Любовь и ненависть

Жила-была Красавица и она полюбила. Полюбила не красавца, а веселого жизнерадостного молодца. Почему именно его? А кто его знает, любовь она вспыхивает внезапно и почему-то не к тому, с кем удобнее было бы в браке, а к тому, с кем будет не жизнь, а сплошное сидение на вулкане.
 
Сначала Красавица только любовалась молодцом. Когда кого-то любишь и кем-то дорожишь, никогда не устаешь наблюдать за ним. Любишь смотреть, как он смеется, улыбается, говорит, ест. В нем все мило, все привлекает, потому что… любишь.
Конечно же, молодец заметил знаки внимания, которые ему оказывала красавица, но ничего в ответ не предпринимал.
 
Красавица стала раздражительной. Все, что она получала от жизни раньше, все, что она желала, являлись к ней только потому, что она этого желала. А тут желает, а он противится. Было от чего. Хотела она было сделать сама первый шаг, но тут узнала, что молодец любит другую.
И это после того, как она дала понять, что неравнодушна к нему! Такое трудно стерпеть. Как он мог предпочесть другую?!! Да, соперница ее симпатичная, но далеко не красавица. Чем же она сумела покорить его? Загадка. Загадка, которую ей захотелось разрешить.
 
Ее счастливая соперница не стала лукавить и что-то скрывать.
– Мой секрет лишь в том, что мне никогда не скучно, – ответила она. – Все в этой жизни мне интересно и мило и всегда хочется увидеть побольше. Я радуюсь жизни и люблю, когда мою радость разделяют другие.
Соперница жила так, как дышала. Все в ее жизни было естественным, никакой фальши.
 
После этого разговора Красавице не стало легче. Она так возненавидела его и ее тоже, заодно. Она так ненавидела, что у нее перехватывало дыхание.
Когда делаешь известный шаг, который отделяет любовь от ненависти, то ранее милые черты и детали становятся наиболее ненавистными. У! Как же она теперь ненавидела каждую черточку его лица, его улыбку, его смех, как он говорил, как он ел.
Ненависть лишила ее покоя, ненависть не давала ей жить. Оставался один-единственный выход – убить его, а заодно и ее.
– Как бы мне убить его и ее тоже? – спрашивала она себя, ибо лишь тогда она была бы отмщена.
– Отравить! – отвечал ей внутренний голос.
– Меня посадят в тюрьму, – не соглашалась она.
 
Вот была бы она ведьмой, так убила бы их и никто бы не узнал, что это дело ее рук, ибо тайные ведьмины дела никому не разгадать.
Как известно, все ведьмы были сожжены на костре еще в средневековье, а те, что живут ныне, уже не настоящие ведьмы, а так себе, подражатели, по-научному – эпигоны.
Единственная, кто существует на самом деле, – это Смерть. Вот уж в чьем существовании и могуществе никто не сомневается. Красавица решила пригласить Смерть в гости, чтобы решить возникшую проблему.
 
Каждый вечер она взывала к Смерти, приглашая ее в гости, изнывая от желания отомстить. Если бы Красавица знала, где она проживает, то пошла сразу к ее дому. Где проживает Смерть? Да нигде. Вечно бродит по свету, бедняжка. Нет ей покоя ни днем, ни ночью, потому что люди для нее выбирают любое время суток и самые неожиданные места. Где только ей не назначали встречу?!! Совсем ее не ценили, а она ведь не нищенка какая-то, а весьма уважаемая и грозная особа. Ох уж эти люди, ни к чему у них нет почтения.
 
У Смерти было много дел. Да, случалось, что ее звали. Звали, как избавление от жизненных мук, ибо иногда жизнь бывает горше смерти, но чтобы вот так пригласить на вечерок, посидеть, поболтать, это было впервые. И она приняла приглашение.
 
Весь вечер Красавица не находила себе покоя. Она не могла усидеть на одном месте, то и дело поглядывала на часы. Пила вино, большими глотками, полагая, что оно облегчит ожидание.
Какой же окажется Смерть? Старой, уродливой женщиной, сгорбленной, с пронзительными ненавидящими глазами? Или у нее совсем не будет лица, потому что она придет из мрака. И этот же мрак будет скрывать ее лицо.
И вот порыв холодного ветра вдруг колыхнул занавески. И Красавица поняла, что пришла Смерть, ибо на улице была жара, да и в комнате до сего момента было жарко, а сейчас царил могильный холод. Красавица поежилась от холода, зябко повела плечами, ей захотелось накинуть на них теплый платок, но она боялась пошевелиться. Нервное напряжение достигло своего предела: или сейчас явится Смерть или она умрет, не дождавшись ее. Последняя мысль была абсурдна, но Красавица уже не могла здраво мыслить.
 
Смерть оказалась красавицей. У нее были длинные, густые иссине-черные волосы, поразительно белая кожа и непроницаемо черные глаза. Единственное, что портило ее красоту, эта безжизненность черт ее лица. Даже когда она говорила, губы ее не шевелились. И еще от нее веяло таким холодом, что становилось жутко, неуютно и страшно.
 
Смерть поблагодарила за приглашение и выпила вина.
– Красное! – сказала она. – Мой любимый цвет и вкус восхитителен. Обволакивает небо восхитительным послевкусием.
– И квартира мне ваша нравится. Уютно. Мне хотелось бы пожить в ней.
– Сколько хотите, – решила быть любезной хозяйка.
– Это зависит от вас! – улыбнулась смерть недвижной улыбкой.
Красавице показалось, что в ее черных глазах мелькнул огонек, но она была неуверенна, так как он вспыхнул и тотчас же погас.
 
Красавица изложила свою проблему Смерти, прося ей помочь погубить ненавистных ей людей так, чтобы на нее не пало подозрение.
– Мы же женщины и единственное, что прочнее всего нас объединяет, так это ненависть к мужчинам и счастливым соперницам, – сказала Смерть. – Ты можешь стать мною, чтобы сама лишить их жизни.
– А как это сделать? – решительно воскликнула красавица.
– Мы должны поцеловать друг друга, чтобы поменяться ролями.
 
Они поцеловались, потому что каждой хотелось стать другой, иной. Они не только обменялись ролями, но и телами. Смерть стала зеленоглазой красавицей с золотистыми волосами. Красавицей, у которой лучились глаза.
Смерть-женщина счастливо вздохнула и воскликнула:
– Наконец-то я отбыла свое наказание. Как же я счастливо проживу эту жизнь.
Неизвестно, что сказала Красавица, ставшая смертью. Она тут же исчезла. Любимых она жизни не смогла лишить, ибо она лишь приводит в исполнение приговор, который выносится Всевышним. Она стала Смертью и будет ею до тех пор, пока кто-нибудь по собственной воле не пожелает занять ее место.