Сказочная несправедливость. Часть 2

Начало здесь
 
Напрасно я рисовала в своем воображении сказочные картины. Проблемы на новом месте начались почти сразу. То есть... нет, был кратковременный восторг, было время, когда мы с матушкой упивались богатством - заказывали себе новые платья, покупали модные шляпки, выезжали знакомиться с соседями в роскошном экипаже...
 
Но наша Гретхен... она окончательно рассталась со своей улыбкой. Дело в том, что она со всей душой, со свойственной ей искренностью потянулась к отчиму, сразу стала называть его отцом (я-то так и не смогла себя пересилить), он же был к ней совершенно холоден. И не только потому, что у него имелась собственная дочь примерно того же возраста. Если бы он был нежен только с нею, а нам, чужим, не доставалось бы тепла, это было бы хотя и больно, но объяснимо. Весь ужас состоял в том, что отчим необычайно ласков был со мною. Порою проявлял ко мне больше внимания, чем даже к собственной дочери, дарил дорогие подарки, называл "райской птичкой", "прелестным цветком" и прочими нежными именами... Увы, я не сразу поняла, в чем причина такой особенной любви ко мне. Ведь я вела себя с ним намного сдержаннее и отчужденнее, чем Гретхен. Став постарше, я догадалась, в чем дело... когда однажды в отсутствие матушки я любовалась розами в саду, а он подошел сзади, наклонился, обхватил за колени, и его руки... ну, да не стОит об этом... Неожиданно появился садовник, отчим сделал вид, будто ищет что-то в траве, а я, вся дрожа, бросилась в дом и просидела запершись в своей комнате до возвращения матушки. Но я ведь не о том хотела... да...

Так вот, бедняжку Гретхен он словно вообще не замечал! Она чувствовала себя несправедливо обиженной. А тут еще молодые люди, бывающие у нас в гостях, начали за мной ухаживать... Ну, разумеется, ведь к семнадцати годам я так расцвела, что... о, без ложной скромности скажу, что в любом салоне, на любом банкете или званом ужине все взгляды бывали обращены на меня! И мужчин, и женщин. Только мужчины смотрели с восхищением и желанием, а женщины - с завистью и ненавистью. Но меня их косые взгляды и острые язычки нимало не волновали! Я блистала, я порхала, я чувствовала себя королевой! И лишь одно огорчало меня - постепенно с такой же завистью и злобой начала на меня смотреть родная сестренка... Она вообще все чаще нервничала, повышала голос, иногда позволяла себе ударить по щеке горничную (у нас ведь теперь были слуги) или накричать на лакея. Я пыталась как-то согреть ее, смягчить. Пыталась объяснить, что в конце концов, в соответствии с нашим теперешним положением нам не пристало себя так вести (а надо сказать, что отчим хотя и обеспечивал полностью нашу потребность в нарядах и развлечениях, но наше воспитание его как будто совершенно не интересовало. Его состояние позволяло нанять нам самых лучших учителей, но он и не подумал об этом... впрочем, он и о манерах собственной дочери не заботился). Я пыталась развиваться самостоятельно и влиять на воспитание сестры, обучить ее хотя бы светскому этикету в том объеме, в котором он был нам теперь доступен. Я задавала вопросы горничным, служившим ранее в хороших домах, я старалась завязать приятельские отношения с благородными дамами (в основном с пожилыми, так как молодые меня ненавидели), чтобы чему-то у них научиться... Но увы, Гретхен стала колючей, как шиповник! Той близости, что в детстве, меж нами не было более... Сестра отдалилась от меня, обозлилась на весь мир и замкнулась в себе. Спряталась, как улитка в раковину иронии, язвительности... О, она изощрилась в изобретении колкостей! Доставалось от нее не только слугам, но и мне, и, разумеется, дочери отчима, и даже иногда матушке.
 
Вы не представляете, как мне было тяжело! Конечно, на людях я этого не показывала... Всегда была со всеми мила, улыбалась, шутила... Но один Бог знает, чего мне это стоило! Дома я только и делала, что пыталась всех помирить, я была буфером между матерью, сестрой, отчимом, прислугой... Чтобы как-то разрядить обстановку, мне приходилось разыгрывать из себя эдакую наивную пустышку. Но на самом деле я пыталась отвлечь их внимание от взаимных обид, переводя все в шутку, в то время как у самой сердце кровью обливалось... Вообразите, за два года, что мы провели в доме отчима, там умудрились перессориться между собою буквально все! Матушка с отчимом не ладили из-за постоянных отлучек отчима. Матушка подозревала (я, думаю, не без основания), что отлучки эти не всегда связаны с долгом службы... Матушку же он укорял за расточительность... Хотя именно с приходом матушки в его полуразвалившемся имении (он был очень безалаберным, бесхозяйственным человеком в отношении собственного имущества) воцарился относительный порядок. Именно матушка стабилизировала расходы, пресекла воровство слуг, достигшее просто-таки ужасающих размеров! Она взяла в свои руки управление хозяйством, распределила обязанности и наконец-то заставила прислугу работать! О,Вы напрасно улыбаетесь! Это было нелегко! Это настоящий подвиг - заставить выполнять свои прямые обязанности людей, которые годами привыкли даром есть хозяйский хлеб! Да, матушка вела жизнь, подобающую нашему теперешнему положению... но за счет чего? За счет строжайшей экономии, за счет разумного и экономного использования капитала, который ранее просто разбазаривался и растаскивался!
 
Слугам, конечно, не нравилось, что их лени положили конец. Они ссорились между собою, подогретые постоянными претензиями Гретхен и матушки, которая, справедливости ради скажу, иногда срывала на них зло после размолвок с отчимом... А тут еще эта Эльза! Как? Я не сказала? Ну да, Эльза - его дочь... Да нет, там смотреть-то не на что было... заморыш-заморышем! Росточка крошечного, худышка, на головенке - три волосины непонятного цвета. Да еще - ни одеться к лицу, ни ступить, ни молвить... Классическая "серая мышь". Но гонору! Я Вам скажу, ой-ей-ей! Такой заносчивой девчонки в жизни не видала! Нас она невзлюбила с первого дня... Нет, ну я-то к ней в родню особенно не набивалась... насильно мил не будешь. Но Гретхен! Бедная девочка - ее преследовало одно разочарование за другим... Я еще понимаю, Эльза завидовала мне - моей красоте, природному вкусу (которого у нее никогда не было, несмотря на "высокое" происхождение), грации и изяществу... Но ведь с Гретхен они были почти равны, да и по возрасту ближе... Тем не менее эта гордячка всем своим видом будто собиралась подчеркнуть, что мы ей - не ровня... С Гретхен она общалась с холодной вежливостью, "держала дистанцию", ни разу не проявив простых искренних эмоций, таких естественных между девочками одного возраста - ни разу не смеялась над шутками Гретхен, не пошутила в ответ, ни разу даже не обиделась, не рассердилась! Нет, она была неприступна, как ледяная крепость! Разумеется, и Гретхен... может, в чем-то грубоватая, резкая, но прямодушная и непосредственная Гретхен, со временем начала испытывать к ней неприязнь. Особенно после того как эта интриганка настроила против нее всю прислугу - даже поварята фыркали за спиной Гретхен, шепотом обзывая ее "злюкой"... разумеется, все это было с подачи Эльзы!
 
Я пыталась смягчить конфликт, иногда по-доброму подтрунивая над ними обеими, показывая тем самым, что обе они для меня - младшие сестренки, смешные и любимые. Но Гретхен, как правило, отвечала грубостью или колкостью, а Эльза - лицемерно-натянутой улыбочкой. Будто демонстрируя, что она, благородная девица, не опустится до выяснения отношений с нами. Вообразите, будучи откровенным недоростком, эта замухрышка умудрялась смотреть на нас с Гретхен сверху вниз!
 
Продолжение