Молодо-зелено

В период расцвета застоя Закарпатье славилось не только тем, что оно за Карпатами и богато своими виноградниками и винными погребами, но и тем, что в определенном смысле этого слова находилось почти что «за бугром». А дальше, как говорится, «земля неизведанная». Поэтому для большинства граждан страны Советов Закарпатье было своего рода пределом горизонта, за которым начинался капиталистический беспредел. И хотя в действительности между страной Советов и растлевающейся и загнивающей западной Европой находилась буферная прослойка из стран соцлагеря (слово-то какое емкое, сколько народов оно в те времена в себя вмещало), на советском Закарпатье западной гнильцой периодически попахивало. И было от чего. Одна Венгрия со своими австрийскими корнями чего стоила.
 
Вовка был уже довольно известный, перспективный спортсмен, а, следовательно, как тогда и полагалось, молодой человек с устойчивым марксистским мировоззрением. А иначе, какая тут перспектива. Для тех, кто не улавливает связи, и для коммунистов напомним, что в те времена существовала некая диалектическая связь между спортивными достижениями (не путайте со спортивными результатами) и политической благонадежностью. А потому в силу этих самых мировоззрений все чуждое, западное он воспринимал настороженно, с опаской, готовый в любой момент отразить какие-либо гнусные происки империализма против его спортивных достижений. Возможно, его убеждения еще долго сохраняли бы свою девственность и непорочность и были бы предметом его особенной гордости за себя и всю страну Советов, если бы не…. Однако все по порядку.
 
Впервые Вовке довелось столкнуться с вредоносным влиянием Запада, когда он в составе спортивной делегации поехал с коллегами по не легкому ремеслу в Ужгород на спортивные состязания со своими соперниками на беговой дорожке и друзьями по соцлагерю из Венгрии. И хотя тогда говаривали «курица – не птица, Венгрия – не заграница», Вовка самым серьезным образом готовился к предстоящей встрече с представителями «потустороннего» мира, дабы не ударить в грязь лицом не только на беговой дорожке, но и на неизведанных тропинках межнациональных отношений.
 
В те времена Венгрия, как и все страны соцлагеря, успешно строила социализм с лучезарным «человеческим лицом», на котором нет-нет, да и проглядывались мерзопакостные гримасы «дяди Сэма» в виде джинсов, жвачек, кока-колы и «…других тлетворных элементов западной культуры, чуждых советской молодежи» (конец цитаты).
В программе встречи двух делегаций были не только спортивные состязания, но и дружеские контакты. В составе Венгерской команды, кроме мужчин, были также выглядевшие весьма экзотически для неизбалованного прихотями западной моды homo soveticus особи, которые, судя по некоторым вторичным признакам, относились предположительно к представительницам женского пола. Инстинкт подсказывал Вовке, что он в своих предположениях не ошибается. Но вот о том, что излишнее любопытство по отношению к этим признакам не безопасно, инстинкт подло умалчивал. Поэтому вполне естественно, что Вовка, чисто из познавательных целей, решил от контактов не отказываться.
 
Интернациональная встреча состоялась на нейтральной территории в усадьбе одного из ее организаторов – по подданству украинца, по происхождению венгра и по призванию революционера… в области сексуальных отношений.
 
Надо сказать, что сексуальный вопрос тогда в СССР был что-то вроде обратной стороны Луны. Все подозревали что «это» есть, но никто не знал как «это» выглядит. Очевидно, из соображений государственной безопасности или каких-то более возвышенных соображений (хотя куда уж более) интимная часть жизни граждан тогда была под более пристальным вниманием государства, чем сейчас их банковские вклады. Это была настолько закрытая и малоизученная тема, что даже в штормовые восьмидесятые, когда в этом вопросе наметился явный прогресс в сторону регресса нравственности, некоторые советские граждане, с фанатизмом, достойным более высоких целей, утверждали, что в стране секса нет. Что же касается семидесятых, то даже сама постановка этого вопроса тогда выглядела бы аморальной и безнравственной. Поэтому в Вовкиных глазах хозяин вечеринка уже априори выглядел, по меньшей мере, сексуальным диссидентом. Его убеждение в этом еще больше усилились, когда на столах вместе с объемными корчагами домашнего вина появились блестящие глянцевые журналы «Плейбой».
 
Вообще-то Вовка спиртное не употреблял. В любом виде. По убеждению. Но здесь…, здесь был особый случай. Достаточно было одного взгляда на нагую красотку на обложке журнала, чтобы понять, как слабы редуты нравственности у изголодавшейся молодой плоти. Нет, нельзя сказать, что он сдался без боя. Он очень даже боролся…, но с переменным успехом. Вначале он презрительно отвернул голову в сторону от этого соблазнительного по форме, но аморального по содержанию изображения, заброшенного в страну советов ее идеологическими врагами, очевидно с целью сексуальной диверсии. Дабы исключить малейшие поползновения глянцевой искусительницы на его девственную нравственность, Вовка огромным (как никак спортсмен) усилием воли сосредоточил свое внимание на стоявшей на столе огромной корчаге вина. Но глаза-то, глаза. И что это у них за подлая привычка подсматривать там, где не надо! Вовке было явно стыдно за свои глаза. Надо было что-то срочно предпринимать. Между корчагой и журналом он выбрал корчагу.
 
Первый стакан молодого вина быстро помог непьющему Вовке постичь все смысловые оттенки выражения «молодо – зелено» как в отношении вина, так и в отношении его самого. В результате Вовкины глаза, симулируя врожденное косоглазие, совершенно без его согласия начали с плохо скрываемым интересом следить за переворачиваемыми кем-то из гостей страницами журнала. Надо отдать Вовке должное – решимости и устремленности в достижении поставленной цели (опять же спортивная закалка) ему не занимать. Поэтому, желая скрыть свой непристойный интерес к непристойному объекту, Вовка повторно сосредоточил свое внимание на корчаге. Крепко сосредоточил. После чего вино ему уже не казалось таким противным, журнал неприличным, а глаза наконец-то избавились от унизительного косоглазия.
 
А что! Честный человек должен всегда смотреть прямо. И улыбаться. Да, кстати, то ли от вина, то ли от скабрезных фотографий улыбка на лице Вовки стала выглядеть весьма глуповато. Настолько глуповато, что Вовка посчитал нужным прикрыть ее рукой, чтобы «не потерять лицо» в переносном смысле слова. Прикрыл и тут же выяснил, что уже опоздал и «потерял свое лицо». В прямом смысле этого слова. Сколько он его своими руками не искал – не было. Нет, вообще-то оно было, но за пределами. В пределах досягаемости, но за пределами восприятия. Как впрочем, и другие не менее важные части тела. Видеть – видел, касаться – касался, а ощущать – не ощущал. Нет, вообще-то ощущения были, но не своего тела здесь, а чужого где-то там за пределами здравого смысла. Ну, прямо-таки запредельные ощущения. Сплошные «глюки».
 
Советский спортсмен не может верить во всякую чертовщину. Он должен твердо стоять на материалистической позиции. Дабы выяснить истинную причину такого запредельного состояния и избежать неопределенной ситуации с собственным телом, Вовка вынужден был в третий раз сосредоточиться на корчаге.
А не надо было это делать…, не надо было пытаться сходить по надобности. Нет в таких случаях никакой надобности ходить по надобности. Нет, он по-прежнему прочно стоял на материалистической позиции, а вот на ногах…. Вот уж действительно нет правды в ногах.
И журнал смотреть тоже уже не было надобности. Бессмысленно смотреть бессмысленными глазами на изображения, находящиеся за пределами фокусного расстояния глаза и сознания.
Да, что там не говори, а когда одно молодо, а другое зелено…
 
А что касается секса, то кому в стране, где секса нет, нужна его реклама на страницах развратного глянцевого журнала? Ну, разве что посмотреть…, если есть хорошая корчага вина. Прекрасное оружие против идеологического противника!