Один день из жизни госавтоинспектора

Середина октября, обычное солнечное утро, каких много осенью. Вроде все как всегда, голубое небо с вкраплениями белых перышек, легкий западный ветерок, воздух наполнен запахом костров и сыростью, плавно покачиваются деревья, кое-где, собрана кучками, листва, детвора бегает в пухлых куртёнках и заливисто смеётся. «Как все тихо и безмятежно…» подумал Потешкин Василий Иванович, почесывая свою лысую макушку и допивая последний глоток кофе. Всю эту картину, уважаемый госавтоинспектор Василий Иванович, наблюдал из окна своей двенадцатиэтажки. Сонный, с помятым лицом, маленькими, мышиными глазками, несоизмеримо большим носом, большой бородавкой на нем, тонкими губами, среднего телосложения с выступающим округлым животиком, в майке и семейниках, с кружкой в руке, стоял у окна кухни, грозный госавтоинспектор.

Все оштрафованные им автолюбители не могли бы даже представить эту страшную картину утреннего просыпания Потешкина. Закурив, он оглянулся вокруг, стены серовато-белого цвета сменялись на ярко-синий холодильник, черную плиту, зеленые шкафчики кухонной мебели, кое-где пропаленные сигаретами, деревянный стол с вишневой скатертью, несколько кружек с недопитым кофе, переполненная пепельница, лаковый ежедневник, мобильный телефон, пару книжек, карта города, шариковые ручки, файлы, кусок засохшего хлеба и еще целая куча каких-то вещей, которые не оставляли ни единого свободного места на столе. «Да… надо бы прибраться … и … и изменить что-нибудь в своей жизни, нельзя же так дальше жить, все один да один, ни жены, ни детей, ни друзей. Как там говорят: «Будь добрее и люди к тебе потянутся!» Решено сегодня же буду ко всем лучше относиться, всем улыбаться и помогать. Офицером я могу не быть, а вот человеком быть обязан» подумал Потешкин ставя кружку на ежедневник и продолжая курить сигарету. «Да ведь я столько полезного могу сделать людям!» и улыбка появилась на его помятом лице, сделав из Потешкина, более добросердечного человека. Так начался этот не простой для него день, день изменения.

Попытавшись кое-как прибрать на кухне, Потешкин ухитрился не побить ни одной кружки и выкинуть пепельницу в мусорку с мыслью «А вдруг брошу курить». И на этой позитивной ноте, очень довольный собой, он пошел собираться на работу – творить добрые дела.

Из дому Потешкин вышел в полдевятого утра, в длинном черном плаще, в кожаных перчатках, он скорее походил на менеджера автосалона, чем на грозного госавтоинспектора, и посмотрев на свой новенький минивен, он грустно усмехнулся и прошел мимо. До автобусной остановки, он шел весь в одушевлении «Все-таки жизнь прекрасная штука» он глубоко вдохнул свежий воздух, и ноздри его затрепетали от удовольствия, как же давно он так вот просто не ходил на работу, все машина, да машина. Как давно, он не вглядывался в проходящих мима людей, окружающую обстановку: дома, деревья, лужайки, школы, заборы, асфальт, машины, опять машина проскользнула на красный свет. Потешкин стиснул губы, как бы ему хотелось остановить наглеца, но усилием воли он расслабился, и мысли его перенеслись в далекое прошлое, в его 20 лет, он вспоминал, как он только начинал на этом поприще. Как все казалось таким светлым, а будущие лелеялось в ярких красках, насыщенной жизни, домашнего уюта. Сколько он повидал за эти восемнадцать лет работы, сколько получал от начальства, от людей, каких только слов в свой адрес не наслушался, каких аварий только не видел, и все это с каждым годом закаляло молодого юношу. К жизни он стал относиться с пренебрежением, к людям со злостью, к работе с усердием и большей хитростью. Деньги заполонили жизнь, аксиома «чем больше, тем лучше» плотно вошла в обыденные будни госавтоинспектора. И за всей этой корысти, была непроглядная пустота. Духовности и человечности не было в Потешкине, совсем.

Годы работы сделали свое дело – он одичал, перестал доверять людям, всегда ждал подвоха, никогда ни кого не прощал и не отпускал почем зря. Итак погруженный весь в себя, Потешкин сел в автобус, снял перчатки, засунул их в карманы, не заметив, как правая упала рядом на свободное сидение. В душе его было смятение, как измениться не изменив себе, как можно вернуть того беззаботного доверчивого юношу, каким он был когда-то, как можно желать всем добра и быть благодарным. Его взгляд осмотрел всех присутствующих в автобусе, никто не вызвал у него подозрения. Мошенников и криминальных людей, Потешкин чувствовал, за версту, избытки его профессии. И тут взгляд его упал на рядом стоящую миловидную женщину, с голубыми глазами и добрым выражением лица. В эту же секунду, этот образ вызвал в Потешкине бурю эмоций. Он вспомнил Катюшу, миниатюрную девушку, которая мимолетно ворвалась в его жизнь, принеся с собой столько радости и счастья, сколько он никогда больше не испытывал. Она полностью подчинила его себе. Он возил ей розы охапками, осыпал нежными словами, всматривался в её бездонные глаза, пытаясь найти ответ на его чувства, но все было тщетно. Катюша была актрисой, она играла с ним, как с котенком. И таких котят у неё было несколько.

Лицо Потешкина стало хмурым, он зло посмотрел на рядом стоящую женщину, та лишь отвела взгляд. В этот момент, рядом с Потешкиным, сел мужчина, тридцати лет, одетый во все черное, и напоминавший, библиотечного клопа в очках, вид этого человека, показался Потешкину, невыносимым, он отвернулся в окно. Полуголые деревья сменяли черные дворы. Грязные улицы, кучки темных людей, грязные машины у обочины, все стало нагонять на него, тоску, в душе стало совсем грустно, он опять вспомнил Катюшу: белые пушистые волосы, губки бантиком, ярко розовая кофточка, юбочка до колен, цветы в руках – его белые розы, грусть в глазах и разочарованно «Опять цветы, нет Вась, мы с тобой совсем разные, ты человек жестокий, неумолимый, мне скучно с тобой, у тебя все работа и работа, кровь, мошенники, преступники, а я люблю все светлое, я живу мечтой. Прощай Вась, я тебя не забуду.» И букет роз у его ног. Она развернулась и красивой походкой пошла по мостовой. Злость кипела в его душе, хотелось догнать, развернуть, ударить. Руки непроизвольно сжались в кулаки.

А тем временем пока Потешкин пребывал в своих мыслях, «библиотечный клоп» встал и вышел из автобуса. Миловидная женщина, стоявшая рядом, заметила лежащую на сиденье одинокую перчатку, явно выпавшую из кармана, молодого мужчины вышедшего из автобуса. Из всех своих лучших побуждений, она схватила перчатку, потянулась через Потешкина, открыла окошко и с криками: «Вы уронили перчатку», выкинула её из автобуса. «Библиотечный клоп» посмотрев на неё недоуменно, вынул из своего кармана две своих перчатки и показал удаляющемуся от остановки автобусу. В этот момент женщина отпрянула назад и посмотрела в злое лицо нашего героя, который в эту секунду готов был взорваться и сказать женщине, все хорошее что он о ней думает. С испуганными волшебно-голубыми глазами она смотрела, на искаженное злостью лицо немолодого мужчины, который вынул из кармана только одну свою оставшуюся перчатку и криво ухмыльнулся. «Простите…» хриплым голосом произнесла она. Потешкин закрыл глаза «Вот дура, все бабы безмозглые курицы!!! Это ж надо было до такого додуматься. Тьфу ты!» и плюнув в её сторону он направился к выходу. Потешкин был горд собой, что сумел сдержаться, не выругался, просто мирно удалился, не испортив этой противной женщине утро, хотя она ему его подпортила. «Да что мне дались эти перчатки, я за день десять таких могу заработать», но в душе его уже поселились кошки, эти воспоминания про Катю, да и вообще как-то чувствуешь себя не совсем уверено, с одной перчаткой в кармане.

Вот в каком настроении, доблестный госавтоинспектор, добрался до работы. А там все как обычно, переодевание, выдача табельного оружия, ознакомления с недавними прошествиями и распределения по маршруту. За Потешкиным, как за долгослужащим, был закреплен новенький Опель, который он любил не меньше своего минивена. Необходимо сказать, что к автомашинам, он относился с большой аккуратностью, холил и лелеял, всегда протирал, осматривал, перед тем как сесть, чего нельзя сказать о его напарнике, Костюшкине Николае Николаевиче, по прозвищу Костян. Это был еще тот малый, на вид ему было лет двадцать семь, его худое лицо, немного эпатажно смотрелось из под фуражки, раскосые глаза, выдавали в нем коренного «русского» человека и являлись насмешками, собратьев по работе. Приплюснутый нос, говорил о нем как о бойце, то, что его неоднократно ломали, было видно не вооруженным взглядом. Оттопыренные уши завершали данную портретную картину, этого, по всему видно, нестандартного человека. Потешкину нравился этот своенравный мальчуган, только вот во сколько только они передряг из-за него не попадали, страшно вспомнить.

- Костян, ну признайся, ты собачек ешь или нет? – послышался окрик из соседней машины.
- Гарик, как только начну, тебя лично извещу!

Обычная утренняя перепалка, двух сотрудников ГАИ. Костян давно привык, что его сравнивают с корейцами, китайцами, японцами и никогда ни на кого не обижался. Правда в ГАИ ему приходилось туговато с такой внешностью, но несмотря на это, он являлся одним из ценных сотрудников, вот почему он и работал вместе с Потешкиным.

Пара утренних часов, прошла в спокойствии, никто не нарушал, да и у Потешкина не было желания кого-либо останавливать: «Этим я уже добро делаю людям» с внутренним удовлетворением думал он и опять впал в бессознательное воспоминание прошлого, все перебирал в памяти те часы, минуты этого болезненного для него расставания с когда-то любимой девушкой.

Так Потешкин все утро сидел насупившись, смотрел в одну точку, почти не моргая, а Костян, зная характер напарника, не приставал к нему с расспросами.

- Поедем хоть кофе попьем? – лениво протянул Потешкин – а то засыпаю, - и вопросительно посмотрел на Костяна.
- Угу - кивнул тот, и развернув машину, они подъехали к кафетерию.

- Кофе без сахара и круассан. – крикнул Потешкин удаляющемуся Костяну. Через пару минут они уютненько припарковали гос.авто у въезда в парк, и с наслаждением приступили к пожиранию свежей сдобы. В эту же секунду кто-то подошел к машине и начал внимательно разглядывать наших голодных, госавтоинспекторов. Взбесившись этой наглостью, Потешкин выскочил из машины и ринулся на этого любопытного человека.

- Тебе чего?
Но тот начал что-то лепетать на не понятном, Василию Ивановичу, языке, из всего сказанного он понял только одно, язык вроде немецкий. Костян подошел на помощь товарищу.
- Ты чё, русского не знаешь, Ганц?

- Чуць-Чуць, - с улыбкой ответил незнакомец, показывая на свой черный фольцваген из последних моделей с включенными аварийными сигналами, стоявший поодаль от него, - Я хотець спросить, как про-э-хать до Москва?

Криво ухмыльнувшись, напрочь забыв о всех добрых помыслах, Потешкин выдал:
- А что-то в 43 вы нас об этом не спрашивали? Хе-хе!- довольный своей шуткой он подмигнул немцу.
Тот сразу онемел, рот открыл, закрыл, опять открыл, затем сильно покраснев начал бурно жестикулировать и лопотать на своем языке, кидавшись громкими фразами, явно оскорбляющими Потешкина.

Услышав красоту немецкого языка, Потешкин, стоял и никак не реагировал на маленького Ганца, только снисходительная улыбка, никак не могла покинуть его лица.
Очумевший от такой реакции немец, круто развернулся, сел в свое авто, и с ревом мотора рванул с места. Сначала наш доблестный госавтоинспектор, хотел догнать его, и показать красоту русских законов автолюбителю, но, вспомнив о творящих добро людях, он остыл и мирно сел допивать остывший кофе, через секунду к нему присоединился Костян, улыбаясь, во все свои тридцать два зуба. И они живенько обсудили эту ситуацию, плавно перейдя к истории, вторая мировая война, немцы, оружие, все сплелось в этом их жизненном разговоре.

Наболтавшись в волю, они решили проехаться по маршруту. К их удивлению все было спокойно. «Как хорошо нести людям добро, а за это тебе спокойствии и может быть в дальнейшем полное умиротворение», так думал Потешкин, когда запищала его рация, объявили план-перехват. Черная БМВ, с неизвестным номером, не остановилась на жезл госавтоинспектора, а наоборот, усилив скорость, мчалась на улицу, где как раз в розовых мыслях, прибывал Потешкин Василий Иванович. Нехотя он вылез из машины и с пустующим взглядом ждал авто, ему так не хотелось нарушать спокойствие этого дня, да и следующая улица уже не его маршрут, пусть коллеги разбираются сами.

Черную точку он увидал из далека, грозно нахмурив брови и надвинув фуражку на лоб он махнул жезлом указав машине остановиться. Та, пролетела мима, обдав Потешкина ветерком. Провожая её глазами, он мило улыбнувшись, сел в машину, но не тут-то было. В метрах ста от него, черная БМВ, остановилась. Удивленный происходящим, он посмотрел на Костяна, тот, лихо развернув машину, подъехал к тонированной БМВ. Выйдя из машины, Потешкин осмотрелся, легкая мгла покрывала застывшие темно-серые деревья, тишина, ветер стих, вокруг никого, даже не было слышно урчание птиц, все казалось таким застывшим, не живым, в душу потихонечку пробирался страх, страх перед неизвестностью, так всегда было с Потешкиным, когда происходило, то чего он не ожидал.

Рука Потешкина, с легкой дрожью, застыла на расстегнутой кобуре, он постучал по тонированному стеклу.
-Открыто – послышался грубоватый голос. Потешкин потянул за ручку двери и не поверил своим глазам. Картина открывалась весьма интересная. Мало того, что Потешкину сразу в нос врезался запах алкогольного перегара, так еще и на водительском месте никого не было, только торчал ключ зажигания, а вот на пассажирском сидении находился довольно выпевший мужчина, лет пятидесяти, с перепутанными седыми волосами, довольно добротно одетый, с затуманенными глазами, он косо смотрел на Василия Ивановича, и все время пытался придать себе более трезвый вид. Смена этих гримас, вызвала в Потешкине, облегчение, обычная ситуация, на какие хитрости не идут только автолюбители, что бы сохранить при себе водительское удостоверение. И невольно вспомнился случай, как однажды они гнались за не останавливающейся машиной, где находился пьяный водитель. Он все пытался оторваться, но никак не выходило, и поняв что ему уже никуда деться, тот резко притормозил за остановкой, как раз перед автобусом, выскочив из авто, он спотыкаясь и падая, вбежал в общественный транспорт, сел на пассажирское сидение и притворился спящим. Им с Костяном пришлось тормозить, этот автобус и выволакивать, данного пассажира, который, что было мочи ругался и никак не мог понять, чего это с ним так бесцеремонно обращаются сотрудники власти.

«Вот так-то спасаются мыши с корабля» подумал Потешкин, а вслух сказал:
- Где водитель?
- Ребята, не поверите, - ели ворочая языком, произнес незнакомец – вышел из ресторана, сел в машину и заснул, просыпаюсь, вы стучите, - при этих словах он высоко поднял брови, сразив весь его лоб гармошкой, от чего он стал напоминать крокодила Гену.

- А машина то твоя? Документы имеются? – грубо произнес Василий Иванович.
-Да, конечно, - и помявши свою темно-синюю куртку, неуклюже извлек коричневый чехол для документов – здесь все, - протянул он.

- Так здесь все нормально,- просмотрев документы сказал Костян, - что будем с ним делать? – и вопросительно глянул на напарника.
«Добро, добро, добро. Делать добро.» крутилось в голове у Потешкина.

- Так для начала вызовем опер группу, пусть снимут отпечатки с руля, и если они совпадут с вашими, уважаемый господин, - при этом он грозно посмотрел на сжавшегося в сидение мужчину – то накажем по всей строгости закона. Тот опустил глаза молчал, весь съежился, было видно, что он пытался найти выход из сложившейся ситуации, затем глубоко вздохнув он сказал:

- Мужики, отвезите меня домой - и с такой надеждой и мольбой в глазах он посмотрел на Потешкина, «это ж надо как будто он чувствует какой это у меня сегодня день» подумал тот, но сказал:
- Так это вы были за рулем, и не остановились на просьбу наших коллег, ранее?
Молчание. Затем тихое:

- Да…., но… но помогите мне добраться домой, сделайте, пожалуйста, доброе дело, я в долгу не останусь. – уже более связно заговорил, нетрезвый автолюбитель. Потешкин смекнув, что из этой ситуации можно выйти убив двух зайцев, и добро и благополучие, он резко сел за руль БМВ, подморгнул Костяну и сказал:

- Так где вы живете? – и машина рванула с места.
Через полчаса, ожидая напарника, на углу улицы, довольный, Василий Иванович думал: «Все-таки правдивая эта поговорка «Будь добрее и люди к тебе потянутся!», результат на лицо!» и он пошелестел купюрами в своем правом кармане. Загадочная улыбка, освещала его немолодое лицо, можно было сказать что кот съел сметану, совершенно бесплатно. В эту секунду заскрипели тормоза, и выбежал Костян, с ошалевшим взглядом, на ходу бормоча что-то нескладное.

- К начальнику, Соломин, вызвал.- уже отчетливо выговорил он.
- Вот блин, в конце рабочего дня и такое. – огорченно вымолвил Потешкин, рука автоматически сжала купюры. – Неужели срочно.

- Сию же секунду! – и они сели в машину.
У Соломина, как всегда, в кабинете, была куча начальников различных подразделений, на что Потешкин, даже не обратил внимания. Зайдя в кабинет, гул прекратился и все посмотрели, на вошедшего. Здесь Потешкин немного смутился, совсем не ожидал такого внимания к своей скромной персоне и сказав:

- По вашему приказанию прибыл, полковник Саломин! – немного попятился назад.
- Ах, Потешкин, проходи, проходи, к тебе серьезный разговор будет. Ты сегодня посла останавливал? – грозно задал вопрос полковник.
- Никак нет – спокойно ответил Василий Иванович.

- А у нас сведения что останавливал – он сурово взглянул на кудрявого молодого человека, державшего в руках бумагу.- Адольф Яковлевич, дайте, пожалуйста, сюда. – И протянув руку он взял лист бумаги и сунул Потешкину в лицо. – Ознакомьтесь!

Пробежав глазами листочек, Потешкин, стал немного оседать, затем выпрямился, и его глаза судорожно пробежались по присутствующим, как бы ища в них спасения. Суровая реальность была такова, что сумасшедший немец, оказался послом Бельгии, неприкосновенным лицом, над которым не только подшучивать нельзя, но и разговаривать вовсе. В докладной было указано, что сотрудник ГАИ, Потешкин И.В, вместо того, чтобы ответить или помочь послу, в грубой форме назвал его ФАШИСТОМ!!!

«Какая нелепость, думал Потешкин, врун, негодяй сволочь, и не лень ему таскаться писульки писать, гад, фашист хренов…» мозг Василия Ивановича сумбурно перебирал всю богатую лексику русского языка, когда полковник грубо разъяснял, что конкретно и когда сделает с ним, и что выговором, Потешкин, не отделается.

Выйдя из кабинета, Василий Иванович понял, что как не старайся, а ничего хорошего без плохого не получиться. «Как там эта поговорка: «От добра – добра не ищут! Умные люди придумали» обиженно подумал госавтоинспектор.

И теперь каждое утро, вставая с постели один, он повторяет эти слова, смотрит в окно, пьет кофе из грязной чашки, курит сигарету и тушит ее об новую переполненную пепельницу, которая стоит на давно не убранном столе, и не очень чистой кухне.