Бутерброд "от зайца"...

... Поездки к бабушке Тася любила всегда.
 
Во-первых, утром, когда так хочется поспать, бабушка не распахивала с треском шторы на окнах, приговаривая: «Как тебе не стыдно! Уже полдесятого, вставай немедленно!» Сама бабушка вставала чуть свет, тихонько вздыхая, сползала с высокой скрипучей деревянной кровати и, шаркая тапочками, выходила из комнаты, осторожно притворив за собой двери.
 
Во-вторых, когда Тася, выспавшись всласть, появлялась на пороге кухни, позевывая и протирая кулачком глаза, никто не тыкал ей под нос тарелку с опостылевшей кашей и грозным напутствием: «Из-за стола не встанешь, пока все не съешь!» Бабушка, улыбаясь, спрашивала: «Ну что, соня, выспалась? Завтракать будешь?» И, если Тася отрицательно мотала головой, приговаривала: «Ну и ладно! Проголодаешься – поешь.»
 
И в-третьих… В-третьих у дедушки с бабушкой был мотоцикл! Стоял он в сарайчике за домом, гордо именовавшемся «гаражом»: старенький, «видавший виды», но все еще зеленый, с коляской и замечательным «кожухом» в ней, которым так здорово было укрываться от встречного ветра. Была Тася поменьше – сидела она в коляске на руках у бабушки, а чуть подросла, перебралась бабушка за дедушкину спину, отдав коляску в полное Тасино распоряжение.
 
Каждое утро Тася вместе с бабушкой занималась нехитрыми домашними делами и с нетерпением ждала обеденного времени, когда возвращался с работы дед. Усаживалась напротив, уткнувшись подбородком в сложенные на столе руки и, чуть ерзая от нетерпения, ждала, пока дедушка с аппетитом расправлялся с обедом. Дед старательно делал вид, что не замечает, как Тася уже подпрыгивает на месте, степенно отправлял в рот ложку за ложкой и только в глазах у него пряталась улыбка. Когда, наконец, отодвигал от себя пустую тарелку, Тася не выдерживала: «Дедуль… А сегодня куда?! В лес или на речку?»
 
Дедушка притворно вздыхал, сетовал, что хотел бы отдохнуть, вздремнуть часок-другой… Но, глянув на вытянувшееся Тасино лицо, смеялся: «Ладно уж, коза, собирайся!»
 
А чего ей собираться-то?! Рюкзачок-«котомка» с плащом на случай дождя на вешалке висит, здесь же и корзинка «грибная», палка «лесная» в углу, вместе с бабушкиной и дедушкиной… Секунда – и Тася уже во дворе, переминается с ноги на ногу, ждет, когда дедушка выведет мотоцикл из «гаража»! Вот уже и мотоцикл заведен, и Тася давно в коляске устроилась, а бабушки все нет… «Дедуль, бибикни!» - жалобно просит Тася. Дедушка сигналит и в то же время во двор выходит бабушка. Притворно сердится: «Чего расшумелся, старый? Вон, у соседей всех кур переполошил!», передает Тасе корзинку с бутербродами и большим термосом (а в нем – настой шиповника!), усаживается за дедом. А дальше – ветер в лицо, такой, что если вдохнуть его полной грудью, кажется, захлебнешься… «Пузырится» «кожух»-накидка, ветер треплет волосы – красота!
 
… Возвращаются домой поздно вечером. Ужинают (вот уж когда Тасю не нужно уговаривать!), потом все вместе чистят грибы или рыбу, связывают в пучки и подвешивают сушиться травы, пересыпают сахаром ягоды. И уже перед самым сном, когда глаза слипаются, Тася вдруг вспоминает: «Бабушка! А можно мне бутерброд «от зайца»?» Бабушка со смехом достает из корзинки специально припрятанный бутерброд, протягивает Тасе: «Держи! Зайчик тебе просил передать.» Ничего вкуснее Тася, кажется, в жизни не ела…
 
… Таисия Андреевна открыла глаза. Надо же, приснилось… За окном чуть серело. Тихонько встала, вышла на кухню, включила чайник. Услышала шорох за спиной, повернулась – в дверях стояла Тася:
- Бабушка, я вчера заснула… А можно мне «бутерброд от зайца»?