Галопом по Европе. Амстердам - город контрастов

Наша сопровождающая Лида предупредила, что утреннюю и вечернюю экскурсии по городу будут проводить разные гиды, что это разведенные муж и жена, и что мы ни в коем случае не должны проговориться утром о планах на вечер, а вечером о том, с кем были утром.
 
Амстердам удивил меня своей непохожестью на другие европейские города. Как театр с вешалки, знакомство с городом началось с туалета на автобусной стоянке, рядом с которым наши привокзальные сортиры показались нам образцами стерильности. Туалет послужил своеобразной призмой, через которую мы какое-то время смотрели вокруг. По сонному городу куда-то озабоченно шли одинокие странные люди, одетые в… Одеты они были…. Хм… Как бы выразиться? Их одежда была в таком виде, будто ее только что вытащили из старого сундука и как есть, не отряхнув от пыли и не погладив, одели на себя. Длинные черные плащи подметали тротуары, у некоторых на головах были широкополые пыльные шляпы, похожие на те, что носят ведьмы в голливудских мультиках. Но эти люди явно не были ни бездомными и ни бродягами.
 
Наш гид Анжела была очень похожа на Аллу Духову, одетую в дешевое. Из-под мятой черной плюшевой юбки до земли, выглядывали черные, сильно запыленные кружева. Если учесть, что было девять часов утра, то легко было предположить, что юбка выглядела так и вчера, и позавчера. На черную водолазку с очень высоким воротом накинута длинная черная вязаная кофта. При ходьбе было видно, что ноги обуты в черные стоптанные балетки. Черные – пречерные очки под густой черной челкой. Бледно-розовые перламутровые губы. Завершали весь этот вампирский образ многочисленные «серебряные» черепа и звезды в ушах, на запястьях и талии.
 
Анжела вышла замуж и приехала в Амстердам из Азербайджана лет двадцать назад. У нее взрослая дочь и экс-муж, с которым они яростно конкурируют, перехватывая друг у друга туристические группы. Желание выделиться, быть лучше соперника делало экскурсию каждого незабываемой. Надо сказать, что четыре часа непрерывной ходьбы по городу пролетели незаметно, так интересно и так увлекательно рассказывала Черная Анжела обо всех Амстердамских достопримечательностях.
 
Туалетная призма разбилась вдребезги о брусчатую мостовую, и осколки разлетелись в разные стороны. Те, кому осколок попал в глаз, так и не смогли взглянуть на город другими глазами. Те, кому в этот момент посчастливилось отвернуться, смогли увидеть в нем много прекрасного.
 
Мы покатались на кораблике, заглянули в не зашторенные окна плавучих домиков, уставившись в мутную воду каналов, пытались разглядеть на дне затопленные велосипеды и автомобили. Удивились, обнаружив закрытыми двери в костел, ведь мы уже привыкли, что в Европе храмы открыты для туристов с утра до вечера. По ахали, увидев накренившиеся ничуть не меньше Пизанской башни ряды разноцветных домиков.
 
Проходя мимо кучки сомнительного вида чернокожих парней, дружно вдохнули и узнали, как пахнет марихуана. На прощанье Анжела спросила о планах на вечер. Я чуть было не проболталась про экскурсию в район «Красных фонарей», но Лида, дернув меня за рукав, громко выпалила:
 
- У них свободное время, - Анжела разочарованно пожала плечами.
 
Свободное время начиналось прямо в эту минуту, и группа разбрелась по городу. Люди на улице изменились до неузнаваемости. Странные одинокие субъекты исчезли. Их сменили спешащие куда-то на спортивных велосипедах опрятные юноши в джинсах и футболках, девчонки, несущиеся на бешеной скорости на велосипедах ярких и блестящих, шустрые старушки в соломенных шляпках на велосипедах с тележками. На велосипедах, велосипедах и на… велосипедах. С большими тонкими колесами, высокой рамой и изрядно проржавелые образца 1950 года, аккуратные, современные, навороченные, выкрашенные в яркие цвета, они были везде. Тысячами стояли, прикованные к перилам и столбам. В один ряд, в два, в пять рядов на специальных стоянках. И почти полное отсутствие машин.
 
Мы послонялись по городу, зашли на цветочный рынок, накупили луковиц тюльпанов, брелоков с расписными деревянными туфельками. Неожиданно наткнулись на маленькую лавку японских сувениров. В лучших восточных традициях она была заставлена черной инкрустированной мебелью, завешена зонтиками и веерами. На задней стене во всю свою красу было расправлено кимоно, расписанное лотосами и фламинго. Все свободное пространство вокруг было завешено листками с акварелями и иероглифами. Высокий японец в кимоно вежливо поклонился и что-то сказал. Возможно, это был фламандский с японским акцентом, но мы не знали ни того, ни другого. Но когда он спросил на английском из какой страны мы приехали, подружка гордо ответила:
 
- Russian
- О-о-о! - японец был обескуражен.
 
Он упаковал в красивую бумагу выбранные акварели.
- Спасибо!
- Spasibo? What is it?
- Thank you.
 
Японец умоляюще сложил руки, жестом попросил задержаться. Из-под прилавка он вытащил лист бумаги, ручку и написал «spasibo - thank you». Потом достал две маленькие деревянные расчески с японками на ручках и подал нам:
- Present!
- Thank you very much! - на этом наше «знание» языка заканчивалось.
- O! No-no! Spasibo!
- Спасибо, большое!
 
Японец понял и радостно закивал:
- Спасибо, болсое!
 
Выходя, я оглянулась. Продавец в кимоно дописывал на листке еще одно русское слово.
Время подходило к вечеру. Мы направились к площади Дам. Там была назначена встреча с гидом. Заметно похолодало, но «руссо туристо», кочующий по Европе на автобусе, готов к любым переменам погоды. Натянув под ветровки припасенные в рюкзачках теплые свитера, мы стайкой российских воробьев, расселись по скамьям. Бригада уборщиков смывала из брансбойда скопившийся за день мусор с пьедестала Национального Монумента. Раненные осколками дружно поохали на тему «Какой же все-таки грязный город», несправедливо не заметив, что было воскресенье, и у уборщиков, как и у всех служащих в Амстердаме, был выходной.
 
Напротив прислонился к столбу немолодой мужчина. Туристы заграницей думают, что их все равно никто не понимает, поэтому говорят очень громко. Мужчина стоял в картинной позе достаточно долго. Он успел много услышать, а мы его - хорошо рассмотреть. Темный костюм и белая рубашка выглядели так, будто их только что вытащили из стиральной машины. Лацканы пиджака расслоились. На рукаве на одной нитке болталась фирменная этикетка «Givenchy». Мужчина мотнул светлым седеющим чубом, отделился от столба и грациозной походкой направился к нам.
 
- Здравствуйте! Я - Вим. Ваш гид, - произнес он с сильным акцентом и широко улыбнулся, показав нам все свои… три зуба.
 
Его речь была так правильна, так изыскана, манеры так царственны, что мы его тут же нарекли Ван де Вимом гидом Амстердамским. Натыкаясь на его постоянно улыбающуюся беззубую физиономию, мы смущенно отводили глаза. Но голландцы с самого утра, как будто твердили нам:
- Мы такие, какие есть. Не судите о нас по нашему внешнему виду.
 
Шепелявя что-то необыкновенно веселое, Ван де Вим повел нас по вечернему городу. Мы шли удивительными двориками, с ровными бордюрами, подстриженными газонами и роскошными клумбами. В незанавешенном окне «Дома престарелых» приветливая старушка в белой кружевной блузке и голубой кофточке весело помахала нам рукой. По узкой улочке, заставленной велосипедами, со скоростью пять километров в час осторожно проехал одинокий автомобиль.
 
Улица «Красных фонарей» выглядела пустынной. Надо сказать, что время на часах было детское, и большинство окон-витрин еще пустовало. Лишь в некоторых из них деловито сновали из угла в угол девушки. Только одна красавица индийско-китайского происхождения, изогнувшись, предстала перед нами в полной боевой готовности. Ее очень открытый неоновый купальник и перламутровая пудра на смуглой коже подсвечивали витрину изнутри. Девушка белоснежно улыбнулась нам. Все мужчины в группе были со своими половинками и шли, обреченно уставившись в землю.
 
Уже пройдя окно, один из них, как бы невзначай, оглянулся. Злобное шипение жены отбило охоту у остальных украдкой рассмотреть красавицу. Еще в одной витрине очень толстая… нет, не так… НУ, ОЧЕНЬ ТОЛСТАЯ негритянка, наклонившись и предоставив нам любоваться ее гладкой чернокожей попой в стрингах, пыталась влезть в новые с этикеткой джинсы. Перед окном стояли два то ли обкуренных, то ли просто пьяных помятых юнца в стиле утреннего Амстердама. Покачиваясь, они бесцеремонно разглядывали товар.
-Что? И эта не нравится?
- Нэа… нэ нравиЦА…
 
Мы засмеялись. Похоже «Красные фонари» интересовали только русских.
 
Вечером в автобусе мы делились впечатлениями. Кто-то успел посетить алмазную фабрику, кто-то Площадь Рембрандта. Кто-то побывал на выставке атрибутики секса, кто-то в музее Ван Гога. Тот, кто не отважился на далекую прогулку в спальные районы, сетовали на грязь. Смелые изумлялись сказочному уюту и стерильности пригородов.
 
Автобус тронулся. Мы задремали под неудержимый смех девчонок с последнего ряда. Шикать на них было бесполезно. Они провели свободное время в Cafe-shops.