Ангел.

Дашку я знала лет с12. Она была чуть старше. Жили в одном дворе и дружили без оглядки на возраст.

О нашем дворе надо сказать отдельно. Представьте себе пятиэтажку в 14 подъездов. За ней еще две – по 17 подъездов. Все мы с малявочного возраста жили и росли вместе. Школа была одна и она располагалась перед нашим домом. Весной, летом, осенью на школьной площадке все и собирались: кто на великах, кто с мячом, кто с бадминтоном. Иногда в волейбольный круг собиралось столько народу, что добросить мяч противостоящему не хватало сил. В общем, хочу сказать: молодёжь в нашем дворе была дружной. Даже «хулиганы» у нас были какие-то не хулиганские .

Дашка всегда производила впечатление девочки из хорошей семьи: очень красивая, добрая, аккуратная. У нее были две младшие сестренки и мама-медсестра в детской больнице. Дашку любили все! Не просто дружили, а именно любили. Мы бегали к ней с уроками, сшить платье для куклы, жаловаться на Генку из 4 подъезда. Пристраивали всех найденных котят тоже с ее помощью. Некоторых по несколько раз. Так, как Даше отказать было невозможно, котят брали, а потом отпускали. Дашка никогда никого не упрекала, но второй раз уже не обращалась.

Время шло, мы росли. Вот уже и школа позади. Кто-то уже обзавелся семьей, кто-то усердно учился, но дружба наша росла вместе с нами. Правда, в силу обстоятельств, компания сузилась до пяти девчонок и двух ребят. Мы уже не встречались так часто, но праздники и дни рождения отмечали вместе. Дашка всегда приходила помочь со столом, всегда дарила очень хорошие подарки, именно те, которые хотелось. Мы были молоды и не задумывались где она берет все дефицитные ( молодежь поди и слова такого не знает!) в то время миксеры, блендеры, духи.Не задумывались мы и о деньгах на эти подарки. Дашке мы делали подарки в складчину: духи французские (сорок рублей плюс десять переплата) на троих. И это было в порядке вещей. И она радовалась нашим подаркам, даже если это была разделочная доска с выжженным рисунком. Дашка прибегала на помощь в любое время суток. Например, меня в роддом провожать прибежала в 12 часов ночи и просидела там до трех пока ей не сказали, что я родила девочку, а утром уже со всякой вкуснятиной стояла под окном роддома и вопила: «Ура!! У нас девченища, целых два килограмма с хвостиком! Здоровенькая!!» А я стояла и плакала, потому, что малолетний, как и я, папашка моей «девчёнищи» сбежал от нас за неделю до ее рождения. Если бы не Даша…

Так получилось, что после рождения моей Оленьки, мы еще ближе стали. Я была одна, и у Даши не было никаких романтических отношений. Она где-то работала. Помогала маме растить сестренок . Помогала нам всем. Деньгами, советами, делами, на все вопросы о ней самой, отвечала, смеясь: «Лучше всех!!! Разве не видно!!!» И, правда: Даша к двадцати годам похорошела еще больше: высокая, стройная, светло-пепельные длиннющие волосы, вьющиеся на кончиках, очень большие сиреневые глаза. Она была похожа на былинную красавицу. В наше непростое время, она умудрялась одеваться как-то и просто и шикарно одновременно. Была ухожена, душиста, доброжелательна ко всем. Мне иногда теперь кажется, что Даша была ангелом, посланным нам с небес…

Приближались майские праздники. Мы решили собраться всей компанией и сходить на шашлыки. Бурно обсуждали меню, где что достать, радовались возможности снова собраться вместе, уже и с дополнениями - тремя мужьями и двумя малышами. За пару дней до праздника Даша пропала. Домашние односложно отвечали, что ее нет, сама она тоже никому не позвонила, что было удивительно. Мы не особенно тревожились, решив, что наша красавица влюбилась, и нам предстоит порадоваться за нее. Если бы это было так…

На третий день после исчезновения Даши, я отловила во дворе её младшую сестренку и допросила с пристрастием. То, что я услышала, опрокинуло меня буквально. Даша лежит в больнице, второй день, с ожогом слизистой пищевода, она вряд ли выживет…

Я полетела в больницу прямо с годовалой дочкой. В реанимацию меня сначала не пускали (не близкая родственница). Я попыталась узнать, что случилось. Ответ врача шокировал: «Отравление марганцовкой… Её мать отравила. Уже призналась. Ей разрешили побыть с дочкой до конца. Осталось недолго. Вы тоже можете попрощаться».

Я вошла в палату на ватных ногах. Дашина мама стояла на коленях у кровати, прижавшись губами к руке дочери. Она не плакала, она смотрела на дочь, как будто пыталась вобрать в себя её мертвенно-белое лицо, на подушке рассыпанные волосы, губы, потрескавшиеся, и ставшие бесцветными… «Мамочка, прости меня!!! Прости!!! Береги девчонок… Денег не жалей...» Я не смогла сдержать слез и вышла в коридор, за мной вышла ее мама. «Не суди меня, Я сама себе судья», – сказала она мне тихо, каким-то мертвым голосом: «Даша была ПРОСТИТУТКОЙ. И ее не суди – ОНА святая! А я по-другому не могла…»

Даша промучилась еще пять часов и умерла.Ей было 20 лет и 3 месяца. На дворе стоял 1983 год.