Что мы покупаем или, что нам «впаривают».

Вот незадача!
В самый ответственный момент поломался принтер. Надо покупать новый.
На прошлой неделе кофемолка, теперь вот это. И, естественно, закон подлости, гарантийный срок, и в том, и в другом случае, только-только истёк. Надо же такому случиться!
А, впрочем, стоит ли удивляться. Сейчас ситуация в мире, не зависимо от страны, такова, что производители действуют по правилу: «Хороший товар быстро насыщает рынок, и его перестают покупать».
Вывод: « Товар не должен быть слишком хорошим!»
Прошли те времена, когда делали на века!
 
Швейная машинка моей бабушки, Зингер, работает до сих пор. А ей, без малого, сто лет. Моя же, купленная всего четыре года тому назад, пережив не один ремонт, дышит на ладан. Она, конечно лучше… . Была….. . Когда её купили. Больше выполняет (или лучше сказать, выполняла) операций. Не надо крутить ручку или педаль. Но, факт остаётся фактом. Бабусина стрекочет себе и стрекочет, а моя…., то нитку рвёт, то ткань мнёт.
 
А принтер? Только кончился гарантийный срок, встал. «И ни туды и ни сюды». Опять же, его невозможно сравнить с пишущей машинкой. Однако трофейная, немецкая, которую мой дед привёз с войны, бесперебойно работает с сорок пятого года прошлого века. И неизвестно, сколько работала до того! Только ленту для неё купить проблема.
Вот это делали!
 
А сейчас?
Купила весной фотоаппарат. Выбирала самый лучший. А уже к середине лета у него появились свои фокусы. Впервые дни, как только я делала кадр, нажимая на кнопку, он оповещал меня мелодичной музыкой. Вскоре ему это надоело.
Сейчас работает, вроде не плохо (без музыки), Фотографии получаются отличные но, иногда, изредка, объектив не открывается. Приходится, слегка, щёлкнуть по нему ногтем. Дед мне говорит: « Выбрось! Возьми мою «Лейку». Горя знать не будешь!»
 
Ну, да! Она безотказная. Ею можно забивать гвозди, а потом фотографировать. Но сколько возни!
Надо угадать с выдержкой, какую поставить диафрагму. И это не всё. Чего только стоит проявление плёнки, которую, кстати, тоже не всегда найдёшь, потом печатать сами снимки. В тёмной комнате. Бр…рр. Как только раньше люди управлялись?
 
Теперь такого не делают.
Представьте себе, сколько за год, по всему миру, выпускается швейных машинок? Я не знаю, не искала эти цифры, но наверняка много, очень много. И если бы они работали так же как бабушкин Зингер? Производство пришлось бы остановить. Не покупать же по две или три машинки на семью? Да и в этом случае, всё равно рынок, рано или поздно, насытился бы.
 
Производство товара «на века» убьёт бизнес. Люди просто перестанут покупать. Экономика забуксует. Хозяева предприятий перестанут богатеть. Трагедия!
Но, если вдуматься. Производство заведомо не долгосрочного товара это как болезнь. Она расползается, захватывая всё новые и новые области экономики. Как метастазы раковой опухоли, она проникает во все сферы деятельности. И чем быстрее это происходит, тем скорее болезнь убьёт сам организм.
Какая часть нашей работы, денег заработанных нами, уходит только на то, чтобы покупать новые вещи взамен старых, едва выплатив за них кредит?
 
А реклама старается вовсю. Через прессу, радио, телевидение, неоновыми огнями вывесок она внушает, вы не будете счастливы, если не приобретете самые последние модели принтеров, телефонов, брендовой одежды и аксессуаров. Всех этих новых и модных штучек. А мода меняется едва ли не каждые полгода.
 
И очень часто, различие нового и старого, заключается лишь в дизайне. Ну, скажите, большая ли разница в том, по какому телефону общаться? Чуть больше, или чуть меньше? Более тонкому или менее? Вы что, станете хуже понимать друг друга? Другое дело, когда это касается каких - то технических новшеств. Тут понятно. Да и то, как посмотреть. Нужны ли вам эти новшества.
 
Есть такая «наука» маркетология, которая заманивает покупателя, выворачивает его карманы с помощью кредита, рекламы и запланированного старения продукции. Которое рассчитано таким образом, чтобы мы покупали, покупали и покупали. Отдавая заработанные, на производстве этого же товара, деньги. Если раньше, как говорил мне дедушка, да и отец тоже, при конструировании прибора, вещи в него закладывался предел прочности в три, а то и в пять раз, превышающий возможные нагрузки, то теперь, эта планка снижена до минимума. И инженер должен, ко всему прочему, учитывать бизнес-план руководства, разрабатывая изысканный хлам, привлекающий взор покупателя, но не выдерживающий длительной эксплуатации.
 
Экономия, экономия и ещё раз экономия. Это хорошо, с одной стороны. Но когда эта экономия идёт в разрез с качеством, то хорошо становится производителю, но ни как не потребителю.
 
На той неделе зашла в Crockett & Jones, что в Берлингтоновской аркаде, купила великолепное платье, но обратила внимание на швы. Материал сшит чуть ли не встык. В старинных платьях моей бабушки запас на шве около двух сантиметров, а то и три.
Можно, конечно, оговориться, что это платье я одену, максимум пять, шесть раз. Но это же не показатель. Не все так носят и не всё.
 
Опять, не только экономия материала, но и расчёт на быстрое старение вещи. Оно, в скором времени, начнёт «трещать по швам». Это хорошо, что у меня конституция такая, сколько не ем, не полнею. И всё равно, с такими швами, затрещит.
А началось это «безобразие» совсем недавно, немногим меньше века назад. С самой обыкновенной лампочки.
 
В тысяча девятьсот двадцать четвёртом году, под рождество, в Женеве, состоялось тайное совещание группы финансистов. Результатом которого, стал картель, под кодовым названием «Фэб». Существовал он инкогнито, объединив производителей электроламп со всего мира. Входили в него и немецкая «Osram», и голландская «Philips», и многие другие.
Изобретённая Эдисоном лампочка могла проработать полторы тысячи часов. К моменту создания картеля, срок её службы уже достигал двух с половиной.
 
Что делают хозяева картеля?
Они создают специальную группу и целый бюрократический аппарат, который следит (по всему миру) за тем, чтобы выпускались лампочки, ресурсом работы не более тысячью часов. К нарушителям договорённости применялись всевозможные санкции. За прошедшие годы изобретено немало долговечных ламп. Срок службы некоторых превышает сто тысяч часов.
 
Сто тысяч! Представьте себе, одиннадцать лет непрерывной работы! И днём и ночью! А если их использовать, так как мы делаем в быту? Лампочка, которую я купила сегодня, служила бы моим детям и внукам! Как хорошо! Для потребителя, но не для производителя. Такой товар угроза прибыли, угроза бизнесу.
 
Ещё в тысяча девятьсот двадцать восьмом году в одном из американских журналов появляется статья, в которой можно было прочитать буквально следующее: «товар, которому нет износа – это трагедия для бизнеса». Это было накануне знаменитого кризиса тридцатых годов. В тысяча девятьсот двадцать девятом в США обвалился фондовый рынок. Начинается беспрецедентный кризис. И к тысяча девятьсот тридцать третьему году. Каждый четвёртый американец остался без работы.
 
Выход предложил Бернард Лондон крупный владелец недвижимости. Идея всё та же – ограничение срока службы товаров массового спроса. Всего, от тапочек, до тарелок и ножей. Как сделать нож недолговечным? Не из бумаги же или дерева. Да очень просто, изготавливать их серыми, не приметными. Почистил картошку. Нож не заметил и выкинул вместе с очистками. Снова беги в магазин - за новым!
Официально, конечно, ни кто эту идею не поддержал, но ….
И именно благодаря этим мерам США, постепенно вышли из кризиса.
 
Пожалуйста, вам яркий пример. Все знают синтетический материал нейлон. Из него создали прочные женские чулки. Они были настолько прочны, что могли служить буксировочным тросом.
 
Однако «DuPont» во время опомнился, изменив формулу нейлона таким образом, чтобы выпускаемыми чулками не смогли воспользоваться мы, правнучки первых покупательниц. А ведь не внеси компания «DuPont» свои изменения мы, может быть, и не носили бы маминых, а тем более бабушкиных чулок, но, во всяком случае, одной пары нам бы хватило до тех пор, пока она не надоест.
А сегодня, пару раз надела колготы и вот тебе, стрелка.
 
В тысяча девятьсот пятьдесят четвертом промышленный дизайнер Брукс Стивенс, вносит ещё одно предложение. А что если делать вещи, пусть не на сто процентов долговечными, однако добротными. Но, время от времени менять дизайн. Делать старые образцы немодными. Это тоже заставит покупателя снова и снова возвращаться в магазин, за модной вещью. С этого момента, как считают специалисты, и можно вести отсчёт времени классического маркетинга. Заставляя покупателей приобретать вещи, которые ему, собственно говоря, и не нужны.
 
Получается замкнутый круг. Покупатель, естественно стремиться приобрести качественную, долговечную вещь. Но, если производитель пойдёт навстречу этому желанию, он попадает в яму. А производя товар с запланированным сроком годности (и чем меньше этот срок, тем для производителя выгоднее) он загоняет в яму покупателя. Который должен безостановочно работать, чтобы приобретать, приобретать и приобретать!
 
Абигайл 07.02.2012.