Мы встретились...

Я молча и невнимательно слушала свою родную, по отцу, тетку Наташу, а думала о своем. " Ну, надо же, - думала я, - узнать с первого взгляда свою племянницу через 20 лет!» Тетку эту "тетей" я никогда не называла - "Наташа", да "Наташа". Мне было 5 лет, а ей - 14, когда я первый раз ее увидела. Приехала она из деревни, и мама называла ее "малограмотной". Жила она у нас недолго, - отец ушел к другой женщине - не стало и Наташи. Изредка мама давала нам повидаться, но я об этом почти ничего не помню.

У меня была другая тетя - мамина сестра. Вот ее я считала второй мамой. К ней и решила как-то слетать в гости. Тем более, Горький – мой родной город - там я родилась и выросла. Это потом судьба занесла меня на Дальний Восток...

«Ну, раз уж я в этом городе, - проведаю и Наташу», - решила я. Вхожу в знакомый двор, и тотчас же с лавочки у дальнего подъезда встает невысокая пожилая женщина. "Наташа" - мелькнуло в голове, а в следующую минуту я оказалась в объятьях тетки. Она, плача, приговаривала: " Танечка приехала..."

- Да как же ты меня узнала?
- Да ты же вылитая братик мой, Миша!
Зашли в квартиру. Поговорили обо всем и ни о чем, - слишком долго не виделись и друг друга почти не знали. Так и прожила Наташа всю жизнь одна. Сдавая комнату в однокомнатной хрущевке, сама спала на кухне. "Мне все хорошие квартиранты попадаются, - говорила Наташа, - расстаемся потом, как с родными. Да и то сказать, - по 5 лет живут, пока свою-то квартиру получат. А папа твой умер, Танечка..."

Вот как, умер. Какой он мне «папа»? Меня растил и воспитывал совсем другой папа, и я его очень люблю.
Так, то слушая, то не слушая, сидела я на стареньком диване, пока не прозвучало знакомое название городка, который находится в 40 минутах езды от города, где я сейчас живу.

- Подожди, Наташа, откуда ты этот городок знаешь?
- Да я же говорю тебе, что твои брат и сестра там живут. Родные они тебе. По отцу... Миша и Маша. Ты напиши им и съезди туда.

- Ага – ага, - киваю для приличия головой и беру протянутый мне адрес.
– Я Вале напишу, чтобы она тебя не выгоняла.
Я поняла, что Валя - жена моего отца. "Смешно" - , подумала я, - еще не хватало, чтобы меня кто-то выгонял, - да и как будто я туда собираюсь ехать!"

Поездка в Горький произошла летом 86-го, а весной, перебирая бумаги, я наткнулась на маленький смятый клочок. Вспомнила Наташу и ее наивные слова... С этого момента я стала допускать мысль о том, что можно было бы и съездить, познакомиться, что "дети за отцов не в ответе", и как было бы здорово, если бы у меня здесь, на Дальнем Востоке, буквально на самом краешке земли были родственники! "Напишу письмо, - решила я. Одна мысль тревожила меня: "Вдруг они примут меня за «проходимку»?"

Подруга Ирка, наблюдая за моими душевными муками, говорила: « Да напиши ты письмо и не думай ни о чем!» Я так и сделала. Не помню точно, что именно я там написала, но главной темой было: "Я - женщина порядочная!" Мне стало легко на душе, и мысли об этом перестали меня мучить… Ответ пришел довольно быстро. С волнением и опасением я вскрывала конверт, листок, помню, все никак не разворачивался... Ага - вот:

"Здравствуйте, дорогая сестра Татьяна! Получила Ваше письмо, которому очень рада. Я на работе бегала и всем показывала, что у меня нашлась сестра. Приезжайте в гости, будем рады!"

Приближались майские праздники, и я решила воспользоваться этим для поездки. Билет, на всякий случай, взяла туда и обратно, на один и тот же день - а вдруг не ко двору придусь! Итак, нажимаю на звонок... Дверь открывает моего роста женщина. Улыбается. "Проходите..." Тысячи мыслей пронеслись в голове. "Зачем я приехала?"; " Какая-то она слишком спокойная, чужая", " Я думала, что мы обнимемся", "Ой, зачем я все это затеяла?"...

Такая же, как у тетки в Горьком, однокомнатная "хрущевка". По маленькой кухоньке снует туда-сюда моя сестра - Маша. С моей фигурой, моими чертами лица, с идеально похожими на мои руками. Только на семь лет моложе меня. В ванной такая же, как у меня, мыльница красного цвета, на крючке такая же, как у меня, мочалка, того же цвета полотенце на кухне…

Но вот обед приготовлен, и мы сидим вдвоем на кухне, а в комнате спит двухлетний Димка. Молчим от неловкости... Наверное, мне начинать, я старшая.
- Маша, нам ведь нечего делить, правда?
- Татьяна, время обедать - давайте поедим, пока Димка спит.
- Давай.
- А, может, выпьем по – «чуть-чуть»?
- По – «чуть-чуть» - можно…
"Ну, наверное, перекушу, да и на автовокзал - подумала я - Зачем, ну зачем я все это затеяла?"
- Ну, за встречу!
- Твое здоровье!
- Маша, - говорю я , - ты , наверное, не дождешься, когда я уйду?
- Да что Вы такое говорите?

- Понимаешь, у меня ведь больше причин не хотеть вас с братом видеть - отец ушел к твоей маме.… Хотя… Разве жизнь с ним можно «жизнью» назвать? Мама вечно в синяках и ссадинах ходила. Пить ему нельзя было – на войне он был контуженый.

- Ты знаешь, а мы ведь все детство с мамой и братом Мишей убегали от него, когда он бывало, пьяный придет! Страшный он становился!
И потекла извечно женская наша беседа об отце, о детях, моих и Машиных – по двое их у нас оказалось. Вот уже и Димка проснулся, бегает возле нас, и старший, четвероклассник, откуда-то пришел, и муж – молчаливый улыбчивый мужчина - пришел из гаража. А мы все не можем наговориться.

«Приезжай, приезжай обязательно, - повторяет Маша, и ее большие карие глаза лучатся радостью, - я не смогу – Димка маленький, а ты приезжай!»

Я знаю, что обязательно буду приезжать сюда, потому, что теперь здесь, на окраине России, среди болот и тайги в маленьком городке осталась частичка моего сердца – моя родная сестра Маша.