Дорогой бессмертия

За нами Москва!
 
Дверь открыла дочь Владимира Филипповича Валентина:
-Проходите, проходите, папа в той дальней комнате. Не знаю даже, что он вам расскажет о войне-то, многое подзабыл уже. Как-никак, а ему уже 92 года. Большую жизнь прожил. Ну да ладно, может быть, что-нибудь и вспомнит. А где и я подскажу, ведь в своё время, когда отец был моложе, он много рассказывал о войне, - закончила Валентина.
Ушёл он на неё в октябре 1941 года. В то время большая семья Анюхиных проживала в селе Кянда Башмаковского района Пензенской области.
-Вот и мой черёд пришёл, Аннушка, защищать Родину, - улыбнулся он светло и чисто жене. - Сильно не переживай за меня, отвоююсь и вернусь. А ты детей сбереги.
Он ещё раз обнял супругу, стоявших рядом детей и шагнул в военную осень.
 
Попал в 325-ю стрелковую дивизию, в отдел контрразведки. Выдвинулись к Москве. В середине ноября 1941 года события на фронте разворачивались стремительно - враг начал вторично наступать на Москву. Он подтянул новые силы, и к 15 ноября против войск Западного фронта была сосредоточена 51 дивизия, в том числе 31 пехотная, 13 танковых и 7 моторизованных хорошо укомплектованных личным составом, танками, артиллерией и боевой техникой дивизий. Из воспоминаний маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова: "Итак, второй этап наступления на Москву по плану, имевшему условное название "Тайфун", немецкое командование начало 15 ноября ударом по 30 армии Калининского фронта".
Ранним утром на позиции 325-й стрелковой дивизии, других наших воинских подразделений обрушился невиданной силы огонь. Несколько часов он бушевал на переднем крае обороны. Земля стонала и дрожала, воздух наполнился рёвом авиационных моторов. А вскоре хлынули вражеские танки и пехота. Редели ряды защитников Москвы. В короткие минуты передышек, лёжа на снегу, рядом с бойцами политрук повторял: "Выдюжим! Мы врага берём не числом, а умением. Москву отдать никак нельзя".
 
-Не отдадим, товарищ политрук, не отдадим, - сказал Владимир Анюхин. Его поддержали другие:
-Отстоим Москву!
Вражеские танки начали обходить высоту полукругом. Анюхин насчитал одиннадцать.
Сколько у нас гранат? - спросил политрук.
-Тридцать пять, - ответил Анюхин.
-Должно хватить, но без команды не бросать.
-Хорошо, товарищ политрук, - Анюхин вжался в землю. Медленно сжималось кольцо вражеских машин. Вот уже они совсем рядом, можно гранату добросить. Приподнявшись над окопом, политрук скомандовал:
-Огонь!
И навстречу танкам полетели гранаты. Две машины были подбиты, остальные, стреляя, лезли на высоту. Подоспела помощь, вражескую атаку отбили. Поддержала и артиллерия усиления.
Москву отстояли и двинулись дальше, по пятам врага. 325-й стрелковой дивизии предстояли новые бои.
 
Великие Луки
 
Совершая марш, бойцы видели следы вражеских разрушений, руины, пепелища, развалины фабрик, заводов, железнодорожных станций. И сердца их наполнялись болью. В октябре 1943 года дивизия вступила в Великие Луки, разрушенный дотла древний город. Обнажив головы, склонив боевые знамёна перед обагрёнными кровью советских людей древними камнями Великих Лук, слушали бойцы страшный рассказ о злодеяних фашистов, которые, отступая, никого и ничего не жалели. Один за другим на груду кирпичей, служивших своеобразной трибуной, поднимались гвардейцы, и каждое их слово, падающее в тишину мёртвого города, звучало клятвой мести подлому врагу. Сказал своё слово и Владимир Анюхин: "Клянусь мстить врагу за тебя, древний русский город!".
 
И мстил вместе со своими боевыми товарищами. В течение ноября и декабря 1943 года полки и подразделения дивизии укрепляли оборонительный рубеж за Великими Луками, рыли траншеи, строили дзоты, проволочные заграждения, минировали поля, ведь отступая, враг жаждал реванша. Анюхин вместе с другими разведчиками непрерывно вели наблюдения и изучали передний край обороны противника. Батареи обстреливали группы немецких солдат, накрывали огневые точки фашистов, уничтожали и подавляли их огнём. Фашисты, в свою очередь, тоже вели методичный миномётный огонь, выпуская в среднем около пятисот снарядов и мин в сутки.
 
Разведчикам приказали уточнить разведданные о переднем крае противника. Ночь выдалась лунная, пришлось ждать, когда набежит тучка. Ждать долго не пришлось. Спустившись в овраг, вплотную пробрались к вражеским заграждениям. Дозор сообщил, что впереди минированное поле. Проделав проходы, сапёры подали условный сигнал товарищам. Первым пргынул в трраншею рядовой Анюхин, за ним - остальные. Часть бойцов кинулась к намеченной огневой точке - блиндажу, другая пошла влево - прочесать траншею. Но в блиндаже никого не оказалось. Прошли вправо с сотню метров - и тоже никого: перед выходом из оврага траншея оказалась засыпанной. Разведчики оставили хранение и повернули в противоположную сторону. Но и здесь никого не оказалось. Так был установлен ложный край обороны противника. Разведчики выяснили, что фашисты построили много ложных укреплений. По утрам гитлеровские солдаты собирали бурьян и отапливали их. Дым, по замыслу врага, должен был означать их присутствие в укреплениях. В случае нашего наступления артиллерийский огонь обрушивался на пустые траншеи, после чего фашистам оставалось занять первую линию траншей и встретить нашу наступающую пехоту огнём. Ловко придумано. Но разведчики разгадали замысел врага, который вскоре в коротком и жестоком бою был уничтожен.
 
На пути в Берлин
 
"На Берлин!" - это можно было слышать всюду - в каждой части, в каждом подразделении стрелковой дивизии. Это звучало как боевой клич, как долгожданная, обнадёживающая весть о том, что конец войне уже близок, что он не за горами. Все с нетерпением только и ждали приказа о решающем наступлении. Каждый понимал, что бои предстоят трудные. В руки Анюхину попала листовка, сброшенная немцами с самолёта. Текст был на русском языке: "От Берлина вы недалеко, но в Берлине не будете. В городе тысячи домов, и каждый будет неприступной крепостью. Против вас будет бороться каждый немец".
 
В другой листовке приводились такие новые "аргументы": "Мы тоже были у стен ваших Москвы и Сталинграда, но не взяли их. Не возьмёте и вы Берлин, а получите здесь такой удар, что и костей не соберёте. Наш фюрер имеет огромные людские резервы и секретное оружие, которое он берёг для того, чтобы на немецкой земле окончательно уничтожить советские войска".
-На испуг берут, - скомкал Анюхин немецкую листовку и добавил:
-Конец вам пришёл, фашисты поганые!
 
Конец гитлеровской Германии действительно наступил. Два дня подряд, 14 и 15 апреля 1945 года, била артиллерия, атаковала пехота. Гитлеровцы посчитали, что началось наступление русских, а на самом же деле это была силовая разведка. Хитрость наша удалась: фашисты подтянули к переднему краю большое количество как живой силы, так и боевой техники. Противник посчитал, что сорвал наше наступление.
На фронте наступила тишина. А у наших войск всё было уже наготове. К рассвету, 16 апреля соединения советских войск овладели первой линией обороны врага и приступили к штурму второй позиции. К исходу апрельского весеннего дня войска первого эшелона, в котором находился и Владимир Анюхин со своими боевыми товарищами, продвинулись на несколько километров к Берлину. С фанатичной яростью дрались фашисты в предместных берлинских укрплениях. То была битва с отборными кадровыми частями вермахта, а отнюдь не с мифическим "гражданским населением".
 
В ходе таких боёв обстановка часто менялась, и всё же враг надламывался, отступая в своё логово. Наши войска настигали его и добивали. До Берлина осталось чуть больше двух километров. Здесь уже стали попадаться другого рода листовки, подтверждающие, что были и "другие" немцы. В этом Анюхин тоже убедился, прочитва одну из таких листовок: "Берлинцы! Красная Армия стоит у ворот нашего города! Советские солдаты пришли к нам не как враги, они пришли как враги наших угнетателей, как враги гитлеровского фашизма. Берлинцы! Берите за горло палачей немецкого народа!".
 
-Так что не все немцы оказались фашистами, - утвердительно подумал Анюхин, сунув листовку в карман. - На самокрутку сгодится. Впереди ему с боевыми товарищами предстоял ещё последний рубеж - рейхстаг! Он взял его вместе с другими, расписавшихсь на его стене.
Военные историки потом напишут, что правда о Великой Отечественной войне заключается не только в том, что будто бы немеко-фашистское командование не располагало достаточными силами для обороны Берлина, а в том, что наступательная мощь советских войск была непреодолима. 8 мая в Берлине,в здании военно-инженерного училища в Карлсхорсте, был подписан акт о полной и безоговорочной капитуляции Германии. Войне конец!
 
Хорошее настроение охватило всех. Ни выстрелов, ни взрывов. Непривычно, но действительно хорошо настолько, что даже не верилось Анюхину, в самом ли деле наступил мир, действительно ли больше никому не нужно подниматься в атаки под вражеские танки и ему, Анюхину, тоже штурмовать оборонительные укрепления врага, выкуривать его из укрытий, не нужно опасаться ни пуль, ни снарядов, ни бомб, ни мин. Ничего уже этого не надо бояться. Владимир ещё раз оглянулся на рейхстаг, на стене которого расписался, и направился в расположение своей части. Она находилась неподалёку - через улицу. Подходя, увидел радостные лица своих боевых товарищей, у которых тоже было победное настроение.
-Рядовой Анюхин! Выпей с нами за Победу, - протянули ему эмалированную кружку со ста граммами победных. Владимир выпил, выдохнув:
-Теперь домой. Наконец-то.
 
А дома был жесточайший голод. Супруга Анна Фёдоровна слегла, опухшая от него: себе почти ничего не оставляла, всё скармливала детям. Он так и застал её, лежащей на кровати, когда переступил порог родного дома. Она прошептала, сил-то уже не было, что дети спят, накормлены. Он поцеловал её, на цыпочках прошёл в детскую, достал привезённый из Германии будильник, завёл его и поставил на стол. Через минуту, другую он зазвенел, разбудив детей.
-Папка приехал, папка приехал! - прыгала вокруг четырёхлетняя Валюшка.
Владимир выложил на стол кучу гостинцев, которых хватило на несколько дней. Впервые за многие годы Анюхины-младшие наелись. Поднялась и Анна Анюхина, окрепла.
 
Владимир устроился бригадиром тракторной бригады в Соседскую МТС. Жизнь налаживалась. Росли дети, радуя родителей успехами в школе, на работе. Как-то получили письмо от старшего сына Ивана, который звал всех к себе, в Мишкинский район Курганской области, в колхоз "Зауралье". Приехали. Владимир Филиппович стал работать плотником, затем перевёлся мотористом.
Девять лет пробыл он в "Зауралье". Дети подросли, разлетелись, как птицы. Решил сняться с места и Владимир Филиппович. В 1964 году приезжает на Магнитку, где к тому времени проживал один из его сыновей, Алексей. Устроился в огнеупорное производство плотником, проработал им до ухода на заслуженный отдых.
 
У него 15 внуков, 28 правнуков, а недавно у правнучки Марины родилась в Вологде праправнучка Верочка.
-Был у него в военной биографии такой случай, - уточняет дочь Валентина, отложив в сторону семейные фотографии. - Надо было идти в разведку. Отец проверил наличие в обойме автомата патронов, только собрался сделать шаг, как командир отделения сказал, что рядовой Анюхин получит другое задание. Когда отец возвратился, то его послали по следам невернувшейся группы разведчиков. Пройдя несколько километров, он наткнулся на мёртвые тела своих боевых товарищей: все двенадцать человек лежали рядом друг с другом. Что произошло с ними? Об этом так никто и не узнал. Вероятно, попали в засаду и в жестоком неравно бою погибли. Вот так судьба сберегла тогда отца от смерти. И берегла его в дальнейшем всю войну, - подытожила Валентина.
Чем награждён-то, Владимир Филиппович? - интересуюсь я у него.
-На фотографии всё видно, - был ответ.
Разобрались: рядовой Анюхин награждён орденами Красной Звезды, Боевого Красного Знамени, медалями "За боевые заслуги", "За оборону Москвы". Он, пройдя трудными дорогами войны, выдюжил и победил.