Наш лабрадойлер

Свою историю я хочу начать с того момента, когда мы решили завести лабрадора. «Мы» - это громко сказано: желание завести собаку было в основном у моего сына, а я тщетно и упорно отпиралась. Но, в конце концов, сын меня уговорил, и мы по интернету нашли заводчика лабрадоров в Москве, который согласился продать нам щенка за подозрительно небольшую плату (у отца щенка небольшой брачок – белая полоса на лбу). Сын в тот день работал, поэтому ехать в Москву пришлось мне. И вот я впервые увидела Грейси (так мы решили назвать собаку). Это был маленький черный комочек с розовым брюхом и крошечными коготками на лапках. Когда я сунула Грейси себе под куртку, то испытала такую нежность к этому созданию, что могла бы, наверное, часами смотреть на нее. По дороге домой Грейси вела себя спокойно, лишь несколько раз пискнула, пытаясь доползти то до одного, то до другого края моих коленок. Пару раз она «наложила» на них, и если бы не полотенце, то быть бы моей курточке в красивых коричневых пятнах. Но если бы я знала, что все только начинается!
 
Первую ночь Грейси провела в коробке, которую мы для нее отвели: застелили шерстяным одеялком, оставшимся от нашего прежнего питомца – кота, положили под нос мячик-пищалку и мягкую игрушку – зайца, который мгновенно заслужил ее беззаветную любовь. Постепенно она освоилась и уже резво носилась по квартире, сшибая все на своем пути. Больше всего ей нравилось нарезать круги вокруг дивана, стоявшего у стенки – пока это позволял ей рост. А еще она любила залезать под кровать и найти там что-нибудь такое-эдакое, обо что можно было бы поточить зубы.
День, когда Грейси научилась придерживать «добычу» лапами и разорвала свою любимую мягкую игрушку – зайца – был поистине эпохальным. С той поры Грейси испытывала на прочность все, что случайно оказывалось в пределах ее досягаемости. Пали смертью храбрых мои старые тапочки, остались без верха любимые кроссовки сына, все носки в доме подвергались немедленному уничтожению.
Каждый день был насыщен событиями. Я только подсчитывала потери, как полководец, терпевший поражение на поле боя:
 
- Перегрызен шнур к блоку питания для моего ноутбука;
- Расколот телефон, упавший со стола после того, как Грейси запуталась в проводах;
- Распотрошена по всему дивану пачка с 50 пакетиками чая. Пакетики почили вместе с пачкой.
- У шубы отгрызены меховые помпоны;
- С пола содран и раздербанен на клочки кусок линолеума;
- Порван на лоскуты мой любимый лифчик, сушившийся на бельевых веревках.
 
Грейсины безобразия продолжались. Каждый день я возвращалась с работы и приходила в ужас от картины, которую наблюдала: останки вещей, тонким слоем разбросанные по полу коридора. Мы уже давно стали звать собаку Грызей. Апогеем же всего стал забавный случай. Я принесла домой паштет в мягкой фольге, чтобы угостить домочадцев (сына и брата, гостившего у нас). Отрезала всем по кусочку, угостила и Грейси. А со стола пока не убрала, думая, что, может быть, кто-нибудь еще захочет кусочек. Ушла с кухни, чуть позже ушли и мужчины. Я вернулась туда, чтобы убрать паштет, но его на столе не было. Я была в полной уверенности, что домочадцы убрали сверток в холодильник, поэтому, когда на следующее утро я его там не обнаружила, удивлению моему не было предела. Спрашиваю родных – они говорят, не убирали. Тогда все, как по команде, обернулись на Грейси. Та преданно и умильно смотрела нам в глаза и всем своим видом показывала, что она тут ни при чем.
- Что делать будем? – спрашиваю озадаченно. – К ветеринару вести? Мне ведь на работу бежать.
- Давай, подождем до вечера, - мудро предложил брат. – Пока она себя ведет нормально, резвится и играет. Опять же, не скулит. Может, и не ела она этот твой паштет. К ветеринару всегда успеется.
Вечером наши подозрения подтвердились, когда мы стали находить рядом с дверью туалета блестящие катышки. Еще два дня после этого Грейси ходила в туалет вот такими «серебряными» слитками, а потом все нормализовалось. Ее желудок переварил все. Конечно, она заставила нас поволноваться. Я все боялась, не поцарапала бы она себе фольгой пищевод. Но все обошлось.
 
Надо сказать, что у Грейси были свои взгляды на то, где справлять свои дела. Она сразу приметила, что хозяева на улицу в туалет не ходят, а запираются в маленькой комнатке, куда ее не пускают. Поэтому она очень быстро определилась с местом, куда она будет ходить, и упорно, несмотря на наказания, справляла малую и большую нужду рядом с дверью уборной. Каждое утро, просыпаясь, мы шли к туалету, как через минное поле, боясь наступить на продукты деятельности Грызиного кишечника или мочевого пузыря. Гуляя часами с хозяевами, Грызя терпела и ждала, когда придет домой, и лишь после того, как приходила, тут же бежала и делала свои дела. Мы никак не могли ее переучить. Кроме того, Грейси стала еще и линять, и полы к моему приходу покрывались черной шерстью, как будто наша собака собралась заниматься фелтингом. Отмывать полы от смеси шерсти и мочи было довольно затруднительно, поэтому вопрос о Грызином туалете стоял остро.
 
Все решил случай. Однажды мне позвонила подруга и предложила прогуляться вместе с нашими собаками (у нее был дог). Мы с Грызей вышли и долго стояли, ожидая друзей. Наконец они появились. Я все думала, как Грейси будет проявлять интерес к представителю противоположного пола. Но она была еще маленькой (полгода), и хотя она пыталась с ним поиграть, дог ее просто проигнорировал. А через некоторое время на глазах у Грейси справил свои дела на сугробе. Вероятно, для Грейси это было открытием века. Она долго обнюхивала «дела» своего старшего товарища, а через некоторое время то же сделала сама. Моей радости не было предела.
С той поры количество «морей» и «мин» на нашем полу заметно уменьшилось. Да и квартира к моему приходу уже походит на ту, которую я оставляю с утра. И хотя порой с Грейси и случается оказия, она искренне раскаивается за свои поступки.
 
P.S. А отец Грейси действительно подкачал. Чем старше она становится, тем меньше напоминает свою маму – настоящего породистого лабрадора. Сын порой называет нашу Грызю лабрадойлером. Но любит ее от этого не меньше.
[/img]