Формула счастья. Часть 32. Начало

Продолжение.
 
Начало: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9, Часть 10, Часть 11, Часть 12. Часть 13 Часть 14 Часть 15, Часть 16, Часть 17, Часть 18, Часть 19, Часть 20, Часть 21, Часть 22, Часть 23, Часть 24, Часть 25, Часть 26, Часть 27, Часть 28, Часть 29, Часть 30, Часть 31
 
Я сплю и мне снится сон. Тяжелый, неприятный. Неразборчивые голоса, какая-то тянущая боль в разных частях тела, как при судорогах. Ощущение царапанья по коже, как будто кошачьи когти. Опять голоса людей. Эти люди чем-то заняты, они напряжены и сосредоточены. Не очень сильная, но какая-то выкручивающая боль в бедре.
 
- Тяните через туннель... осторожнее, порвется! И опять все уходит. И временами тяжело дышать.
 
Открываю глаза. По лампочкам на потолке понимаю, что я не в палате. Скосив глаза вниз, вижу, что весь закрыт одеялом до подбородка. Тела не чувствую, но по очертаниям вижу, что оно на месте. Меня охватывает тревога: почему СОВСЕМ ничего не болит? Разве это возможно при таком обширном хирургическом вмешательстве? Неужели что-то сорвалось, и в последний момент от операции отказались? И вообще мне все это приснилось? Но я же помню, как делали спинномозговой наркоз, как втыкали в руки под ключицу катетеры... Или тоже приснилось? Через несколько секунд понимаю, что левой рукой не могу двигать, потому что ее что-то держит. А вот правая - свободна и слушается. С третьей попытки мне удается сдвинуть одеяло и увидеть, что левая рука действительно привязана бинтом к койке. Это чтобы игла из вены не выскочила, наверное. Баночка с физраствором почти пуста. Ну, и хватит! Я и так уже достаточно проснулся и чувствую себя вполне трезвым. Только вот не терпится посмотреть - все-таки "почикали" меня, или нет? Как оказывается трудно сделать такую простую вещь, как отбросить одеяло, лежа совершенно в горизонтальном положении и одной рукой! Надо отвязать вторую. Это сделать тоже непросто. Но помогает приобретенный с детства опыт распутывания маминых клубков из "вторичной" пряжи. И с неплотно затянутым марлевым узлом я все же справляюсь. Выдергиваю иглу, с кончика которой начинают сочиться прозрачные капли. Непорядок! Найдя перекрывающий механизм, сдвигаю колесико до упора, и капать перестает. Через несколько минут борьбы с одеялом, оно оказывается на полу. Ну, и видок! От груди до колен - бинты. Еще полосочки нарисовать - и получится купальный костюм из немого кино! К счастью смеяться я не могу. почему-то не получается. Да и руки нормально двигаются только начиная от локтей, дальше - как отнимается что-то. Судя по тянущимся местами из-под бинтов многочисленным дренажным трубкам, наполненным красным, все-таки сделали! Тела я по-прежнему не чувствую, но состояние офигительное! Как будто я - бесплотное привидение! И все это - на фоне полнейшей эйфории! Еще бы горло не саднило - было бы совсем круто. Но это уж мелочи. Не будем привередничать... Когда мне становится как-то неуютно, до меня не сразу доходит, что я замерз - ощущения холода нет, просто как-то челюсти сводит, шея напрягается, пульс учащается и дышать становится труднее. Вот я молодец какой! Одеяло скинуть-то скинул, а обратно как? С трудом дотягиваюсь пальцами до лежащего на полу угла, зацепляю и тяну к себе. Блин, какая тяжесть! На затаскивание одеяла уходит наверное минут пятнадцать. Я совершенно выбиваюсь из сил. Еще несколько минут просто отдыхаю, согреваюсь и восстанавливаю дыхание. Мне снова становится физически комфортно, а морально - не очень. Скучно! Я начинаю кого-нибудь звать (там в проеме горит свет - наверное, там кто-то есть). Входит незнакомая медсестра.
 
- Здравствуйте! - Приветствую я ее с улыбкой.
 
- Смотри-ка, только вентиляцию легких отключили, как сразу и заговорил.
 
Она вдруг обращает внимание на свободно болтающуюся систему:
 
- Что с капельницей?
 
- Это... выпала, наверное!
 
- Сама?
 
- Ага! - Я снова улыбаюсь. Мне хорошо.
 
Сестричка осматривает систему.
 
- И перекрылась сама?
 
- Ну да... полтергейст!
 
- Вот что, полтергейст... хватит хулиганить! Лежите и отдыхайте. Спите.
 
- Да спасибо, я уже выспался.
 
- Ну, наконец-то! А то анестезиолог говорит, разбудить не могли, чтобы наркоз сделать!
 
Мне смешно. Как в анекдоте: разбудить, чтобы дать снотворное!
 
Она собирается уходить.
 
Девушка, постойте! Девушка, как Вас зовут?
 
- Таня.
 
- Танечка, а скажите, который час?
 
- Час тридцать.
 
- Что?! Всего-то?
 
- Ночи!
 
Она скрывается в светящемся проеме. А мной овладевает жажда бурной деятельности. Я ж горы свернуть могу! И это ничего, что я валяюсь, как препарированная лягушка, подрыгивая только передними лапками. Зато морально я готов немедленно заняться всеми делами сразу! ВО-первых, надо позвонить маме и сообщить, что все прекрасно. Во-вторых, надо позвонить Руфи и узнать, как дела у Маши. Надо съездить к Маше в больницу, поговорить с врачом. Надо встретиться с Пашей - узнать, не сильно ли он переживает по поводу Маши? Вообще, надо его успокоить. А еще у меня в тумбочке целая пачка траммала валяется - надо отдать Шурику, ему через три дня может пригодиться. А мне, по ходу, все равно не надо - и так ведь ничего не болит!
 
- Таня, Танечка!
 
Таня возвращается.
 
- Который час?
 
- Час тридцать шесть! Спи!
 
- Таня, позвоните, пожалуйста, на пост.
 
- Зачем?
 
- Чтобы меня домой забрали.
 
- Какое - домой? Домой рано еще!
 
- Да нет, я не свихнулся и не пьяный, "домой" - в данном случае означает "в пятую палату одиннадцатого отделения".
 
- Зачем? Там спят все, ночь ведь.
 
- А вот и ошибаетесь! Они не спят, они меня ждут.
 
Таня опять уходит. И тогда я начинаю хулиганить. Мне скучно. В этот момент я начинаю понимать Машу - когда ты отдохнул, полон идей, которые не в состоянии воплотить прямо сейчас, когда тебе совершенно нечем заняться, а время ползет, как черепаха, так и хочется начать делать глупости!
 
Закинув руку на сколько возможно далеко за голову, я нащупываю там какую-то конструкцию с кнопочками и рычажками. Начинаю нажимать на все подряд, пока вдруг конструкция не всхрюкивает и не начинает громко чавкать!
 
Таня моментально вбегает.
 
- Да сколько можно уже! Что это такое? Взрослый мужик, а ведет себя...
 
Она выключает аппарат. Я понимаю, что действую, как клинический идиот. Никогда в жизни не вел себя подобным образом, даже в детстве. И потребности в таких шалостях не было. Но радость жизни так перехлестывает через край, что очень хочется как-то выразить эти эмоции. Это какое-то очень незнакомое чувство - хочется бегать, шалить, нарываться на окрики... Стрелять из рогатки по стеклам и вообще вести себя безобразно и ни о чем не заботиться!
 
- Танечка, ну простите меня! Я понимаю, что уже Вас достал... Но... мне очень скучно, правда! И я прекрасно себя чувствую. И совсем не хочу спать. Позвоните, чтобы меня в палату к ребятам отвезли - и сразу от меня избавитесь!
 
Таня раздумывает в нерешительности.
 
- Сейчас у врача спрошу.
 
Возвращается она через пять минут, которые кажутся мне вечностью, с каким-то мужиком.
 
- Ну что, очухался? - доктор смотрит мне зрачки, щупает пульс, смотрит на показания каких-то приборов, которые, оказывается, подключены ко мне... и резюмирует:
 
- Ладно! В принципе, можно уже этого буяна на отделение переводить... А то он не только аппарат вентиляции легких включит, а еще на койке в кругосветное путешествие отправится!
 
Сразу же после звонка за мной прибегают медсестра Света, Зина и зачем-то Лиза с соседнего крыла.
 
- Ох, как вас много! Двоих же достаточно!
 
- Ты что, не рад меня видеть? - обиженно надувается Лиза.
 
- Да рад, конечно! Девчонки, я вас всех жутко рад видеть! Поехали домой!
 
При помощи доктора меня перегружают на каталку, подбирают все трубочки с пузыречками... пузыречки я тут же хватаю:
 
- Давайте, сам подержу, это я уже могу! Меня закатывают в лифт, и я вижу лицо реанимационной сестры. Вверх ногами. - До свидания, Танечка! Спасибо Вам за терпение!
 
Вдоль стены больничного коридора выстроилась шеренга. Шурик командует:
 
- Смирна-а-а! Равнение - на каталку! Здрав желам, товарищ Франкенштейн!
 
Вот это встреча! Я знал, что все ждут известий из реанимации и бегают каждые полчаса на пост: "Еще не звонили?" У нас всех так ждут. Всегда. И не ложатся спать, пока человека не привезут. Разве что сестричка уговаривает: "Ну, отбивайтесь уже! Я звонила в реанимацию. Он спит, до утра точно не привезут".
 
Но как они весело придумали! Настроение - аж выпрыгивает за пределы стратосферы, хотя казалось, больше радоваться уже некуда.
 
- Здорово, мужики! Ну, давайте, сейчас все расскажу... Еле добился, чтоб меня к вам отпустили - пришлось брать штурмом!
 
Часов до четырех меня заставляют во всех подробностях пересказывать, как и что было, что я помню, и как меня оттуда все-таки отпустили.
 
- Это не отпустили, это выгнали тебя! - Ржет Федька. - Вон, спроси у Светки! Ей позвонили, и говорят: "Забирайте своего Франкенштейна из пятой палаты, а то он нам всю реанимацию разнесет!"
 
Неприятное началось, когда все легли спать. Опять скучно. И заснуть невозможно. Самочувствие уже немного портится, но заснуть все равно никак. Все эти снотворные, успокоительные, обезболивающие - ненавижу! Лучше уж сначала перетерпеть, чем потом мучиться от побочек. Даже зубы лечить стараюсь без наркоза. Так сначала недолго больно, а потом зато с каждой минутой - все легче, и быстро совсем проходит. А с уколом - наоборот. Сначала ничего не болит, зато потом полдня "заморозка" отходит...
 
На следующий день девчонки меня "обрадовали" - мама приехала. Я ведь говорил ей, что не надо! Мало того, что ей в больницу с другого конца города тащиться, так и незачем вовсе! Хорошо, что они засекли ее еще в очереди в гардероб и предупредили меня заранее... Пришлось-таки вкатить один обезболивающий укольчик - так, на всякий случай, чтобы рожа не была кислая и нормально пообщаться можно было. Я потом об этом укольчике пожалел - и так перестальтика нарушена, когда лежишь, и несколько часов наркоза так все поотключали, что вообще жрать невозможно... А хочется ведь! Так и еще дополнительно обмен веществ затормозить. Жаль, что мама не понимает, что такие вот "посещения болящих" сразу после операции только добавляют болящим забот... Так лежал бы себе спокойно с зеленой рожей и ждал, когда само пройдет. И никаких нервов. А так - мало того, что хреново, так еще и надо держаться при ней, чтобы виду не подавать. Тяжело же, блин! Так вот ей приспичило именно сейчас засвидетельствовать свое почтение... Поговорили полчасика, потом я соврал, что сейчас меня повезут на перевязку, и маму удалось выпроводить. Ну все теперь она довольна и, надеюсь, больше не появится. По крайней мере до того времени, как я буду действительно уже в полном порядке. Но тогда я уже и сам к ней приеду. Я твердо решил, что смотаю из больницы сразу же, как только снимут с меня все "дополнительные конструкции", и я смогу застегнуть на себе хоть какие-то штаны и куртку. Потому что здесь, конечно, хорошо, но два месяца в ограниченном пространстве - для меня это перебор.
 
Кто когда-нибудь лежал неделю пластом (то есть буквально, когда ни на бок не повернуться, ни ног не согнуть), тот поймет, как это круто, когда впервые получается сесть! И сразу хочется встать. Конечно, ноги не держат. Не только потому, что из них какие-то запчасти повытаскивали, и запчасти эти еще обратно не отросли, но главным образом из-за того, что оставшиеся мышцы атрофировались от долгого лежания. Но самостоятельно, опираясь на руки, пересесть в инвалидное кресло, раздобытое девчонками в кардиологии - это уже классно! Когда народу немного, можно на нем гонять по коридору. Это легкое маневренное кресло, называется "Мерседес". А есть еще "Кадиллак" - это на котором с шофером только ездят... То есть, с медсестрой, которая везет его за высокую спинку, а сам не поуправляешь. А уже на следующий день мне нашли какую-то клюку, и опираясь на нее, на отбойник вдоль стены и немножко - на одну ногу, я самостоятельно добрался сначала до туалета, а потом - до курилки. Первую ночь спал, как убитый. А наутро окончательно понял: я в ЭТОМ измерении! Уже прочно!
 
Жаль, бросить курить не вышло насовсем... Как только организм от наркоза очистился - первая же затяжка принесла неизъяснимое наслаждение... Ну, ничего. Когда-нибудь брошу... Впрочем, курил я, конечно, реже, чем до операции - хотя бы потому, что как только доктор усек, что я самостоятельно передвигаюсь, курить в палате мне окончательно запретили. А тридцать метров с палочкой и на одной ноге - каждый час не побегаешь. "Кадиллак" в узкий коридорчик перед курилкой не пролезает, а "Мерседес" уволокли обратно на кардиологию.
 
Следующий "марафонский забег" - до телефона. Конечно, ребята довезли бы на "Кадиллаке", но надо учиться ходить. Во-первых, чтобы функции восстанавливались. Во-вторых, усталость - лучшее снотворное.
 
Учитывая вынужденный перерыв, очередь позволила мне аж пять звонков за один раз! Мама, Руфи и троим друзьям. Прежде всего меня, конечно, интересовало, как дела у Маши. Сколько ее там продержат? Я понимал, что еще не скоро смогу к ней поехать. Нескоро вообще смогу покинуть пределы этажа.
 
(Продолжение следует)