Дяй-дяй-дяй!

Сижу на автобусной остановке. Жарко. По асфальту прыгают нахохлившиеся воробьи. Парень в наушниках лузгает семечки и оживленно переговаривается с кем-то по телефону.
Воробышки роются в шелухе, отыскивая зернышки. Но парень тщательно выбирает семечки из пакета: в его рот отправляются зерна, а птицам достаются только несъедобные отходы.
- Эх, молодежь нынче пошла,- вздыхает пожилая женщина, доставая из старой сумки булку и угощая воробьев сладкими крошками. Серые, нахохлившиеся комочки юрко подхватывают их, отталкивая друг друга и раззадоривая толстого кота. Тот подбирается поближе, ползя на брюхе, на миг застывает, следя расширившимися глазами за шустрой братией.
- Кыш отсюда, негодник!- отгоняет его пожилая женщина.- Много тут вас таких, охотников за дармовщинкой!
Кот, рассерженно зашипел и юркнул в кусты.

К остановке подтягиваются пассажиры. Люди молчаливо ждут автобусов. Усталые мамы, навьюченные пакетами с едой, держат на руках своих малышей.
- Тя-тя-туту-ти-ти!!!!
Я опускаю вниз глаза.
Около меня стоит маленькая девочка, одетая в розовый комбинезончик и шапочку с цветком. Она тянет свою пухлую ручку к моему телефону.
- Дяй!- приказывает она мне и топает своей крохотной ножкой.-Дяй-дяй-дяй!
Я растерянно смотрю в ее глаза-бусинки.

Девочка начинает карабкаться ко мне на колени. Она становится на мои кроссовки и, пыхтя, поднимает пухлую ножку вверх.
При этом она все время гневно повторяет «дяй!»
Я подхватываю на руки малыша.
- Зачем тебе телефон? - улыбнувшись, смотрю на ее щёчки, похожие на мячики.
- Когда это она успела разродиться?- слышится сзади шепот.- Прикинь, бабе тридцать один, а она о детях только задумалась! Старая!
- Тише ты, - слышу я. - Какая тебе разница?!

Это мои знакомые, только что подошедшие к остановке, ошибочно приняли чужого ребенка за моего собственного.
К нам подходит мама малыша.
- Кристина, иди ко мне, - она улыбается. - Ну, невозможно с ней в людном месте появляться! - жалуется она. - Пристает ко всем людям, до всего ей есть дело!
Мой телефон, который своенравная крошка всё-таки вытаскивает из моих цепких пальцев, прямёхонько летит в урну.
Девочка, сползая с моих колен пытается нырнуть следом за ним.
- Дяй-дяй-дяй-дяй!- она плачет, перекочевывая к маме на руки.

Та, порывшись в окурках и пакетах из-под чипсов, достает телефон и, вытерев его платочком, подает мне.
- Вы уж простите нас!
В ее глазах я замечаю испуг.
- Прикинь, у нее по ходу и детей-то нет! О чем она думает? - шепот возобновляется.
Я оборачиваюсь. Прислонившись к столбу с расписаниями автобусных маршрутов, на меня смотрит какая-то тетка в кожаном плаще и красных сапогах на каблуке-шпильке. Я задерживаю свой взгляд на ее пухлых руках с большими, натруженными пальцами, унизанными золотыми кольцами.
Тетка сузила глаза.

- Здрассссьте вам! - она насмешливо опустила вниз голову в преувеличенно-подобострастном поклоне. – Своих не узнаешь? Зазналась!
Тетка чуть не упала. Ее покрасневшее от выпитого лицо затряслось.
- Когда-то вместе в школу ходили!- женщина оторвалась от столба и направилась ко мне на подгибающихся ногах. - Думала, ты ребеночка родила!- она засмеялась и плюхнулась рядом со мной на лавку.

- Да куда уж мне,- я отвернулась в сторону, чуть не задохнувшись от запаха перегара, исходившего от нее. - Старая вроде!
- Да ну брось! Обиделась, что ли? - женщина толкнула меня в плечо. – А моей дочке уже тринадцать лет,- ее лицо как-то осунулось, глаза потускнели.- Тянусь из последних сил! Сама воспитываю! - женщина всхлипнула. - Недавно дочь пришла домой и говорит, мол, мам, винограда так хочется! Я его сегодня в магазине на прилавке видела! А я сказала ей, что дорого! На хлеб иногда не хватает, какой тут виноград! Я ведь и вещи ей сама шью, ничего купить не состоянии! Туфли у нее прохудились. Может, ты и правильно делаешь, что ребенка не рожаешь…

Женщины, молчавшие до этого, заговорили все разом, жалуясь на нынешнее время и проблемы, связанные с рождением детей и их воспитанием.