Осенний ноктюрн

Осень. Сентябрь. Солнце, ветер, синее небо и жёлтые листья. Больше всего ты любишь такую осень. Она не будоражит, не волнует, не возбуждает, как весна, не изматывает и не давит, как лето, в ней нет зимней резкости и суровости. Осень успокаивает и убаюкивает.  «И это пройдёт», -    мудрость  царя Соломона наиболее понятна именно осенью. И пройдёт осень, и ещё один год, и ещё одна жизнь. И нет ни горечи, ни обиды, ни разочарований.
 
   Ты с собакой ходишь гулять « в тополя» - это место в самом конце старого парка. Опавшие листья остро пахнут какой-то пряностью, собаке этот запах явно не нравится, она недовольно чихает и убегает по тропинке за вороной.
 
   Собаку зовут Одиллия, как Чёрного Лебедя. И впрямь вылитый Чёрный Лебедь: толстая, рыжая и ужасно упрямая. Но любимая и избалованная, как единственный поздний ребёнок в семье. Она появилась в доме после потери родного человека, как робкая попытка заглушить внезапно обрушившиеся горе и боль любовью и заботой к маленькому забавному рыжему комочку. Щенок имел отличную родословную, неуёмный аппетит и привычку делать лужицы по двадцать раз за день.
 
   Позабыв своих братьев и сестёр, и будучи, по собственному восприятию, неоспоримым центром Вселенной, маленькая Одиллия с недоумением прислушивалась к лаю собак за окном, не понимая и не признавая того, что на свете могут быть ещё какие-то собаки, кроме неё. Она охотилась на толстых, сонных осенних мух, а когда, набегавшись по комнате, уставала, забиралась в кресло, сворачивалась калачиком и засыпала, то сопела и вздыхала так шумно и даже горько, что этим вызывала у тебя улыбку.
 
   Наверное, не случайно и то, что собака появилась тоже осенью. Осень – пора приобретений и понимания. Осень опять всё расставила по местам и помогла осознать то, что вместо надёжного плеча, на которое ты опиралась годами, теперь у тебя собака Одиллия, требующая уже твоей заботы и помощи.  
 
   Собака выросла, и ты ходишь с ней гулять « в тополя». Здесь, в тополях, когда дует осенний ветер, светит солнце, падают и ворчат под ногами листья, появляется странное чувство целостности и равновесия в твоём мире, и кажется, что никого больше нет на свете, или есть, но где-то очень далеко, а для тебя важен и значим только этот хрупкий, недолговечный осенний покой, и эта собака, и эти тополя, и ничего другого в жизни больше нет, да и не надо.
 
   Осень, как никто другой, примиряет с одиночеством, она не ранит и не стыдит им. Она преподносит его, как подарок. Она открывает его, заставляя по-новому относиться к нему и любить его. Одиночество осенью. Одиночество в осень.
 
   Осень откровенна, прямолинейна и даже в чём-то безжалостна. Она очищает и обнажает душу до самого конца (или наоборот, основания?). Она развеивает остатки глупых, ничем не оправданных надежд и планов. Она убивает, но этим она спасает и помогает жить дальше. Жить в равновесии с собой. В равновесии между истинным положением вещей и твоим видением этого положения.
 
   А сегодня зачем-то идёт дождь. Капли крупные, тёплые и ленивые. Ветер ласковый и какой-то виноватый. Вместе с листьями опадают и улетают твои розово-летние иллюзии, и сразу становится очевидно, что у тебя никого нет. Только эти тополя, и эта собака, и эта осень.
 
   И даже случайная встреча осенью не станет казаться тебе значимой и важной. Ты о чём-то задумываешься, и вдруг замечаешь, что собака уже обнюхивает незнакомца на тропинке. Ты раздражаешься, заготовляешь речь в защиту прав животных на свободный выгул, бежишь вперёд, чтобы взять собаку на поводок, но постепенно переходишь на шаг и разом теряешь всё своё недовольство. Ты удивляешься, видя, как собака добродушно виляет задом, как заглядывает в глаза присевшему перед ней человеку, как пытается достать передними лапами ему до плеч. Мужчина смеётся, треплет собаку по спине, поворачивает голову и встречает твой взгляд:
 
  - Какая у вас славная собачка! Добрая, любопытная и очень шустрая. Я не боюсь собак, вот она и поняла это, - объясняет он, поднимаясь и подходя к тебе.
 
   Вблизи он кажется тебе совсем молодым, лет двадцати пяти, не больше. Он высок, и ты едва достаёшь ему до плеча. У него ровные белые зубы и глаза разного цвета. Ты не торопишься вступать с ним в разговоры, прицепляешь собаку и хочешь просто пройти мимо по тропинке, но собака не намерена расставаться с новым другом, упирается всеми четырьмя лапами и не даёт себя уводить.
 
   Теперь вы идёте вместе. Говорит больше он, а ты только киваешь и иногда отвечаешь немногословно.
   - Я очень люблю собак. В детстве у меня жил лабрадор Пончик.
   - Не самое подходящее имя  для лабрадора.
   - Его в родословной записали как Понтий Пилат, а мы ласкательно называли Пончиком. Представляете, он боялся грозы, как собака Понтия Пилата, правда, я позабыл, как звали в романе того пса.
 
   Собаку Пилата звали Банга, и ты это прекрасно помнишь, да и как ни помнить, если ты по Булгакову писала диплом, и на его защите сам зав. кафедрой литературы профессор Волков долго хвалил тебя и предрекал блестящее аспирантское будущее. Но ты не собираешься это обсуждать с первым встреченным тобой человеком на собачьей тропе.
 
   - Я хожу этой дорожкой на работу, - оказывается, незнакомец уже давно что-то рассказывает о себе. – Видите, вон там, за парком, вдоль дороги новые дома, я живу в последнем, с синими балконами. К автобусному расписанию я всё не могу привыкнуть, вот и приходиться бегать до больницы.
 
   - До больницы? Значит, вы врач?
   - Да, я педиатр, детский врач. А что, не похоже? Я всегда мечтал быть врачом, с самого детства. Знаете, у нас дома была медицинская энциклопедия, старенькое однотомное издание, так я маленький  читал её на ночь, как сказку. Многое забылось, но медицинские термины врезались в память лучше таблицы умножения. Я не понимал их значения, но эти слова звучали для меня, как музыка.
 
   Особенно, вероятно, саркома, с усмешкой думаешь ты, опять вспоминая героев твоего любимого романа. Но доктор замечает эту полуулыбку и тоже широко улыбается тебе в ответ.
   - И вообще, врач – самая человеколюбивая профессия!
   - А вы любите людей?
 
   -Неожиданный вопрос. Конечно, я люблю людей. Люблю своих родных, друзей, даже больных. А вы разве не любите?
   - Не знаю. Раньше, наверное, любила, а сейчас не знаю. Я люблю свою собаку.
   И осень, про себя добавляешь ты.
   - Вы такая необычная девушка, немного странная. Нет-нет, не в том смысле, что с приветом, а просто не такая, как все. Вы умеете так многозначительно молчать. Счастливо вам. Собачка, пока!
 
   Тропинка кончилась, незнакомец ушёл своей дорогой, ни разу не оглянувшись, а ты остаёшься разглядывать следы от его ботинок, отпечатавшиеся в осенней грязи. Ничего романтичного. Обычный прохожий, правда, редкий: здесь мало кто гуляет. Ну и что с того, что он улыбался и гладил твою собаку, что он высокий и разноглазый? Это просто осень, напоминаешь ты себе. Осень, когда тебе спокойно и уверенно. Осень, которая не бередит твои раны. Осень, которую ты любишь именно за то, что она не даёт тебе пустых надежд, за то, что ты не ждёшь того, что никогда не случится.
 
   Это просто осень, ещё пара недель, и дожди размоют эту тропинку, и ты уже не сможешь гулять с собакой « в тополях», а будешь ходить с ней в парке по асфальтовым дорожкам вместе с молодыми мамашами с колясками.
 
   Дни становятся прохладнее и прозрачнее. Ты гуляешь по тропинке взад-вперёд так долго, что собака, уже набегавшись и устав, подходит к тебе, прижимается к ноге тёплым боком и недоумённо-вопросительно заглядывает в глаза, просясь домой. Ты поворачиваешь к дому, грустно понимая, что и сегодня тебе не удалось как бы вдруг встретить своего доктора.
 
    Та случайная встреча что-то всколыхнула в твоей душе, и ты который день подряд думаешь о человеке, так и оставшимся для тебя незнакомым, и пытаешься снова ответить себе самой на его вопрос о любви к людям. Кого же из ныне живущих ты любишь? Вроде бы и вопрос простой, но почему-то ответа на него нет. Наверное, придёт время, и ты снова сможешь полюбить человека, но тебе кажется, что эта любовь должна придти к тебе не сейчас. Не осенью.
 
   Осень слишком хороша сама по себе, чтобы приносить с собой ещё и такие роскошные подарки. Два счастья сразу, одновременно, осень и любовь, так не бывает, уговариваешь ты себя. Хотя, наверное, как это красиво: любовь осенью. Любовь в осень.
 
   Вдруг собака почему-то замирает на секунду, ставит купированные ушки домиком и пулей несётся по тропинке назад. И хотя ты уже давно не веришь в чудеса, но почему-то тоже поворачиваешь за собакой, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не броситься бегом вслед за ней.
   - Здравствуйте!
 
   Как странно, вы виделись всего однажды, но его голос кажется тебе почти родным. Он подходит ближе, и ты с радостью и почему-то со смущением разглядываешь и узнаёшь его улыбку и рыжие пятнышки на радужной оболочке глаза.
   - Вы не узнаёте меня? Мы виделись с вами в этом парке, когда вы гуляли с собакой. В тот раз мы так и не познакомились. Меня зовут Олег. А вас?
 
   Почему-то ты не сразу соображаешь, что он спрашивает твоё имя. Тебе хочется слышать только его голос и видеть его глаза.
   - Меня зовут Таня. А собаку – Одиллия.
 
   Собака уже измазала слюной брюки нового знакомого, оставила отпечатки передних лап на его куртке, придавила задней лапой его ногу в начищенном ботинке и всем своим видом показывала своё расположение и, более того, своё главенство над ним.
 
   - Очень приятно. А я уезжал на учёбу, в Питер, повышал квалификацию, поэтому мы и не виделись, хотя я вспоминал вас. Вы так здорово все вместе смотритесь: и вы, и собака, и эти тополя, и осень. Эх, жаль, что я не художник! Я бы нарисовал осень в образе этой собаки: рыжую, спокойную, сильную, уверенную в себе. Осень – победительницу. Я очень люблю осень. Ну, а про собак я уже говорил. Нет, я не сумасшедший! – Олег смеётся над твоим изумлённым взглядом. – Просто я вдруг подумал, что осень похожа на вашу собаку, или собака похожа на осень. Рыжая собака с чёрной мордой и осень с палевыми листьями, бурой пожухлой травой и чёрными стволами деревьев. Наверное, такие прогулки настраивают на романтический лад. Можно, я буду гулять вместе с вами?
 
   Осень кончается, а зима всё не наступает. Какое-то безвременье, бессезонье. Но ты впервые за несколько лет чувствуешь, что осеннее душевное равновесие, когда-то зыбкое, как октябрьская паутинка, не рассыпается и не рвётся безвозвратно, а, наоборот, с каждым днём становится всё прочнее и осязаемее. И это равновесие перерастает из осеннего в постоянное, и оно имеет голос – голос Олега, и оно имеет цвет, точнее, два цвета – золотистый и коричневый, как глаза Олега, и оно уже поселилось в твоём доме. Доме, который когда-нибудь станет вашим с Олегом общим.