущаем, и как мы чувствуем. Мир для каждого с ним рождается и с ним исчезает, но, является песчинкой мирозданья.
 
Она все это знала, и не один раз она взлетала к звездам, лежа в пахнущем цветами и пчелами поле, среди травы, покрытой росой, и слушая ветер и шелест. Она умела любить жизнь, умела видеть цветок, чувствовать запах, ощущать нежность моря. Когда плывешь, оно ласкает тебя, а ты гладишь его. Она плавала всегда медленно, гладя воду, а не била по ней руками и ногами и море отвечало ей тем же.
 
Но тогда, обида заслонила весь мир, она именно заслонила. Анна оказалась в яйце, внутри яйца, как желток. Все вокруг было невыразительно-серое, как в сумерках, яйцо имело свое внутреннее серое пространство, на полтора метра оно отступало от ее контура, а за яйцом сплошная тьма, и ничего. Она вышла из дома, шла, ее окружало яйцо, она была, как желток яйца, но тоже серая, а вокруг была тьма.
 
Она знала, что вокруг люди и дома, но она их не видела, тьма стояла между ней и окружающим. Мир отстранился от нее так же, как она отстранилась от мира. Она была не здесь, и даже не во сне, она была в яйце, как в микровселенной. Она состояла из боли и обиды, и кроме боли и обиды была только тьма. Ей было тяжело и она хотела исчезнуть, не быть. Она не знала куда идет, ее несло неведомо что, и неведомо куда.
 
Не было ни времени, ни звуков, ни света, только невыразительно-серое и тьма за контуром яйца. В этом безвременьи она увидела внизу под ногами бурлящую черную воду, она стояла на плотине, под ней падала вода. Зима была невластна над бурлящей водой, здесь не было льда. Она смотрела вниз на черную воду, внутреннее пространство яйца расширилось, оно захватывало ее и черную воду там, внизу. Вода манила и притягивала к себе, даже сама поднималась и тянулась к Анне.
 
Захотелось пригнуть туда, в эту черную воду. Знала, пять минут будет больно, очень больно. Она испытала эту боль, когда грудь и легкие разрывает удушье, ей ввели не тот наркоз в больнице и, она никогда не забудет эти ощущения. Подумала: «Дети! - Но тут же вспомнила, как они на нее фыркнули, - Они меня не любят. Я им не нужна больше. Мама? Я никогда не была ей нужна».
 
Вода поднималась и тянулась к ней, приглашая в небытие и нирвану. «Мне даже не будет холодно, будет никак. Все кончится, и боль, и мука, и все. Ничего больше не хочу, - Анна смотрела на воду ,- сейчас, она просто перелезет через перила и все, только всплеск и круги». Она была готова и все решила. «Всего пять минут», - она улыбнулась себе и бесконечное спокойствие заполнило ее.
 
Вдруг, в памяти всплыло, что она должна деньги своему компаньону по бизнесу. Он ее никогда не подвел и полностью ей доверял, поверив ей на слово, внес в дело сбережения всей его семьи, деньги собранные честным трудом за всю жизнью. Если она вот так уйдет, эти деньги ему никто не вернет, у него даже не осталось документов. Не могла она так подвести человека. Он был не причем, и поступи она так, это была бы не она.
 
Исчезло яйцо и тьма, она увидела, что еще светит солнце и искрится снег и удивилась. Поняла, что она стоит у кромки, рядом с ногой на кромке лежал апельсин. До сих пор, она его не видела, тьма покрывала все, она наклонилась поднять его, но от прикосновения апельсин качнулся и упал в воду, заколыхалось желтое пятнышко и пошли круги по воде, ей стало зябко, она отступила шаг назад. Вода уже потеряла свой магический дар притяжения, Аня повернулась и пошла домой.
 
Было непривычно светло, вечер еще не опустил завесу сумерек и снег хрустел под ногами, она не помнила как она сюда пришла, вернее что шла помнила, но как? Она шла во мгле. А сейчас, она видела людей, суетящихся в предпраздничной спешке, кто-то тащил елку, кто-то апельсины, шампанское. У входа в универмаг было много людей, в последний момент покупали новогодние подарки, их было много.
 
Она шла долго, хоть могла доехать на транспорте. Пересекла несколько улиц с интенсивным движением, как она сюда прошла и ни с кем не столкнулась? Не попала под машину? Ведь шла в темноте и ничего не видела, ни домов, ни людей, ни машин. Что ее вело? Что остановило? Не было ни облегчения, ни радости, пока была пустота и чувство долга. Дома мать готовила колдуны, убитый таракан лежал под столом, она встревожено посмотрела на Аню и сказала:
 
«Дети придут в 11 часов, встретят с нами Новый год, а потом уйдут к одноклассникам. Просили пригласить Димину маму, а то она одна». Аня позвонила Диминой маме и пригласила ее. В 11 часов вечера пришли девчонки и Дима и Димина мама. И только сидя за столом, когда собрались все вместе, она снова почувствовала. Ее любили дети, ее жалела мать, и она их всех любила. Спасибо компаньону, что он доверил ей деньги, этот долг её остановил.
 
Говорят, если человек пытался покончить жизнь самоубийством, он обязательно это сделает. Но с ней этого не случится, она очень любит жизнь, детей, снег, небо, ветер, свой дом, свою планету и этот мир. Пробили куранты, Анна распахнула окно и пригласила войти Новый год, поблагодарила Старый. Потом, закрыв окно, спросила: «Вы видели? Дед Мороз бросил нам под окно подарки!»
 
Все засмеялись и побежали во двор забирать под окном подарки. Дети были уже практически взрослыми, но каждый год они ждали деда Мороза. Они знали, что это мама прячет подарки, но хотелось верить в сказку. После боя курантов все знакомые стали звонить и поздравлять, и она почувствовала, что совсем она не брошенная, и кроме того, он позвонил и поздравил самый первый.
 
Она никому не рассказала, что была на пороге. Но теперь знала, что ее вела неподвластная ей сила, эта сила сама все определяла, теперь она на многое поменяла свой взгляд. Почему, сейчас, она вспомнила, это было так давно. Подумала: «Я тогда была молодой, влюбленной и как много было эмоций. Нет, это не была черная полоса. В жизни больше белых полос, а черные это подчеркивание белых».
 
Она проснулась среди ночи, оттого что у нее поднялось давления. Проснулась от озноба, и нехватки воздуха. Подумала, холодно быть не может, в комнате 26 тепла. Значит давление. Померила. Да, 180/110. Тихонько, чтоб никого не разбудить, взяла клофелин, легла и стала ждать. Давление падало быстро, шумело в ушах, она сделала контрольный замер и уснула.
 
До утра ей снилась война, громадные черные тучи метали молнии и на самой черной и самой клубящейся стоял Зевс. Утром она проснулась и поняла - все будет хорошо. Вставало солнце, зеленели пальмы, таял в пустыне туман. Вот он новый день подумала она, это новый этап моей жизни и он будет счастливым и наполненным любовью.

Победитель конкурса "20 лучших статей июля-2011"