Голубой Дунай

Первый урок
 
Школа как вымерла. Комната учителя была не заперта. В ней пахло полынью, летали осы, а самого хозяина не было. Толя вышел на крыльцо, чтобы посмотреть, не идёт ли сельский учитель. Через несколько минут на тропинке, ведущей к школе, появился человек. Он шёл не торопясь, охлопывал себя по карманам, будто что-то искал. Так и есть, вытащил из левого кармана очки. Подойдя к крыльцу, остановился, внимательно посмотрел на стоявшего перед ним мальчонку.
- Кто будешь? - спросил учитель.
- Крукович, пришёл в школу записываться, - ответил мальчуган.
- Это хорошо, - учитель поднялся на крыльцо, взял Толю за плечи и добавил:
- Сейчас ещё ребята придут, тогда всех вас и запишу. Постой пока, подожди их.
Он прошёл в школу, а Толя остался ждать своих сверстников. Вскоре они появились, шумной ватагой направляясь к нему. Их было немного, человек десять тех, кому, как и Толе, исполнилось уже семь лет. Им, как и ему, предстоит получить в этой сельской школе первые знания. Каким он будет, первый урок?
Когда в журнале была проставлена последней фамилия Крукович, учитель начал занятия. Точнее, это было вводное ознакомление с тем, что предстояло ученикам знать впоследствии. Учитель взял мел и что-то начал рисовать на доске. Постепенно стало видно, что он на всю доску чертит карту, где всё обозначено: и село Ясковичи, и Солигорский район, где оно находилось, и вся Минская область с её речками и озёрами.
- Ничего не забыл? - учитель отступил от доски, ладонью о ладонь стряхнул мел и повторил уже утвердительно:
- Ничего не забыл. Вот в этом месте, - он показал на изгиб на карте, - наша деревня Ясковичи. Пока в ней не так много дворов, но пройдёт время - и многое изменится к лучшему, вот увидите, ребята.
Учитель подошёл к окну. Вдалеке чернело поле, по нему одиноко шёл за плугом человек. Перепахивая землю, он готовил её к будущему посеву.
- Как прошёл первый урок? - спросил отец, когда Толя перешагнул порог избы. Мальчуган рассказал всё, ничего не утаил. И про карту, которую учитель нарисовал на доске, и про реки и озёра, которые были на ней обозначены, и про первое слово, которое они написали в своих тетрадях. Оно обозначало название их деревни - Ясковичи, их родину, где они родились и живут.
Незаметно пролетели четыре года интересной школьной жизни. Немало полезного почерпнул для себя и Толя Крукович. Надеялся и дальше продолжить учёбу, не получилось. Надо было помогать родителям. И помогал: пас коров, ходил с отцом за плугом, по осени убирал урожай хлеба. Так и жили до той поры, пока не началась коллективизация. Затронула она и Круковичей. Анатолий не мог понять, почему нельзя было держать в семье несколько свиней, коров, лошадь. А как же тогда жить? Ведь та же лошадь, например, помогала обрабатывать землю. А той живностью, которую выращивали, кормились. Как без всего этого? Люди в кожаных плащах и куртках коротко поясняли, что без всего этого жить можно, что всё это надо только отдать в колхоз, а уж потом каждый получит на пропитание то, что заработает. Вот такая была "кожаная теория", подкреплённая для верности маузером.
Многие в Ясковичах не были согласны с таким поворотом событий. Поэтому прятали нажитое своим честным трудом, не хотели делиться с лодырями, которые до недавнего времени грели на солнце свои животы, когда другие работали, а вот теперь решили попользоваться плодами труда других. Так дело не пойдёт, воспротивились и Круковичи. Тогда к ним, как и к другим, несогласным с "кожаной теорией", применили силу. Несколько месяцев Круковичи вместе со своими сподвижниками прятались на болоте. Было время поразмыслить о многом. Вспомнились Анатолию и слова учителя, мол, пройдёт, ребята, время - и многое изменится в Ясковичах к лучшему. Получилось же наоборот, многие озлобились, не согласившись с коллективизацией.
Но, как говорится, против силы не попрёшь. Смирились. Стали работать коллективно. Правда, не все. Кто подался в другие края за лучшей долей, кто ушёл в себя, надеясь, что наступят другие времена и тогда они своё возьмут. Не наступили. Да Круковичи и не стали их ждать, так же честно, как раньше на себя, приступили работать в колхозе. Но недолго: умер отец, а вскоре не стало и матери. Остались Анатолий с сестрой Анной одни. Жили, помогая друг другу.
Прошёл год, другой. Подошло время службы в армии. Провожая брата, Анна говорила ему:
- Возвращайся, Толя. Один ты у меня на свете родной-то.
Она ещё долго стояла на пороге, прощально махая рукой, пока машина с призывникакми не скрылась за поворотом.
 
Война
 
Не буду заострять внимание на том, как Анатолий Крукович служил в рядах Советской Армии. Скажу только, что проходила эта служба нелегко, ибо это был предвоенный период, когда фашистская Германия уже завоевала почти всю Европу и ей ничего не оставалось, как всей своей мощью обрушиться на восток.
И обрушилась. Началась Великая Отечественная война. Анатолий Крукович стал партизаном отряда имени Климента Ефремовича Ворошилова военной бригады Семёна Михайловича Будённого Пинской области, что под Брестом. В один из дней после успешной вылазки партизан, командир бригады собрал их и сказал:
- Выступаем через час. Немцы ещё ночью начали драпать дальше - "язык" подтвердил. Будем догонять их. Может,и бой завяжется. Партизаны снарядили диски патронами, надели телогрейки, маскхалаты, накинули плащ-палатки. Им предстоял очередной рейд. В лесу, который подходил к самому селу, прогремели автоматные очереди, бухнули разрывы гранат. Бойцы партизанского отряда остановились, стали слушать. Кое-кто взял винтовку наизготовку и побежал на выстрелы. Что же дальше будет? Но вот из леса вышли военные люди. Да это же разведчики! Они шли быстро, переговариваясь между собой. Что случилось с разведчиками в лесу?
- Хорошая лапшичка была. Не дали спокойно доесть, гады, - сказал один из разведчиков.
- Какая лапшичка? Ведь разведчики были в бою. А может, это какое-нибудь военное слово, как "язык", например? - подумал Крукович.
- Когда немцев из деревни выбивали, - продолжал разведчик, закуривая самокрутку, - батя приказал ещё раз прочесать лесок, на всякий случай. Рассыпались, идём. Смотрим: полянка, а на ней небольшая избушка. В случае чего оборону держать можно. Осмотрели - пусто. Хотя чувствуем, кто-то есть. И точно. Хозяйка в погребе спряталась. Увидела нас, перепугалась, слова вымолвить не может. Вытащили, еле успокоили. Пришла в себя, усадила всех на радостях за стол, а сама принялась лапшичку стряпать. Поставила тарелки на стол - как налегли, только треск за ушами пошёл. Вдруг видим за окном - фашисты! Человек пятнадцать. Озираются. Сразу видать, что пуганные уже. На лапшичку что ли потянуло? Мы за автоматы - и во двор. Один из наших, Петро, - продолжал разведчик, - тот сразу через окно хотел на немцев в атаку кинуться. Еле успели удержать его - пусть поближе подойдут. Когда фрицы подошли, мы как дали из автоматов! Для паники ещё гранат подбросили. Сработало как часы: подрапали немцы, оставив на полянке несколько убитых. Мы же снова вернулись в дом. Лапшичка уже остыла, но ничего, доели. Так тарелки вычистили, что хозяйке и мыть не надо было.
Прошло несколько дней. Разведчики ещё раз ходили на задание. Добытые ими сведения были очень важны для дальнейших успешных действий партизанского отряда. Однажды утром (только Крукович со своими товарищами позавтракали) в землянку вошёл командир. Он внимательно посмотрел на бойцов:
- Все в строю?
- Все.
- Так вот что. Получена задача - провести глубокую разведку в немецкий тыл. Километров на сорок. Можно, конечно, и приказать, но здесь нужны добровольцы. Так что думайте.
Разведчики долго не думали, идти вызвались все. Сделал шаг вперёд и Крукович. На задание отправились рано утром. Шли неторопливо по тропинке рядом с дорогой. Чем ближе подходили к переднему краю, тем чаще попадались бугры свежей земли, воронки от бомб и снарядов. Всё слышнее раздавались выстрелы и взрывы. Подошли к лесу слева от дороги. Вокруг было полно сломанных деревьев. На стволах - следы от пуль и осколков. Лежали обугленные и расщеплённые сосны. Прошли в самую глубину леса. Встали в тени густого дуба.
- Крукович, держи карту, - командир показал на карте маршурт разведчиков. - Немецкую оборону перейдём вот в этом изгибе реки, здесь мелко. Дальше - лес - деревня - небольшой заводик на окраине села - снова деревня. Замкнутый круг получается. Обратный переход немецкой обороны - правее устья реки четыреста метров. Наша задача - выяснить, какие части находятся в этом районе, их расположение, состав. На всю оеперацию - три дня. С наступлением темноты сапёры проделают проход в минном поле.
И с этой операцией разведчики справились как положено, добыв ценные сведения о противнике.
 
Хатынь
 
Враг всё дальше и дальше откатывался на запад, оставляя за собой следы злодеяний. То, что партизаны увидели в Хатыни - деревне Логойского района Минской области - их потрясло: немецко-фашистские каратели сожгли её вместе с жителями. 149 человек, в том числе 76 детей, погибли в огне. Партизаны поклялись ещё яростнее мстить врагу за поруганные сёла и города, за слёзы детей и матерей.
И мстили. Начало 1944 года встретили у венгерской границы в составе Украинского фронта. Когда перешли её, то лишний раз убедились в том, что вражеский почерк разрушений повсюду одинаков. Здесь, на территории Венгрии, Крукович и его боевые товарищи увидели то же горе, те же слёзы, что и на своей родной белорусской земле. А какой предстала столица венгерского государства - Будапешт? Ни одного уцелевшего дома. Здесь, на Дунае, после упорных боёв была ликвидирована почти 190-тысячная группировка из состава немецко-фашистской группы армий "Юг". На стене одного из разрушенных домов расписался и Анатолий Крукович. На берегу Дуная, он, вместе со своими боевыми товарищами, пробыли несколько дней. Было время оценить весь свой пройденный военный путь. Нелёгок он был, с потерями, и каждая из них болью отзывалась в сердце. Ещё несколько боевых товарищей потерял Крукович и на берегу голубого Дуная. Под утро он действительно голубой - в тихой утренней дымке. Казалось, ничто не могло нарушить этот покой. Нарушили автоматные очереди. Крукович сначала не понял, откуда они, а когда разобрался, то тоже, вместе с другими, стал отстреливаться. Уже начал подниматься по крутому склону, как почувствовал резкую боль в правой ноге. Подоспевший боец не дал упасть, помог выбраться на ровное место. Перевязал рану. В медсанбате оказали более серьёзную медицинскую помощь и отправили в военный госпиталь. После него Анатолию Круковичу уже не пришлось воевать - ранение оказалось серьёзным.
 
"Вышла мадьярка на берег Дуная..."
 
Ещё в госпитале он написал сестре Анне письмо, в котором сообщал, что жив, здоров, вот только немного ногу зацепило - не хотел сестру расстраивать. Писал и о том, что пересёк границу Европы, что и её, Европу, освобождал, вот только жаль, что до Берлина не удалось дойти да расписаться на рейхстаге. В конце письма приписал, что в Ясковичи уже не заедет, а "двинет" на Урал.
Так и сделал. Первое время, прибыв в Магнитогорск, работал в ремонтно-строительном цехе металлургического комбината, затем грузчиком в шамотно-динасовом цехе, через два года после этого подкатчиком, здесь же, в огнеупорном производстве. До ухода на заслуженный отдых Анатолий Ефимович Крукович поработал ещё транспортировщиком, дробильщиком на участке дробления глины.
Он отложил трудовую книжку в сторону, подвинув ко мне винские книжки. Одна из них подтверждала, что Анатолий Ефимович Крукович награждён орденом Великой Отечественной войны второй степени, медалями "Георгий Жуков", "40 лет Победы в Великой Отечественной войне", по случаю 50-летия Великой Победы. Отмечены его заслуги и медалями 60 и 70 лет Вооружённых Сил СССР.
Вместе с супругой Антониной Гавриловной воспитали они дочь и сына. У Круковичей два внука и три внучки, есть и правнук Женечка. Ему уже одиннадцать лет. Он уже знает о том, как его прадед проливал кровь на большой войне, как вместе с другими советскими солдатами отстоял мир. В минуты воспоминаний бывший солдат Крукович снова возвращается в прошлое. В уютной его квартире тихо звучит любима мелодия известной песни:
- Вышла мадьярка на берег Дуная,
бросила в воду цветок.
Анатолий Ефимович подпевает певице:
- Этот цветок увидали словаки
со своего бережка.
Стали бросать они алые маки,
их принимала река...
И снова перед глазами голубой Дунай 44-го года...