Фантастический контракт

Мягкой и уютной старушкой была Полина Игнатьевна. Круглая со всех сторон, словно собранная из нескольких шаров снежная баба.

Характер у Полины Игнатьевны тоже был мягкий, как свежий плавленый сыр, и к трудностям совершенно неприспособленный. Жизнь щадила сдобную старушку: сначала ее от всех бурь и штормов житейского моря закрывало крепкое плечо покойного мужа, затем хрупкая ладошка дочери. Так бы и продолжала Полина Игнатьевна свое уютное существование, но в государстве (это слово всегда пугало ее непредсказуемостью и необъятностью, как оказалось, не зря) произошли какие-то непостижимые для нее перемены, в результате которых ее дочь потеряла работу. Деньги в их доме стали редкостью, как исчезающие виды экзотических животных.

Старушка затосковала без горячо любимых апельсинов, а также без бананов, груш и яблок. Дело осложнялось тем, что из сострадания к братьям меньшим она никогда не наполняла свою тарелку тем, что когда-либо бегало, плавало или летало. Чистая, но питательная диета была предметом ее особой гордости. Теперь гордиться, как впрочем, и питаться стало нечем. С утра в голубой кастрюльке ставили разбухать известково-серую овсянку, и Полине Игнатьевне было уже невмоготу выдерживать такое лошадиное меню. В недрах уютной старушки назревал бунт.

Она сидела, по-восточному подогнув ноги, что выражало некий намек на известную позу «Лотоса», и тщетно пыталась сосредоточиться на великом, вечном, истинным. Перед ее мысленным взором вереницами проплывали продукты из супермаркетов, сказочные картины овощного и фруктового изобилия сменялись молочными и йогуртовыми реками. Вдруг из кухни послышался характерный скрежещущий звук. Так консервный нож вгрызается в нутро жестяной банки. Этот звук эхом отозвался в круглом, но в данный момент пустом, как сдувшийся резиновый мяч, животе Полины Игнатьевны. Она вскочила очень стремительно для ее возраста и кинулась на кухню с грацией изголодавшейся крольчихи.

Молодые мышцы, как известно, требуют белковой пищи. Потому так вожделенно склонилась над открытой банкой «Говядина по-княжески» дочь Полины Игнатьевны. Но отведать так и не решилась. Неведомый продукт, неизвестно на каких основаниях получивший столь почетное название, с одного взгляда вызывал острый приступ гастрита.
- Кошачьи консервы! – бегло осмотрев содержимое банки, презрительно фыркнула старушка с мягким характером. И торжественно заключила: - Ты будешь есть эту кошку по-княжески только через мой труп!

Она облизнула губы, словно пробуя последнее слово на язык. В ее глазах появилось восторженно-мечтательное выражение, появляющееся у нее всякий раз, когда она смаковала сладостную сцену собственных похорон. Цветы, музыка, безутешные родственники и вкусные вегетарианские поминки. Некоторое время Полина Игнатьевна умильно улыбалась, пока эти приятные картины не заслонил проклятый денежный вопрос. Сколько же все это будет стоить при нынешних ценах? И она отправила дочь заблаговременно прицениться ко всяким нужным вещам. Спорить с матерью, когда она находилась в таком возвышенно-погребальном состоянии духа, было небезопасно. Августа покорно отправила «Говядину по-княжески» в мусорное ведро и надела полинявшее от химчистки пальто.

В полуподвальном помещении, где размещалось похоронное бюро «Зов ангелов», как и полагалось, царила трепетная тишина. Августа, стараясь не скрипеть ботинками, прохаживалась от одного выставочного гроба к другому, смущаясь пристального взгляда хозяйки. В том, что это была именно владелица «Зова ангелов» сомневаться не приходилось.

Слишком властно и уверенно она держалась.
- Присмотритесь к этому фиолетовому чуду, - проворковала хозяйка, оглаживая пышные кружева дорогой обивки. – Очень подходит к вашему цвету лица.

Августа, словно клиент галантерейного магазина, заинтересованный в удачной покупке, подошла поближе, но, разглядев сумасшедшую цену, испуганно метнулась прочь. Вот тогда-то она и получила это невероятное предложение: стать лицом похоронного бюро. В красочном рекламном буклете она будет изображать скорбящую вдову, обладающую прекрасным вкусом, достаточным для того, чтобы выбрать все эти дорогостоящие предметы, выставленные в «Зове ангелов». Увидев на страницах буклета ее нежные тоскующие глаза, мужчины, по замыслу владелицы бюро, становились бы их клиентами еще при жизни.
- Но я ведь не вдова, - растерянно пробормотала Августа и тут же устыдилась своей тупости.

Итак, был подписан контракт, пусть и не на большую сумму, но достаточную, чтобы у Полины Игнатьевны снова появились в ежедневном меню апельсины. Неожиданно для себя Августа вошла в такую моду, что стало престижно приглашать ее на дорогостоящие похороны, демонстрируя свой стиль и вкус.

Прелестная блондинка в черном придавала похоронной процессии оттенок светской тусовки. Городская элита получила новое развлечение. Когда над погостом сеял мелкий дождик, на право раскрыть над прекрасной вдовой элегантный зонт претендовало немало клиентов похоронного бюро. Они так активно толкали друг друга локтями, что музыканты сбивались на военный марш.

Вскоре Августа подписала еще более невероятный контракт. Этому предшествовало следующее событие. Однажды, вернувшись довольно поздно с очередного светского погребения, она нашла свою матушку, лежащей на полу в полной темноте. Опасаясь наступить острыми каблуками на какую-либо мягкую часть кругленькой Полины Игнатьевны, Августа осторожно обошла вокруг нее и включила свет. Старушка лежала, крестообразно сложив руки на груди. Однако ее спокойной, даже умиротворенной позе совершенно не соответствовали открытые, чересчур оживленные глаза. Августа отлично знала, что ей поднять шарообразную матушку с пола так же затруднительно, как стать чемпионкой мира по сумо. Поэтому она невозмутимо присела рядом и поинтересовалась:
- Мама, что случилось? В доме закончились апельсины?

Не сразу, но после долгой церемонии, состоящей из многочисленных «ахов» и «охов», Августа узнала ту сногсшибательную новость, которая в буквальном смысле повергла старушку на пол тесной прихожей. Оказывается, их дом посетила богатая дама в глубоком трауре, до неприличия увешанная брильянтами, с оригинальным предложением. На этом месте своего рассказа Полина Игнатьевна жалобно всхлипнула.

Дама предложила Августе поработать вдовой ее умершего холостым сына. Богачка никогда ни в чем себе не отказывала, она владела всеми благами и причудами этого мира, и так же, как покупала модную шляпку, она решила приобрести то, чего у нее до сих пор не было - жену для сына.

Согласно контракту каждую субботу новоиспеченная вдова должна пить чай или кофе у своей «свекрови», а также один раз в месяц посещать кладбище и при случае давать интервью в газетах. Сначала Полина Игнатьевна почувствовала себя оскорбленной, потом она только бесконечно удивлялась, потом некстати вспомнила вязко-глинистую овсянку и задумалась. Через некоторое время это предложение уже не казалось ей невозможным, и она принялась вычислять в уме, сколько рулонов обоев потребуется для оклейки стен в гостиной.

Субботний чай из элитных сортов был необыкновенно приятен, для посещения кладбища полагалась красивая одежда, и жизнь снова потекла легко, без каких-то неодолимых заторов и препятствий.
Наконец и обои наклеены, и даже произведен кое-какой незамысловатый ремонт. Мертвый «супруг» не тревожил крепкий сон Августы, лишь иногда, опуская на подушку свою белокурую голову, она говорила себе: «Как все это странно!»

В очередную урочную субботу Августа, напевая, поднималась по ступенькам элитного подъезда своей благодетельницы. Ей было приятно чувствовать, как напрягаются ее крепкие ноги в обязательных черных чулках. Она взмахивала в такт шагам маленькой изящной сумочкой и ощущала себя такой живой в противовес своему траурному одеянию.

У мадам уже сидел какой-то гость. Августа едва успела разглядеть его коротко остриженный затылок, как он обернулся. На нее смотрело лицо с памятника, и Августа, словно повторяя давний матушкин маневр, покачнулась, взмахнула руками и очутилась на полу. Из расстегнутой сумочки звонко посыпалась разнообразная девичья дребедень.

Гостем, в лице которого для нашей героини сбылся самый страшный сон, оказался младший сын ее благодетельницы. После многих лет жизни в Европе он, наконец, вернулся в Россию.

При ближайшем рассмотрении сходство было не столь сильным, вскоре Августа совсем перестала его замечать. А Валентин очень даже заметил необыкновенную красоту своей новой «родственницы», ибо его мать по какому-то странному капризу не посвятила сына в историю с фантастическим контрактом.

Валентин после двух-трех встреч с Августой подверг беспощадному анализу зародившиеся в его душе чувства, а затем вдребезги разбил все хрустальные мечты и надежды. Он не хотел соперничать с покойным братом, который, безусловно, обладал величайшими достоинствами, поскольку ему удалось покорить сердце такой прекрасной девушки. Валентин планировал скромно удалиться, то есть, уехать в глушь, в Америку, и мужественно страдать, то есть, вести там успешный бизнес с большими доходами и перспективами.

Августа, в свою очередь, обливалась слезами, ее мучил стыд. Контракт, который она так легкомысленно заключила, представлялся ей теперь самой позорной страницей ее жизни, безнравственной сделкой. Безусловно, чтобы в девушке пробудилась высокая нравственность, достаточно одного симпатичного представителя противоположного пола! Субботние чаепития превратились для нее в мучительные испытания, которых она страстно ждала всю неделю и боялась.

Теперь настал черед сольного выступления Полины Игнатьевны, и она сделала это самым оригинальным образом. Сдобная старушка вдруг исчезла! Августа еще надеялась, что Полина Игнатьевна просто засиделась в гостях у старых подруг, как глухо, словно из-под земли, протрещал телефон. Трубка голосом мелодраматического злодея сообщила, что старушка похищена, и за нее нужно внести выкуп. Когда Августа робко посетовала, что таких огромных денег у них никогда не было, «злодей» вспылил и сказал, что не позволит водить себя за нос самой богатой вдове города.

Мадам сняла трубку после пятнадцатого звонка. Она спокойно и логично объяснила Августе, что, видимо, похитители имели основания заподозрить ее в богатстве. «Если вы позволяли себе расточительный образ жизни, - ораторствовала мадам, - это, в конце концов, стало всем известно. Лично я живу по средствам и потому никогда не попадаю в неприличные ситуации».

В полном отчаянии Августа решила обратиться за помощью к Валентину, но, оказалось, что он уже на пути в аэропорт.

А телефон снова разразился погребальным звоном. На этот раз Августа услышала дрожащий голос Полины Игнатьевны, которая подтвердила, что находится в плену и очень страдает, потому что злодеи кормят ее суши с сырой рыбой.

Августа поймала такси и бросилась в аэропорт. Судьба наконец ей улыбнулась: рейс задерживался. Еще издалека, на площади перед зданием аэропорта, она увидела меланхоличную фигуру Валентина. Он с явным удовольствием жевал какой-то очень простой, без аристократических изысков, пирожок.
- Вы решили меня проводить? – загорелись надеждой его глаза, а пирожок, бедное творение аэропортовской стряпухи, полетел в корзину для мусора, куда тут же нырнула чья-то давно не мытая рука.

Не дослушав ее сбивчивые причитания, Валентин мгновенно преобразился в Наполеона перед решающей битвой. Он деловито спросил:
- Сумма выкупа? Место? Время?

И тут же позвонил кому-то по телефону, а в разговоре снова был сух и краток. Потом развернулся к Августе и сказал:
- Все будет в порядке. Мы не успеем доехать до вашего дома, как эта проблема разрешится самым благополучным образом.

Так оно и случилась. Полина Игнатьевна даже не успела похудеть на низкокалорийной японской пище.

Благородство Валентина было вознаграждено, а Августа подписала новый контракт, самый для нее приятный – брачный. Мама Валентина явилась на свадьбу в глубоком трауре.