Берёза

Как воспитать любовь к природе? Я всегда задавался этим вопросом. И не находил на него ответа. Если эта любовь в человеке есть, то её уже не вытравишь, если нет, то и не воспитаешь. как ни старайся. А где любовь, там и тревога. А тревожиться о благополучии природы в наш промышленный двадцать первый век есть все основания. Разными путями в каждого из нас западают семена носящихся в воздухе экологических мыслей. И многие припомнят, наверняка, когда тревога о благополучии природы сделалась тревогой их собственного сердца. Ведь она не вдруг становилась личным чувством. Удивительное дело, но тайное слово природы открылось мне не в заповедных местах Ильменского заповедника , а в большом промышленном Екатеринбурге, под гул машин, проникавший в открытое окно гостиницы "Исеть".
 
Было погожее утро. Я свесился из окна седьмого этажа и глянул вниз. И вблизи увидел макушку берёзы, трепетавшую крохотными листиками буквально в трёх метрах подо мной. Мне, конечно, было странно увидеть сверху то, на что привычно смотреть снизу. Но не это было самое удивительное. Глядя на макушку сверху и ещё вблизи, я будто к тайне прикоснулся: увидел, что высокое, в расцвете лет, сильное дерево, взметнувшееся над землёй чуть ли не на семнадцатиметровую высоту, - это великолепное дерево с мощной корневой системой, сильным стволом и кроной венчает робкий, нежный, как младенческий саженец, кустик макушки. Он поразил меня своей незащищённостью и ранимостью, - да ребёнок, дотянись он до венчика, мог бы его сломать. Было страшно, сколь хрупко это дерево в кончике своего роста, в том, что вытягивало к небу мощный ствол, заключало в себе залог своей будущности. Оконечность была сродни завязи, венец смыкался с изначалием. Ранимость вершины как бы повторяла ранимость ростка. И это остриё будущности громадного дерева было столь хрупко, что, казалось, взывало к защите.
 
И мне подумалось тогда, что не такова ли и вся природа - грандиозная, в сто тысяч галактик, и крохотная, как былинка, неимоверно всемогущая и одновременно беззащитная?! И там, где мы, люди, неосмотрительно тесним природу в её оконечностях, точках её соприкосновения с хозяйственными зонами освоения, - разве там мы не видим, как содрогается, теряет задолго до осени свои листья кажущееся несокрушимым древо природы? Человек!.. Казалось бы этакая малость в масштабе мироздания, а ведь может изуродовать или даже разнести ядерной катастрофой на мелкие куски одно из изумительных украшений космического планетария!
И этот же человек, сделавшись равным творящей природе, способен преобразить материнскую планету.
 
До сих пор у меня перед глазами та берёза во дворе гостиничного корпуса. За дни журналистской командировки я привык любоваться ею, в душные июльские вечера она дарила прохладу. Иногда даже казалось, что от её кроны, обволакивая пространство, исходят флюиды бодрящей свежести. Но больше всего я благодарен берёзе за прозрение. Нет-нет да и подумаю об этих ранимых остриях живой природы. И тогда в памяти возникает до боли нежный образ, открывшийся мне с высоты седьмого этажа, образ шелестящей маленькими юными листочками островерхой и нежной макушки берёзы.