Формула счастья. Часть 20. Теоретическая часть.

Продолжение.
 
Начало: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9, Часть 10, Часть 11, Часть 12. Часть 13 Часть 14 Часть 15, Часть 16, Часть 17, Часть 18, Часть 19
 
Валерик нынче стоял со своей передвижной "библиотекой" как раз на выходе из метро в районе больницы, где лежала Маша. И, навещая ее, я на обратном пути иногда останавливался покурить и поболтать с ним.
 
- Как здоровье твоей уважаемой матушки? - Неизменно вежливо и церемонно вопрошал Валерик.
 
- Да все хорошо. Главное, у нее с личной жизнью все наладилось. Наконец встретила достойного человека.
 
Валерик вскинул и без того дугообразные брови:
 
- Разве у такой красивой и милой женщины могут быть какие-то проблемы?
 
- Как раз у красивых и милых больше всего проблем. Ей все больше такие, как ты попадались...
 
- Ну... хм...хм... - Валерик кокетливо заулыбался, - Я, конечно, не урод... Но мы с Раечкой - это особый случай... кстати, не знаю, возможно наши отношения исчерпали себя. Что-то она в последнее время часто бывает не в настроении.
 
- Вроде тебя - не в смысле физиономии и антропометрических данных, а в смысле, такие же трутни.
 
- А-а! Понятно... Да, я бездельник! Увы! Я - созерцатель... Бренность земных забот меня не интересует.
 
- Вот и их не интересовала. Потому что было кому содержать, кормить и обстирывать... Но главное даже не это. А то, что они относились к маме по-свински. Хотя что верно, то верно - все, как на подбор, красавчики. Но... красивая скотина - все равно скотина. А сейчас наконец-то нашелся нормальный мужик, который любит ее, ценит, заботится. С которым она может чувствовать себя ЖЕНЩИНОЙ, а не гибридом престижной вывески и ломовой лошади... понимаешь?
 
- О! - Невозмутимо воскликнул Валера с интонацией виконта из костюмного "исторического" фильма - - Я весьма рад... весьма рад.
 
- А я-то как рад! Вот... мать выдал замуж - теперь и помирать можно спокойно!
 
- Шуточки у тебя... Но меня всегда восхищал твой черный юмор. А с Машенькой-то у тебя как?
 
- Да вроде ничего. Есть кое-какие сложности, но мы над этим работаем.
 
- Поражаюсь твоему терпению! Или это любовь?
 
- Нет, конечно. Но я все-таки надеюсь. Понимаешь, ведь что необходимо для счастья в личной жизни? Любовь, правильно? Причем любовь ВЗАИМНАЯ.
 
- С этим не поспоришь...
 
- Так вот, в жизни ведь редко бывают такие совпадения... Ну... "мы выбираем, нас выбирают..." и так далее. Результат: "малышня и взрослые пропадают зря". Не знаю, если "Маша любит Витю, а Витя любит Свету", наверное, это трудно изменить. А вот если Витя никого не любит и никогда не любил? Почему бы этой любви не зародиться именно в направлении Маши?
 
- А если Вите вообще не дано любить?
 
- Я тоже об этом думал. Но... Все-таки что же такое любовь? Я далек от мысли, что это - какая-то разумная реакция на отношение к себе. Ведь сплошь и рядом любят стерв и негодяев! Значит, любовь - штука иррациональная, не поддающаяся разумному объяснению. Любят не "за", а "вопреки". Любовь - какая-то непостижимая энергия, какая-то сила, наподобие... творческого вдохновения, может быть? Вдохновение у всех появляется по-разному в зависимости от таланта, уровня знаний, умений и опыта. Великий мастер, испытав творческое вдохновение, создаст шедевр искусства. Ученик художественной школы нарисует не очень умелую картинку. В ней будут ошибки, будут чувствоваться технические недочеты, недостаточная свобода владения материалом, но и в ней будет читаться тот восторг и внутренний трепет, что возникает у автора в момент вдохновения. А впервые испытавший желание творить трехлетний малыш нацарапает фломастером цветочек, но и эти кривые закорючки будут нести на себе печать любви - любви к искусству!
 
Валерик слушал с интересом. Его всегда привлекали всяческие философские аллегории.
 
- Но какое же это имеет отношение к семейной жизни?
 
- Самое прямое! Я думаю, что любовь - чувство универсальное, вне зависимости от того, на кого или на что оно направлено. И любят себе подобных люди тоже в зависимости от способностей, опыта, умения, моральной зрелости. То есть, любить могут все, но у всех это по-разному ПОЛУЧАЕТСЯ. Добрый , щедрый, самоотверженный человек будет заботиться о предмете любви, делать для него много хорошего. Обладающий бурным темпераментом - испытывать огненную страсть. Тонко чувствующий, внимательный - реагировать на малейшие нюансы поведения, понимать и сопереживать. Эгоистичный и ленивый будет просто привязан к объекту любви, будет желать ему добра и хотеть быть рядом, но ему даже под воздействием любви труднее палец о палец ударить, чем другому человеку, привыкшему действовать, проявить много заботы даже и без любви. В общем, каждый проявляет свою любовь, как может, в зависимости от личностных особенностей. Но суть не в этом. Я думаю также, что чувство любви все же немножечко мне знакомо: тот душевный подъем, то измененное состояние духа, максимальная концентрация всего своего существа, готовность забыть о времени, пространстве и о себе, тот восторг и ощущение счастья, которое я испытываю в момент творческого вдохновения, та теплая привязанность, чувство родства с продуктом творчества - это ли не любовь? А если я способен любить в принципе, то почему мне не попробовать задать этой энергии другое направление? Если рассматривать личность Маши как исходный материал, если вложить в нее всю силу творческого вдохновения, пройти с ней по всему пути творения - начиная с зарождающейся идеи, первых проб и ошибок, через творческие муки, кризисы, сопротивления материала, неудачи и озарения - и до конца, до рождения чего-то оформленного... чего-то, что мне самому еще полностью неизвестно (как и в искусстве - произведение иногда само проявляет неожиданные свойства)... то, может быть тогда... может быть тогда я смогу полюбить ее как свое ПРОИЗВЕДЕНИЕ? А она - пройдя "художественную обработку" - получит новые навыки, которые сейчас не развиты, но если их культивировать, помогут ей обрести новые способности? И тогда наша любовь станет взаимной. Я хочу научить Машу "технике" человеческих отношений, а самому научиться чему-то, кроме этой самой "техники". Хочу воссоздать себе те условия, что вызывают у меня любовь к искусству, только связав эти условия не с красками, бумагой, глиной или нотами и словами, а с человеком.
 
- Как Калиостро, с Богом соревнуешься?
 
- Как я могу соревноваться, если даже не представляю, существует ли соперник? Как можно соревноваться с тем, кого никогда не видел, и не знаешь, есть ли он вообще? Я ведь неверующий. И ни с кем не бегаю наперегонки. Просто бегу туда, куда хочу попасть. И действую так, как считаю нужным. Если у кого-то это получится лучше - буду только рад. Если же у меня получится помочь Маше овладеть мастерством "хороших отношений", а собственные "технические навыки" оживить вдохновением настоящего чувства, если в результате мы получим то, к чему все стремятся - взаимная любовь и гармония, и если это даст нам обоим ощущение счастья, значит...
 
- Значит, "теорема счастья" будет доказана?
 
- Ты это сказал.
 
Валерик изменился в лице и как-то зябко поежился.
 
- Ты страшный человек.
 
- Почему? По-моему, в моем стремлении нет ничего дурного или недостойного. Наоборот, сплошной позитив.
 
- А не боишься, что сам не успеешь насладиться результатами этой "формулы"?
 
- Что ж... может, она пригодится людям?
 
Валерик закурил еще одну сигарету, а я выбросил пустую пачку.
 
- У тебя кончились, что ли? На, хочешь?
 
- Нет, спасибо. Пытаюсь бросать.
 
- Да ну?! Всерьез?
 
- Не знаю, получится ли всерьез, но недельку-две надо будет продержаться. А начинать бросать надо заранее, чтобы потом в самый неподходящий момент кашель не начался. Вот, сокращаю дозу.
 

(Продолжение следует)