Обрывки

Она тонула, выныривала, ловила взглядом его перекошенное отчаянием лицо и вновь тонула. Казалось, этому нет конца. Её бросало вверх, вниз в стороны так, что она уже не знала, где небо, а где земля. Вновь тонула, вновь выныривала. А вокруг была темнота. Темнота и холод.

* * *

Монотонный звук медленно нарастал, раздражая её слух. Она открыла глаза и взглядом упёрлась в каменный потолок, всё всколыхнулось в ней от радости «Господи я жива» Но увидев распятие на стене она в испуге осмотрелась. Комната была настолько маленькой, что в ней помещалась только кровать, на которой она лежала. У изголовья сидела монахиня и закрыв глаза читала молитву.
«Господи я умерла, и меня отпевают» - подумала она и судорожно вздохнула. Монахиня открыла глаза и чуть-чуть улыбнулась.

* * *

Мелькали дни, ускользали недели. Она вновь и вновь возвращалась к морю. Подолгу вглядывалась в серую даль моря, сливавшуюся на горизонте с безглазым небом. Она стояла на скалистом утёсе под дождём соленых брызг и теряла надежду. День за днём, каплю за каплей. Теряла медленно, но безвозвратно.
И настал день, когда она осознала его смерть. «Всё кончено, всё кончено…- тупо билось в её голове - … Господи, ну почему, почему?». Немые вопросы так и оставшиеся без ответа.
Она вернулась в монастырь, долго блуждала по бесконечным коридорам, вернулась в свою комнату и металась в четырёх стенах, не зная, как заставить себя успокоиться. Бушевавшее в ней горе куда-то увлекало её, побуждало к чему-то, но куда и что?
«Завтра будет новый день, новая жизнь… Ребёнок... У тебя будет ребёнок… Господи, ну почему…Я его никогда, никогда не увижу... Никогда… Никогда уже ничего не будет…»
Она вздрогнула от звука колокола. Хористы запели свои бесконечные каноны. Она зашла в зал и сидела долго-долго, тихо-тихо впав в бессознательное состояние. Когда очнулась, солнце клонилось к земле. Лучи заходящего солнца, проникавшие через окна, придавали залу кровавое величие. Она смотрела на распятие - такое большое и такое мрачное в этих кровавых лучах.
- Он умер – произнесла она, делая шаг вперёд – Слышишь, он умер. И его смерть так же напрасна, как и твоя, Слышишь! Он умер! Умер!
Она упала на колени перед аналоем и замолчала.
По залу слышался испуганный шепот служителей, а эхо, затерявшееся где-то под сводами зала, словно передразнивая, всё ещё повторяло страшные слова.
Кто-то положил ей руку на плечо.
- Не трогайте меня! Он умер!
К ней подбегали, пытались успокоить, заставить замолчать, но казалось, никакая сила не могла заставить сделать это. Боль, настолько острая, так ударила по телу, что она захлебнулась в своём крике.
А эхо всё вздыхало:
Умер! Умер! Умер!


Окончание