О самках

«Госдума предлагает создать пункты приема ненужных детей», - этот анонс порадовал меня сегодня с утра пораньше. Первая реакция, конечно, - шок. Дожили! Потом, укоряя себя за поспешность выводов, а коллег-журналистов за любовь к передергиванию ради красного словца, все-таки читаю подробно.
 
Статья «Выбросить в «окно» размещена на сайте газеты «Взгляд». Цитирую: «Согласно проекту нового закона, женщины смогут анонимно сдавать нежеланных детей, которым не исполнилось полгода, в специальные «социальные окна». Цель, по словам автора законопроекта, благая: «дать женщинам возможность не совершать преступления». Прочитать статью стоит, чтобы, выслушав разные мнения, иметь собственное по такому очень и очень неоднозначному вопросу.
 
Пережив первые свои эмоции из разряда «ужас, ужас!», начинаю вспоминать. Вспоминаются два случая еще моего студенчества, пришедшиеся на тот район Минска, в котором был мой вуз: в первый раз младенца просто подкинули на ступеньки лестницы, ведущей в подвал, в подъезде, где жила моя сокурсница. Второй случай рассказала, придя с работы, мама: примерно годовалую девочку усадили в фойе Школы милиции (видимо, из-за многолюдия на это сразу никто и не обратил внимания), снабдив, «по доброте душевной», записочкой, привязанной к ручке: «Её зовут Анжела».

О таком в советских газетах предпочитали не писать. О более мрачных историях и подавно. Когда-то, будучи молодой женой, жила я в дальневосточном городе Советская Гавань. Вернее, жила в поселке с дивным названием Заветы Ильича, а в Совгавани лежала в больнице по известной женщинам причине — на сохранении. Вот там и произошла эта дикая история. Женщина с большим — более 6 месяцев — сроком беременности узнала, что ожидается у неё двойня. УЗИ тогда делали редко, только по неотложным медицинским показаниям, так что это не удивительно. Узнала и решила, что это ей не нужно. И решила избавиться от такой перспективы одним совершенно варварским «народным» способом. Каким — писать не буду. Ей удалось. Почти. То есть одного убила, а второй, уже в больнице, потому что «маме» стало очень плохо и ей вызвали скорую, появился на свет живым.
Но оказалось, что по тогдашним медицинским законам (во всяком случае, именно так утверждали потом медики), плод, появившийся на свет в результате криминального аборта, ребёнком, собственно, не считался. Его не выхаживали, удерживая хрупкую жизнь, а... давали возможность её побыстрей закончить. Проще говоря, ЧЕЛОВЕК был положен в коробку из-под обуви и оставлен — до естественного исхода. Дежурная медсестра, наслушавшись ночью в ординаторской жалобных звуков, решила поберечь свои нервы и перенесла коробочку в подсобку. Кто-то из пациенток, встав ночью в туалет, это обнаружил...
Был грандиозный скандал, с криками, слезами и паданиями в обморок обревевшихся беременных.
До сих пор не знаю, насколько это было законно, насколько медицински оправданно. Знаю только, что это было чудовищно, и такой медицине свою, да и вообще чью-либо жизнь я доверять не хочу.

Еще вспоминаю, что санкт-петербургский пединститут, герценовский, находится в здании бывшего Воспитательного дома. Дом этот был открыт в конце 18 века (1771 г.) дабы обеспечить «полное призрение до совершеннолетия... преимущественно незаконнорожденным детям и подкидышам. На «временное вскармливание» принимались дети до 10-ти месячного возраста, чьи матери или умерли при родах, или не могли кормить грудью. Родителей подкидышей разыскивали с помощью полиции и детей им возвращали с взысканием 30 рублей за каждый год пребывания ребенка в Воспитательном доме» (по материалам историко-документального издания «Благотворительность и милосердие: Рубеж XIX-XX веков»). Много было интересно, поучительного в устройстве этого учреждения. Кажется, наши предки были если не умнее нас, то уж точно человечнее.
 
Но речь не об этом. Я пока так и не решила, как же мне отнестись к новой законодательной инициативе Госдумы. Просто вспомнила вот еще что. В последние десятилетия 20 века, когда в моду в так называемых цивилизованных странах вошло новое «домашнее» животное — обезьянки, зоологи били отчаянную тревогу. Дело в том, что отобрать малыша у самки, например, шимпанзе, можно только одним способом — убить её. По-другому не отдаст.