Жить сегодня. Кто хранит второй том "Мертвых душ"

Любовник хорош во всех ситуациях, кроме одной. Когда он начинает тосковать по жене, он становится занудливым раскаивающимся моралистом, нуждающимся в жалости и заботе. Его накрывает волна раскаяния, вины, жалости к себе, недовольство устройством мироздания и внезапная импотенция.
 
Тоскующий по жене любовник становится невыносимым. Тоска особенно остро проявляется в Париже. Или в Риме, вечном городе. Великие города ни в чем не виноваты. В них возят всех, поэтому стены городов напоминают о вечном – любви и верности. А также о том, что изменять жене нехорошо. А любимой-особенно.
 
К любовнице Зое Митя относится хорошо. Он уважал ее как коллегу и женщину. Он благодарен ей за то, что она возродила в нем чувственность, романтику и сперматогенез. Он часто говорил ей о любви. Желание свозить Зою в Рим возникло у Мити давно, и он тщательно готовился к поездке. Хотел показаться надежным, щедрым и благородным. Планы омрачало наличие верной жены.
- Она заботливая, - с тоской говорил он. –Я обижаю святого человека. Никогда не смогу ее оставить. Она живет ради меня.
Оставлять жену надолго Митю никто не просил. А оставить жену на несколько дней он решился сам. Он повез Зою в Рим.
 
Зоя N., двадцатипятилетняя обладательница строгого костюма, счастливая дочь и внучка, одинокая неудачница позволила себе завести любовника. Если любимые люди появляются в жизни как озарение, то любовники заводятся незаметно, перевоплощаясь из коллег, соседей или друзей. Все понимают, что связь будет временной и ничего хорошего в конечном итоге не принесет. Но временные связи - тоже связи, и социальная сущность человека не дает ему расслабиться.
Почему Зоя позволила себе иметь любовника? По нескольким причинам. Во-первых, потому что у нее проснулся женский инстинкт. Он проснулся давно. В ее жизни были другие мужчины. Но вспоминать о них не стоит, потому что нечего.
Женские инстинкты сначала дремали, но в какой-то биологический момент настойчиво потребовали к себе внимания. Может быть, их стоило подавить. Но Зоя подавляла их уже несколько лет, но они проявлялись вновь. Инстинкты ожили сегодня, хотя Зоя хотела сохранить их на завтра.
 
Благодаря цепочке событий, желаний, совпадений у Зои появился любовник. Ей не нравилось, что он женат. Она знала, что хорошим такая связь не кончится, но думала, что ее случай буде иметь счастливый конец. Какой именно, она не знала. Может, Митя внимательно пролистает свой паспорт, и окажется, что он неженат. А его жена ему не жена, а соратница, как Надежда Константиновна. Или Митина жена поймет, что ей некогда быть женой и займется политикой. Митя не станет переживать и спокойно к этому отнесется. Зою устраивал любой вариант развития событий, который предполагал мирное развитие. Главное, чтобы Митя и его жена перестали любить друг друга и поняли, что любви не было и раньше. Митя оказался случайно женатым и его брак легко аннулируется. Зоя этого хотела не потому, что считала Митю своим единственным мужчиной. Она не хотела заимствовать чужого. Мысли о его жене вызывали дискомфорт и естественно, мешал отношениям. Созданные на такой неблагополучной почве отношения не могут быть полноценными. Будучи замешанными на измене, они получились хилыми бесперспективными. Придуманная Митей поездка в Рим должна была принести романтики. Но замыслы нередко остаются замыслами. Хорошо, что Рим от этого не пострадал. Он стал ареной. К этому ему не привыкать.
Если смотреть на историю с моральной точки зрения, то Зоя была неправа, согласившись ехать в Рим с чужим мужем. Но с моральной стороны смотрят после, а не до. Зое захотелось поехать в Рим. Захотелось представить себя в составе влюбленной пары и все такое. И отказать себе в этом она не смогла.
 
Митя готовился дольше. Вернее, его подготовка заключалась в маскировке. Зоя до последнего дня сомневалась, сумеет ли он создать систему алиби. Самой сложной она оказалась для него самого. Потому что легенду нужно рассказывать правдиво. Иначе жене она не понравилась. Рим видел всякое. А уж легенд вокруг него сложено больше, чем вокруг других мест.
 
Митя старался угодить всем. Наверное, у него такой характер. Он хотел нравиться всем и одновременно. Поэтому в присутствии одних тосковал по другим, и наоборот. В Москве этого не чувствовалось. Но в дали от дома Митя занервничал. Может, его плохо проводила жена. Или сын намекнул, что о чем-то догадывается. Но с телефоном Митя не мог расстаться ни на минуту. Он тискал его в руке, вздрагивал от намека на звонок и периодически отходил в сторону, чтобы позвонить «своим». Попав в Рим, Зоя поняла, что в сложившемся коллективе она «несвоя». Ее это огорчило, потому что Рим был гостеприимен. По нему бродили толпы туристов, влюбленных и остальных. А встревоженный Митя вываливался из общего глобального единения. Немного спасала еда и алкоголь. Только крепко выпив, Митя выпускал телефон из кулака и клал его перед собой на стол. Он не спускал с него глаз, как будто проводил телепатический сеанс с родиной. Напряжение с каждой минутой нарастало, и в какой-то момент Зоя почувствовала, что ей хочется провалиться сквозь землю. Исчезнуть или хотя бы получить провал памяти, куда ввергнется сидящий напротив чужой муж со своей проснувшейся совестью. Но условия короткого пакетного предложения не допускали разлуки, поэтому Зое пришлось уговаривать Митю не волноваться.
- Тебе-то что, ты никого не обманываешь, - в сердцах выпалил он.
- Похоже, что ты прав. Себя обмануть невозможно, - ответила Зоя.
Последним испытанием ее терпения стал шоппинг. О нем Митя заговаривался ее в Москве.
- Я подарю тебе камею, - повторял он мечтательно, изменяя жене с Зоей в Москве.
А кто откажется от камеи? Поездка в Рим, камея в подарок и все остальное кажется тем, о чем можно помечтать. Предложения, действительно, достойные. Их лицемерные оппоненты не выдержат даже легкой критики. Бонус в виде тоски по жене в начале романтического предложения не просматривался, поэтому казался неубедительным.
Камея сама бросилась в глаза во время прогулки. Увидев ее на витрине, Митя стушевался и убежал звонить «своим». Зоя рассмотрела предложенный ассортимент в одиночестве и покупать себе украшения не стала. Украшения, купленные самостоятельно, имеют совсем другой смысл.
 
Пообщавшись со своими, Митя вернулся пришибленный и задумчивый. Он с отвращением бросил взгляд на камеи побрел по улице в неизвестном направлении.
Вечерний ноябрьский Рим дышит прохладой. Увидев в витрине теплую одежду, Митя сказал, что ему нужны утепленные перчатки десятого и шестого размеров. Остальные предложения Рима не достойны его внимания. За десять лет, которые он в Риме не был, Рим очень испортился. В нем пропал романтизм и вдохновение.
 
- ******, - громко подумала Зоя. Она хотела сказать, что романтизм в Риме не живет. Его привозят с собой. Как и вдохновение, страсть и прочие аксессуары любви. А то, что привез с собой Митя, можно было в Рим не захватывать. И в Париж. И в другие места, куда принято приезжать с любимыми.
 
Зоя оглянулась. Она искала защиту у Рима. Рим смотрел на нее своими белыми колоннами, неиссякаемыми фонтанами и вечной историей. Чем она хотела его удивить? Тем, что позарилась на чужое счастье? Тем, что пожалела об этой поездке с первой минуты путешествия? Тем, что надеялась обознаться тогда, когда все было известно? Тем, что сфальшивила и подыгрывала фальши? Тем, что не сомневалась в провале, но рискнула?
Рим всем этим не удивишь. Потому что он настоящий. Он видел слезы, любовь и измены. Был зачинщиком, свидетелем и соучастником. Он прощал и был беспощаден. Он заманивал и уничтожал. Игнорировал и воскрешал. Доводил до края и миловал. Баловал и стирал с земли. Он разлучал и объединял. Видел, молчал и оглашал на весь мир колоколами Капитолии. Он расплачивался дорогой монетой за безделицу. И скупился на бесценное. Он волновал и успокаивал, бесчинствовал и умиротворял. Проигрывал и побеждал.
Он тысячи раз переживал то, что пережила Зоя, и выстоял. Почему? Потому что он настоящий. Он не мог не ошибаться. За это к нему тянутся.
Он был прощен и простил сам.
 
Митя, терзающий свой мобильный телефон, остался где-то на краю сознания. Зое захотелось, чтобы у Мити все было хорошо. Чтобы его семья восстановилась, и случился долгожданный карьерный рост. Что у людей исполнялись их желания.
 
Зое захотелось, чтобы все хорошо сложилось у Берлускони. Он опытный и харизматичный.
Еще ей захотелось, чтобы Евросоюз разобрался с долгами. Чтобы нашелся второй том «Мертвых душ», который Николай Васильевич написал в Риме.
Чтобы никто не стрелял в Папу Римского и в других людей. Никогда не стрелял. Чтобы все жили столько, сколько должны. Чтобы люди жили сегодня.
 
Зоя оглянулась. Она стояла посередине вечного Рима и доверяла ему свои тайны. Рим принимал их с достоинством. Он забирал тайны на вечное хранение.