Кавалерист

В районе Уссурийска
 
Коле Колонкову исполнилось восемь лет - наступили те самые годы, когда, даже по скромным подсчәтам, число заключәнных в тогдашнем Советском Союзе составило несколько миллионов. Это были не уголовники, а, как в известной песне Высоцкого "...безвинно севшие". В то время по северным лагерям Востока и Запада пронёсся ураган массовых бессудных расстрелов. Обречённых набивали в камеры, но их было столько, что иные, не дождавшись лёгкой смерти, умирали стоя, и трупы тоже "стояли". В эти самые годы особенно пышно рассцветали парки культуры, часто запускались фейерверки, строили карусели, аттракционы, танцевальные площадки. И никогда в стране столько не танцевали, и не пели, как в те 30-е годы.
-Я другой страны такой не знаю,
где так вольно дышит человек, -
пели пионеры, отправляясь в походы. "Каждый молод сейчас в нашей юной прекрасной стране", - гремели оркестры на гуляниях. И многие этому действительно верили. Лозунг "Жить стало лучше, товарищи, жить стало веселее", был государственной истиной, основой, аксиомой нашего существования. Ибо так именно осозновал создаваемую им для нас действительность "самый гуманный человек на земле" - Сталин.
 
А действительность же на самом деле была намного суровее. Массовый голод в Поволжье охватил большинство городов и сёл, расположенных на великой русскоё реке. Не обошёл голод и Андросовку - небольшое село в Колдыбанском районе Самарской области, где и жили Колонковы. Если бы не дед Василий Терентьевич, может быть, и сгинули бы Колонковы, как многие в то голодное время. Но дедова помощь оказалась как нельзя кстати. Пережили суровое время. А тут как раз и письмо от отца получили, который, обустроившись на Дальнем Востоке, звал родных к себе. Собрав нехитрые пожитки, Анастасия Колонкова с двумя сыновьями Колей и младшим Толей направились в дальнюю дорогу - к месту сверхсрочной службы мужа Ивана. Располагалось оно в селе Сергеевка, что в районе Уссурийска. Через два года после переезда на Дальний Восток Анастасии Колонковой не стало - подсекла тяжёлая болезнь.
 
Жизнь внесла свои коррективы в планы Николая Колонкова. Нелегко ему было без матери. Но он выдержал этот удар судьбы. Окончил школу и в ноябре 1941 года с группой молодых своих сверстников прибыл в Свободное Амурской области, где в составе третьего запасного стрелкового полка четыре месяца учился истреблять танки. Но на фронт пока не попал, снова вернулся домой. Лишь через несколько месяцев началась для него настоящая армейская воинская служба. Точкой отсчёта этому стала станция Зея Амурской области, где Колонков окончил ещё и курсы снайперовв, вошёл в состав 385-й стрелковой дивизии, дислоцировавшейся в Хабаровске.
 
Куда только не бросала его армейская служба. Побывал и под Тюменью в двадцать седьмом стрелковом батальоне, который находился в районе Андреевского озера. В так называемых Адреевских лагерях командир отделения, сержант Колонков вместе со своими товарищами приобрёл немало полезного для дальнейшего ведения военного снайперского дела. Шёл декабрь 1943 года. Вместе с другими направляют Колонкова под Москву, в 49-ю учебно-стрелковую бригаду, куда в один из февральских дней 1944 года приехали представители одной из боевых частей второго гвардейского кавалерийского корпуса и стали вербовать желающих продолжить военную службу в их боевом эскадроне.
-Кто любит коней?
-Я, - ответил Колонков. Он видел, как из строя вышли ещё несколько его сверстников, пожелавших, как и он, пересесть на коней. Пересели. Кавалерийский корпус находился в Белоруссии, откуда боевой эскадрон совершил марш-бросок на Украину. Шли вдоль фронта, через освобождённые деревни и сёла. В сумерках, из тумана выходили им навстречу жители этих сёл и деревень, предлагали картофельные лепёшки. Самим-то есть было нечего, но люди благодарили тем самым советских солдат, за спинами которых они чувствовали себя надёжнее. А солдаты делились с ними своими пайками.
Прибыли в Сарнские леса. Переформировались. Получили монгольских лошадей. Необъезженные, они не давались так легко седокам. Но ничего, мало-помалу их укротили, подковали, подготовив для дальнейшего похода назад, в Белоруссию.
 
Операция "Багратион"
 
Здесь, в Белоруссии, кавалеристов снова построили, поблагодарили за чётко проведённые марш-броски на Украину и обратно, и спросили:
-Кто из вас пулемётчики?
Вопрос завис в воздухе. Потом, через несколько минут молчания, кавалеристы начали выходить вперёд. Один, второй, третий... Колонков стоял в заднем ряду и хорошо видел, как из строя вышли ещё с десяток человек.
-А ты не пулемётчик? - спросил стоявший рядом с Николаем боец.
-Как сказать, - начал Колонков, - ещё в Хабаровске нам показывали пулемёт на картинке.
Сказал об этом и тому. кто набирал пополнение.
-Ничего, научишься. Если на картинке пулемёт видел, значит уже полдела. Пока патроны к нему потаскаешь.
 
Девятый гвардейский кавалерийский полк, куда попал затем Николай Колонков, готовился с другими воинскими соединениями к операции "Багратион" Расположились левее Минска. Замысел операции состоял в том, чтобы одновременными глубокими ударами на шести участках прорвать оборону противника, расчленить его войска и разбить их по частям. Затем нанести удары по сходящимся направлениям на Минск с целью окружения и уничтожения сил врага восточнее столицы Белоруссии. В дальнейшем предполагалось продолжить наступление к границам Польши и Восточной Пруссии.
 
Боевые действия должны были развиваться в белорусских лесах и болотах - там, где и одному человеку трудно пройти. Кроме того, благодаря маскирововчным мерам, внимание противника было приковано к южному частку советско-германского фронта. Именно там фашистское руководство ожидало наступление советских войск летом 1944 года.
Немецко-фашистское командование не солабляло своей обороны и на центральном направлении, держа там значительные силы и средства: группа армий "Центр" и фланговые соединения соседних групп армий имели 63 дивизии и три бригады, в которых насчитывалось 1200 тысяч солдат, 9500 орудий и миономётов, 900 танков и штурмовых орудий. Наземные войска поддерживали 1350 самолётов.
К 22 июня 1944 года советские войска завершили подготовку к штурму вражеских рубежей на белорусской земле. Но ещё до начала общего наступления мощный удар по коммуникациям противника нанесли белорусские партизаны. Из строя в самый неподходящий для врага момент были выведены многие жизненно важные железные дороги. А начиная с 23 июня 1944 года развернули наступления войска четырёх советских фронтов, в составе которых было свыше 2400 тысяч бойцов, 36400 орудий и миномётов, 5200 танков и самоходных артиллерийских установок и 5300 боевых самолётов. Советские войска смяли фронт вражеской обороны в 700-километровой полосе. В районе Бобруйска окружили 9-ю армию врага, создали по нескольку окружений, в результате чего немцы из одного окружения попадали в другое. Во вражеском стане началась неразбериха, всеобщая паника.
 
С выходом советских войск на Березину, Днепр и северо-западнее Бобруйска в линии фронта образовалась большая дуга, которая с трёх сторон охватывала отступавшие соединения немецко-фашистской группы армий "Центр". Ставка потребовала от войск 3-го и 1-го Белорусских фронтов ускорить наступление по сходящимся направлениям на Минск. 3 июля советские войска вышли к столице Белоруссии и к вечеру того же дня освободили город.
В котле оказались в общей сложности 105 тысяч гитлеровских солдат и офицеров. Попытка их командования залатать огромную брешь в своей обороне переброской войск из Германии, Норвегии, Италии, Голландии и других стран не увенчалась успехом.
 
Итак,ь немецко-фашистская группа армий "Центр", против которой наносился основной удар, потерпела катастрофическое поражение, её главные силы были окружены и разгромлены. В последние дни августа белорусская операция завершилась. Советские войска продвинулись на глубину 550-600 километров, на фронте до 1000 киломтеров, достигли предместий Варшавы, границ Восточной Пруссии и берега Балтийского моря. Были полностью разгромлены 17 дивизий и 3 бригада врага, а 50 - лишились половины своего состава. Около полумиллиона убитых, раненых и пленных - таковы потери вермахта лишь в одной этой операции "Багратион".
 
Дальше на запад
 
Операция "Багратион" по своему размаху, количеству участвовавших в ней сил стала одной из крупнейших операций второй мировой войны. С обеих сторон, с учётом прибывших в ходе боёв резервов, в ней участвовало свыше четырёх миллионов человек, около 62 тысяч орудий и миномётов различных калибров, более 7500 танков и самоходных артиллерийских установок и свыше 7100 самолётов.
Поражение немецко-фашистских войск в Белоруссии значительно приблизило крах третьего рейха. Но ещё не настолько, чтобы сказать об этом окончательно. Надо было ещё гнать врага дальше, на запад, чтобы добить его уже в его же логове. И погнали, к Бугу, через который июньским утром 1941 года враг вторгся на нашу землю. Теперь же убегал по той же дороге, по которой и пришёл к нам.
 
Боевой эскадрон кавалеристов, в котором находился и Николай Колонков, преследовал нгеприятеля по пятам. А враг из-за Буга посылал в нашу сторону термические снаряды. Они разрывались - и огненный дождь накрывал людей сплошной завесой.Бойцы не могли встать. Горящие капли прожигали одежду. После форсирования Буга кавалеристы вышли к границе Польши. В небольшом пригороде Варшавы привели в порядок обмундирование, пополнили боеприпасы и 13 января 1945 года вышли к Сандомирскому плацдарму, где тоже изрядно потрепали врага, погнав его к Берлину. За освобождение польских городов Николай Колонков получил вот такую бумагу: "Гвардии старшему сержанту Колонкову Николаю Ивановичу. Вам, участнику боёв за овладение городами Штаргард, Наугард, Польцин, за отличные боевые действия приказом №290 Верховного главнокомандующего маршала Советского Союза товарища Сталина объявляется благодарность". И подпись командира части, полковника Генералова
 
Потом была Померанская операция и выход к столице третьего рейха - Берлину. С 16 апреля по 8 мая 1945 года советские войска 1-го и 2-го Белорусского фронтов и 1-го Украинского фронта под командованием макршалов Советского Союза Георгия Константиновича Жукова, Константина Константиновича Рокоссовсского и Ивана Сергеевича Конева прорвали оборону немецко-фашистских войск на реках Одер, Нейсе и Зееловских высотах, окружили крупную вражескую группировку в Берлине и юго-осточнее его, а затем в упорных боях ликвидировали её.
 
Весть о долгожданной Победе Колонков встретил в пригороде Берлина. 8 мая отправился за сеном для лошадей, взяв с собой несколько человек с бричками. Сена не нашли, зато попали в небольшой переплёт, окончившийся для них благополучно. А когда вместе с другими узнали, что - Победа!, то вверх полетели пилотки, воздух разорвал салют автоматных очередей и винтовочных выстрелов. Колонков стоял в этом победном грохоте и думал, неужели дожил до этого победного дня, неужели это явь, а не сон?! Да, это была явь, да, он дошёл до Победы. А ведь на нелёгком военном пути были моменты, когда его могли наверняка убить, но смерть обходила его стороной. Под Брест-Литовском, например, когда выпущенная из тяжёлого миномёта мина рванула буквально в нескольких метрах от Колонкова. Он упал, рядом бросился на землю командир расчёта, которому через несколько секунд осколком оторвало голову.
 
Или ещё случай, который произошёл в ходе Померанской операции, о которой говорилось выше. У Колонкова всегда был третий расчёт в третьем взводе. К тому времени он уже был разведчиком. Как произошло, что он выдвинулся со своим расчётом во второй взвод, он не знает. Отдали такой приказ, а приказ не обсуждают. Когда выдвинулся на исходную, слышит, что его с пригорка кричат:
-Колонков, иди к нам! Помоги!
Взбежал на пригорок, развернул пулемёт, шарахнул по немцам. Притихли. Оглянулся вокруг: командир расчёта Пётр Наруков из Усть-Катава Челябинской области лежит, запрокинув голову - пуля пробила комсомольский билет, остановила его сердце навсегда. Опять смерть обошла Колонкова стороной, на месте Нарукова должен был быть он, если бы в отданный приказ не вкралась ошибка.
 
Были и ещё случаи,когда смерть дышала за спиной, но он, ощущая её зловещее дыхание, шёл вперёд и бил врага, летел на своём коне и разил фашиста насмерть. Не думал о смерти. Да и некогда было.
После войны он не сразу прибыл домой. До октября 1945 года в составе своего корпуса служил на острове Рюген в Балтийском море.Затем пять лет - в Кёнигсберге, в 167-м гвардейском стрелковом полку, старшиной роты. Переписывался с девушкой Олей из Магнитогорска, студенткой педагогического института. Два года обменивались письмами, прежде чем решились на ответственный жизненный шаг. В 1951 году Николай забирает молодую жену в Кёнигсберг, где к тому времени, уже отслужив, Колонков работал слесарем на судоверфном заводе. А через несколько лет приезжает в Магнитогорск. Работает мастером ОТК в цехе ширпотреба Магнитогорского металлургического комбината, затем механиком цеха вспомогательных материалов. Когда этот цех упростили, стал начальником огнеупорного участка. На заслуженный отдых ушёл с должности бригадира слесарей.
 
У него три хороших сынаь - Алексей, Сергей и Вадим. Старший - кадровый военный, средний, окончив Московский физико-технический институт, живёт и работает в Москве, младший - пргограммист на Магнитогорском почтамте.
-У нас ещё четыре внука, - добавляет супруга Николая Ивановича Ольга Григорьевна, - Андрей, Артём, Сергей и Николай. И правнук Петенька.
Подумалось, что у кавалериста Колонкова, квавалера орденов Красного Знамени и Великой Отечественной войны второй степени, и на жизненном фронте полный порядок.
-А со здоровьем как? - интересуюсь я.
-Несколько лет назад операцию перенёс. Удачно сделали. Так что поживу ещё, - ответил он.
Живите, Николай Иванович, долго живите, на радость сыновьям, внукам и правнуку.