«Про старую Марту и беспечную Грэтхен».

И воспламенилось ее
сердце из жизни иной».

«Про старую Марту и беспечную Грэтхен».
( с к а з к а – б ы л ь )

Путешествуя по старой доброй Лапландии я решил остановиться на ночлег в недорогом отеле небольшого старинного городка Нордэк.
Смеркалось. Отель был расположен на окраине городка и свободных мест было достаточно. Хозяин отеля был рад случайному путнику и тотчас предложил мне самый дорогой и лучший номер в отеле. По меркам этого небольшого городка может это и был номер-люкс, но на самом деле это была небольшая комнатка с железной прогнувшейся кроватью посередине, неказистым на кривых ножках столиком и одним громоздним стулом. Умываться нужно было из кувшина над тазиком.

Однако, я был и этому чрезвычайно рад после долгих часов в пути. Но прежде, чем окунуться в сон, я решил спуститься в трактирчик немного подкрепиться и пропустить стаканчик глинтвейна.

Трактир был практически пуст. Внутри было довольно чисто, пахло свеже вымытым деревом и скошенной травой. При тусклом мерцании свечей лишь за одним столиком сидела в обнимочку подвыпившая парочка, а за другим довольно пожилой человек с бокалом вина и сигарой во рту.

Я обратил внимание на этого человека, на нем была странного вида одежда, которая придавала ему вид ни то художника, ни то бывшего священника.

Коротко и аккуратно подстриженная бородка, тонкие черты лица говорили о его благородном происхождении. Я спросил разрешения присесть к нему за столик и получив его, заказал себе омлет, кусок хлеба и стаканчик глинтвейна.
Вино сделало свое дело, мы разговорились и мой собеседник поведал мне интересную и грустную историю о старой Марте и беспечной Грэтхен.

Наверное никто из жителей Нордэка уже и не помнит, чтобы Марту называли как-то иначе, нежели старая Марта. А ведь она вовсе не была еще такой старой, чтобы ее можно было так называть. Да, ей было немногим за пятьдесят, но выглядела она намного моложе, всегда была опрятной и со вкусом одетой. Ее можно было бы даже назвать красивой, но красота казалось какой-то бывшей, увядшей раньше времени. Иногда старая Марта казалась даже веселой. Но это бывало очень редко, словно по большим праздникам.
Старая Марта всегда выглядела озабоченной, с глубокой надеждой и грустью в глазах. Глядя со стороны, казалось какую-то непомерную ношу несет она в своем сердце. Казалось, она никого не замечает вокруг, старается идти тихо, незаметно, будто избегает суеты и вопросов.

Тот кто старую Марту знавал давно, догадывался о причинах ее печали и знал, что кроется она в беспечной Грэтхен, единстенной дочери старой Марты.

Малютка Грэтхен, веселая и смышленая щебетунья, провела свое беззабот-ное детство рядом с любящей и заботливой мамой-Мартой на окраине Нордэка в маленьком, увитом плющом домике. Ее звонкий смех, словно колокольчик, разносился вокруг. Веселую и ласковую девочку знали и любили все в округе.

Марта не могла нарадоваться. Дочка росла и расцветала, все более превра-щаясь в зрелую красавицу Грэтхен Но чем старше становилась Грэтхен, тем более она чувствовала себя одинокой. Постепенно она отдалялась от матери и уже не хотела делиться с ней своими душевными тайнами, как делала это в детстве Не имея братьев и сестер, она стремилась найти друзей среди своих сверстников.
Грэтхен была девушкой начитанной и привлекательной, имела поэтический дар. В минуты вдохновения девочка писала стихи о том, что тревожило ее душу.

Это были строчки, свидетельствующие о душе мечтательной и впечат- лительной, какой и была Грэтхен.
Поэтому, стоило ей лишь появиться на одной из вечеринок, как желающих стать ее друзьями, стало видимо-невидимо. Всем хотелось с ней подружиться, каждый считал своим долгом завлечь ее в свою компанию, для всех она представляла интерес.

Грэтхен так обрадовалась своим новым друзьям, что и не заметила, кто из них друг, а кто просто пройдоха, желающий завлечь
доверчивую девушку в свои сети и обучить всем мыслимым и немыслимым порокам.

Часто ее провожали странного вида парни, неопрятные и нечесаные, курившие дурную траву и употреблявшие огненную воду.

Она стала возвращаться поздно домой, иногда и вовсе не ночевала дома. Попадала в разные неприятные истории, приходила заплаканная и побитая.

Время, пролетавшее в кругу таких приятелей, делало свое дело. Грэтхен стала грубить матери, подолгу валялась в постели, не
стремилась как раньше помочь матери по дому и часто находилась в депрессии. Казалось, она утратила инте- рес к жизни.
Марта просто наизнанку выворачивалась, чтобы хоть как-то заинтересовать Грэтхен, то-ли рукоделием, то-ли нарядами, то-ли сменой друзей, все впустую.

А стоило Марте хоть одно нелестное слово бросить в адрес ее «сатанин- ских» друзей, как срабатывало ложное чувство дружбы и Грэтхен, как коршун, бросалась их оправдывать и защищать.

Марта не могла поверить в такое злое превращение своей девочки и боролась, как могла. Когда не помогали уговоры и объяснения, выбившись из сил, она ночами подолгу плакала.

Бывали дни, когда в доме разгорались скандалы. Бывали дни затишья и перемирия, но потом все повторялось снова. Это был какой-то заколдованный круг.

Казалось, злой дух витает над домом и старается отнять у Марты ее девочку, ее радость и надежду.
С каждым днем Марта все больше и больше чувствовала, как физические и душевные силы покидают ее. И вот однажды, когда она почувствовала, что уже не в состоянии бороться и что-либо изменить, она взяла фотографию Грэтхен, вышла в сад, прилегла под яблонькой, последний раз взглянула на свою девочку, прижала фотографию к груди: «Господи, помоги ей», прошептала она и уснула, уснула навсегда. Боль и печаль застыли на ее лице и лишь одинокая слеза осталась на щеке.

Соседи похоронили Марту на возвышенности недалеко от дома, в котором она жила. Они жалели Грэтхен, пропадет без матери, думали. Да только что соседи, погоревали-погоревали, да и забыли.

Мало ли, много ли времени прошло, люди стали замечать, как Грэтхен частенько стала посещать могилу матери. Она сидела, что-то шептала и записывала - записывала на листках бумаги. Ее видели на этом месте и весной и летом, и зимой и осенью. Уже никто и не помнит, сколько это продолжалось. Казалось, Грэтхен умом помешалась. Ее уже не интересовали мнимые друзья. Как осенние листья, один за другим они исчезали из ее жизни.

Однажды, в один из таких дней, когда Грэтхен была у могилы матери, к ней тихо и незаметно подошел седой, словно лунь, старик, похожий на странствующего монаха.

«Не печалься Грэтхен», сказал он. «Знаю, по маменьке горюешь. Знаю, историю своей печали пишешь.»

«Кто Вы и откуда знаете обо мне?» – удивилась Грэтхен.

«Я тот, кто все видит и все знает. Не горюй Грэтхен, не делай больно своей матушке. Слушай меня Грэтхен и запоминай. Возьми все свои записи, что писала долгими днями на могиле матушки, и ступай с ними в издательство сэра Уильяма Сэтфорда. Отдай ему свои записи, скажи – «матушка велела». А более ничего не спрашивай и иди домой. Не пройдет и месяца, как печаль твоя пройдет, а слава твоя велика будет» - сказал так старик и исчез, словно и не было.

Подивилась Грэтхен. Уж не сон ли это, подумала она. Однако, решила прислушаться с совету старика. Тут же отправилась к сэру

Уильяму Сэтфорду, он приветливо принял ее, будто знал, что она придет и ждал ее.

Со словами: «Матушка велела передать», протянула Грэтхен робко ему свои исписанные листочки. Он принял их, улыбнулся и промолвил: «Я ждал тебя Грэтхен. Ни о чем не беспокойся. Иди домой и жди, а я дам тебе знать, когда придет время».

Ушла Грэтхен домой, некоторое время еще вспоминала о случившемся. Да, за домашними делами и хлопотами постепенно позабыла.

В это утро Грэтхен проснулась рано. Яркие солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь щели оконных ставень, светили ей прямо в глаза и словно говорили: «Проснись Грэтхен, или ты забыла, что сегодня твой день рождения».

И в самом деле, подумала Грэтхен, ведь сегодня мой день рождения. Но кто же поздравит меня, кто вспомнит обо мне. Нет уж моей маменьки, которая всегда в этот день делала для меня праздник и пекла пироги.

Грусто стало Грэтхен. Встала она с постели, умылась и собралась было уже на могилу к матери, как вдруг услышала стук в дверь.

Кто бы это мог быть, подумала она. Выглянула, смотрит стоит у двери мальчишка – посыльной с запиской от сэра Уильяма Стэтфорда из издательства.

Отдал записку и убежал, улыбаясь. «Приходи скорее в редакцию, прочитала она, тебя ждет сюрприз».

Поспешила Грэтхен, уж больно ей стало интересно, что же такое ждет ее в издательстве, да еще в день рождения.
Вышла из дому и подивилась, уж больно много народу собралось у издательства. Все смотрят на Грэтхен, улыбаются, поздравляют. «Молодец, Грэтхен, мы гордимся тобой. Вот бы твоя матушка порадовалась за тебя».
Не поймет Грэтхен в чем дело. Тут сэр Уильям выходит на крыльцо, в руках у него новенькая книга. Подходит он к Грэтхен и говорит: «Ну вот Грэтхен, хватит тебе печалиться, пришел и на твою улицу праздник. Труды твои не прошли даром, из твоих записей интересная книга получилась и покупают ее читатели нарасхват. Я поздравляю тебя, Грэтхен, ты теперь богата.

Но не останавливайся на этом, у тебя талант. Ты достигла славы, но упорство и труд ее приумножат».