Позволь мне стать роялем

Взлет и...резкое падение. Поломанный такт, синкопа. Очень часто мне кажется, что я живу в ритме джаза. Первый аккорд задан так четко, чисто и аккуратно- по-моему получилась большая терция... Но судьба распоряжается мной по-своему. Резкий скачок и моя жизнь находится в диссонирующем интервале- девятая и тринадцатая секунда любимого “Summertime”, исполняемого не менее любимым Оскаром Петерсоном. Эти звуки так непохожи друг на друга, но как здорово они сочетаются и не могут существовать по отдельности.
-Марина! Это синкопа! Сильнее! Ставь ударение! Раз два ТРИ!- вспоминаю я наставления учительницы музыки и не боюсь ставить эту синкопу и нарушать ритм моей жизни.
А мы ведь часто пугаемся, когда наша жизнь начинает протекать в совершенно другом ритме. Мы жаждем спокойствия и размеренности, стремясь к красоте и эстетике во всем, мы пытаемся найти баланс и гармонию, а любое внезапное и резкое событие может привести нас в ступор.
Когда я научилась понимать джаз, я полюбила синкопы. Я знаю, что они неминуемо последуют за ровной и спокойной полосой в моей жизни, и я готова к их встрече. Можно поспорить, что перенос сильной доли на слабую это неестественно, а, следовательно, и некрасиво. А вы никогда не обращали внимания на ритм, в котором движется наш мир? Стоит понаблюдать за людьми на улицах, за движением машин, облаков, ветра- там нет стабильности, нет последовательности, все происходит внезапно. Получается, синкопа- это естественное состояние, в котором пребывает весь наш мир. И стоит ли тогда опасаться неожиданных неприятностей, подкидываемых нашей судьбой?...

Я хочу чувствовать себя роялем. Элитным роялем марки «Безендорфер» или «Стенвей». Чтобы струны моей души были заменены на белые лощеные клавиши, и судьба играла по ним как профессиональный пианист. Я мечтаю чтобы на мне играли джаз- страстно и живо импровизируя, но в то же время спокойно и хладнокровно делая синкопы и задавая диссонирующие аккорды. Пока судьба играет на мне, я буду издавать чистые, звенящие звуки. Мой профессиональный пианист по имени Судьба имеет абсолютный слух, и он не допустит чтобы я расстроилась. Я хочу чтобы Судьба играла на мне постоянно, прислушиваясь к моим желаниям- если джаз в данный момент не звучит,может быть стоит попробовать сыграть вальс и успокоить мои струны?
«Безендорфер» слишком капризен и требует совершенной игры и совершенных произведений, которые может исполнить далеко не каждый пианист. Мы капризны оба, и когда наши капризы сталкиваются, не рояль отходит от пианиста, а пианист от рояля.

Сейчас мне кажется, что от меня отошли- быть может на мгновение, чтобы взять ноты с новым и интересным произведением, а может быть, и навсегда, устав от моего совершенного звучания, требующего большого внимания, и желая играть на простом пианино с плоским тембром звучания, которое не акцентирует внимание на синкопах, а позволяет Судьбе играть сонаты и менуэты.
А рояль умирает, когда на нем не играют. Древесина сохнет, клавиши желтеют, а звуки бледнеют и тускнут. Оно может стоять веками, и радовать глаз своей внешней красотой. Но внутренняя его составляющая похоронена и забыта.