Пряники

Лене в магазине нужны были только сигареты, но они же продаются на кассе, и поэтому, раз уж все равно зашла, она бродила между полками, равнодушно рассматривая продукты. Спешить домой ей сегодня было не нужно – ее ждали там только неразобранные с выходных чемоданы. Выбрав мини-торт, она направилась к кассам, и в этот момент у нее зазвонил мобильный. Звонил ее любовник Сергей.
 
- Ты уже дома?
- Нет.
- Я у твоего подъезда. Был неправ. Ты скоро?
 
У Лены сердце рухнуло куда-то вниз от нереальности происходящего – Сергей первый позвонил после скандала и сказал, что он был неправ.
 
- Я в магазине неподалеку… - она старалась отвечать холодно. – Если хочешь, дождись…
- Понял, жду.
 
Лена спрятала телефон и пристроилась в хвост очереди. Народу в магазине было много, работали при этом всего две кассы. Приближаясь к кассиру микроскопическими шажками вместе с другими покупателями, Лена со сладкой мукой размышляла о том, какой разговор ее сейчас ждет и чем он может завершиться.
 
С Сергеем они работали вместе и встречались уже почти год. Они тщательно скрывали свои отношения не только из соображений корпоративной этики, но и из-за материально-юридических страхов Сергея. Он муторно и длительно разводился со своей женой, делил имущество, и боялся, что, получив доказательства его неверности в браке, хваткая супруга додумается претендовать на бОльшую компенсацию при разводе. Лена ко всему относилась с пониманием и даже, если они оказывались вместе в компаниях вне профессионального круга, она не уставала по два, три, десять раз напоминать гостям, чтобы не выкладывали никуда фотки с этих мероприятий. Они приезжали на работу на собственных машинах, не синхронизировали графики отпусков, стойко держались на расстоянии на корпоративах и коллективных пьянках, сдержанно флиртовали с другими коллегами. Живя раздельно, не меняясь ключами, оба ждали развода и избавления от необходимости скрываться, но, когда развод состоялся, Сергей вдруг взял отпуск за свой счет и укатил в одну из столиц мирового кутежа на 5 дней. Поправлять нервы, как он объяснил позже. Приехал посвежевший, позитивный, с подарками для Лены. Они поговорили и решили, что сразу переходить на легальное положение не стоит – это родит пересуды.
 
Прошло два месяца. Влюбленные по-прежнему жили раздельно, Сергей все еще не мог отойти от предыдущего брака, дергался, проклинал меркантильных баб и не выдвигал Лене никаких предложений по развитию романа. Лена без претензий ссужала любовника теплотой и лаской, с сухим раздражением отбривала сплетниц на работе, которые, принимая их роман за недавно разгоревшийся, жаждали деталей. В итоге такая жизнь без развития стала очень сильно напрягать Лену. Любимый человек начал раздражать. С одной стороны он постоянно жаловался на то, как обходилась с ним бывшая, а с другой – не стремился покончить с этими воспоминаниями, перечеркнуть их новым опытом, с нежной, понимающей, к тому же независимой материально супругой. Он даже на намеки о совместном проживании никак не реагировал. Несколько недель Лена находилась в сомнениях - бросить его к черту, или жестко поставить вопрос о совместном быте, и однажды в выходной собрала два чемодана самого необходимого, положила их в багажник и поехала к любимому на холостяцкую квартиру.
 
Лена убила двух зайцев сразу. И вопрос был поставлен, и любовник был к черту брошен. Она втащила чемоданы обратно к себе, дожила до понедельника, и поехала на работу. Сейчас была середина недели, ее сердце металось от обиды к жалости, а Сергей стоял в романтических сумерках у ее подъезда.
 
Очередь двигалась очень медленно, Лена успела перерассмотреть все зависящие от нее варианты развития событий. С одной стороны, он ей до смерти надоел со своим «я», с другой – она достаточно вытерпела в течение этих непростых отношений, и теперь, когда нарисовалось симметричное вознаграждение, как тут было им не воспользоваться? Она решила, как минимум, его выслушать. Телефон зазвонил снова.
 
- Я все еще жду.
- А я все еще в очереди.
- Надеюсь, это не издевка такая…
- Ни капли. Я на самом деле в магазине.
- Жду еще 10 минут.
- Как пожелаешь.
 
Батарея телефона почти села – он постоянно напоминал об этом тихим попискиванием. Перед Леной в очереди оставался только один пенсионер, покупок у него было немного, бросать все и мчаться к Сергею было необязательно. Но как раз у этого деда что-то на кассе не задалось – кассирша с претензией уставилась на него из-под челки, а тот невнятно забормотал что-то про ценник на полке и про нехватку денег.
 
- ДА-А-А-АШ! – оглушительно заорала кассирша в пространство между двумя очередями. – На первой отказ! – после чего закрылась от закипающей очереди замком рук, сложенных на груди и торжественно умолкла.
- У Вас написано – 18 рублей, - голосом, преисполненным достоинства, оправдался пенсионер. – Я на это и рассчитывал! Что ж Вы ругаетесь?
- Это акция была неделю назад, что непонятного?
- Так снимите ценники…
- Это не моя работа! ДА-А-А-А-А-АШ! Где эта корова? Нечего в магазин ходить, если денег нет! - выплюнула она в лицо старику и повернулась на стуле, чтобы отправиться на поиски пропащей сотрудницы. – Где эта овца, пусть сама идиотов обслуживает…
 
Очередь зароптала – но не по поводу оскорблений пенсионера, а возмущаясь пустой кассой. Лена не выдержала:
 
- Милейшая! Задержитесь. Я очень спешу – какой там чек у дедушки?
 
Кассирша вернулась на место, приняла одалживающий вид и сообщила:
 
- 162 рубля, без пряников – 132.
- В мой чек, пожалуйста, - Лена протянула карту. Пенсионер с полтинником и стольником в руках отходил от сказанного сотрудницей. Он, казалось, впал в ступор и никак не реагировал на то, что посторонняя женщина оплачивает его продукты.
- Только пряники? – устало спросила кассирша.
- Всё, пожалуйста. И сигареты.
 
Ей пришлось подвинуть старика, который так и стоял в проходе, только голову опустил. Мельком глянув на него, она подумала «Плохо ему, что ли?», быстро покидала в корзинку его хлеб, сосиски, кефир и злосчастные пряники, туда же автоматически свой тортик и сигареты, быстро расписалась на чеке и повела деда к скамеечке у камер хранения. Тот послушно дотопал, послушно сел, молча кивнул на ее вопрос «В порядке, папаша?», и Лена быстро побежала к парковке магазина. Сев за руль, она с досадой глянула на дисплей севшего телефона, и стала выруливать к проезжей части. Уже перед шлагбаумом парковки она вспомнила, что оставила и покупки, и зарплатную карту у деда в корзинке и резко остановилась. Возвращаться? Сергей уйдет… ему потом будет бесполезно объяснять, что значило такое ее поведение. Искать, откуда позвонить? Это бред. Оставить карту деду? Сзади резко засигналила машина.
 
- Ну бли-и-и-и-ин! – простонала Лена, нажала на газ и выехала с парковки, чтобы снова торопливо искать место, куда встать.
 
Когда она вбежала обратно в магазин, дед все еще сидел на скамеечке, сняв шапку и положив ее на колено. Казалось, он задремал у теплой батареи. Услышав стук каблуков, идентичный тому, который сопровождал убегающую добрую душу, он поднял лицо и посмотрел прямо на Лену. Взгляд у него был печальный и какой-то, интеллектуальный, что ли. Он напомнил Лене ее престарелого школьного учителя, который преподавал в 70 с лишним лет и был в этом возрасте интересен школьникам, компетентен, преисполнен достоинства и рассудка. Она присела на краешек скамейки рядом с ним:
 
- Ну что, папаша? Дрянная молодежь пошла?
 
Кассирша покосилась на Лену, пробивая колбасу. Пенсионер потупился.
 
- Не печальтесь. Она работает тут сутки через двое, ценники другие сотрудники вешают, а ей – объясняй всем…
- Спасибо, - проговорил он, наконец. – Вы тут забыли …
- Да, есть такое дело. Живете далеко, папаша?
- На Мусоргского.
- Прилично… А почему в этот магазин?
 
Пенсионер пожал плечами.
 
- Вставайте, я Вас домой отвезу.
- Ты ж торопилась..? - старик от неожиданности перешел на "ты".
- Уже никуда не тороплюсь... уже никуда.
 
Они вышли из магазина в сгустившейся тьме. Серега наверняка уже ушел. Лене расхотелось и домой, и сладкого, и вообще всего на свете. Она усадила старика на переднее сиденье и повезла на улицу Мусоргского, радуясь, что ей не нужно домой прямо сейчас. Если бы она поехала сейчас домой, она или подожгла бы свои неразобранные чемоданы, или выкинула из окна что-то большое и тяжелое, лишь бы было громко, жестко и противозаконно. Первые несколько минут они ехали молча, затем старик заговорил:
 
- Я, когда из дома выхожу вечером… жду автобус, и, какой подходит, на том и еду. У магазина выхожу, покупаю продукты и домой пешочком. Гуляю я так. Вот… нагулял… - он пошуршал пакетом с покупками.
 
Лена ответила улыбкой, не отрываясь от дороги.
 
- А бабка моя катается… идет на следующую остановку, там муниципальная маршрутка ходит, и другая, с таким же номером. Везет прямо до универсама большого, где социальные скидки, а по пути еще рынок. Так она насобачилась на коммерческой маршрутке бесплатно ездить – заходит в нее, возится с пенсионкой, пока не поедет, а потом спрашивает с простым видом – а что, льготы не действуют? Есть водилы, какие говорят, не проблема, езжай, бабушка, она и едет. А, если высаживают – так все равно у рынка, так как до него остановки запрещены. Вот как моя бабка развлекается.
 
Лена поощрила улучшающееся настроение пенсионера сдержанным смехом и спросила, к какому дому подъезжать. Пенсионер указал дом и после паузы спросил:
 
- А ты куда торопилась-то? Бегом, с тортом…
- Сама не знаю, папаша. Куда я торопилась, что я там забыла…
- Меня Сергей Серафимыч зовут.
 
Лена вздрогнула – тезка ее любовника.
 
- Я Лена.
- Ну раз больше не торопишься, Лена, пойдем с нами чай пить.
- А пойдемте!
 
Дверь в квартиру на первом этаже была лишь прикрыта - Сергей Серафимыч с гостьей вошли без ключей.
 
- Телемастер пришел, наверное, - пояснил пенсионер.
 
В комнате, действительно, мастер осматривал телевизор. Любящая кататься на маршрутке бабушка крутилась около него, видимо, мало помогая, так как, увидев вошедших, мастер с облегчением оторвался от телевизора и стал собирать свой инструмент. Лена поздоровалась с бабушкой, и та, видимо, приняв ее за соцработника, переключила на нее свое внимание. Сергей Серафимыч на кухне готовил чай, а бабушка, не представившись, повела Лену в санузел, чтоб та сама убедилась, что после замены унитаза по соцпрограмме у них теперь технический шкаф не открывается и из слива ванной воняет.
 
- Анна, оставь в покое человека! Она не из соцзащиты, она… соседка наша, из магазина меня подвезла!
 
Бабушка Анна сразу приосанилась, стряхнула с себя озабоченный вид и с достоинством представилась:
 
- Анна Ивановна. А что – в какой квартире проживаете?
- В 63-ей, - Лена назвала реальный номер своей квартиры, находящейся в другом доме и на другой улице.
- Ага. В 63-ей. Ну проходите на кухню, садитесь.
 
Лена осталась в ванной вымыть руки, а бабушка Анна отправилась добивать телемастера. Лена слышала их доносящийся из комнаты разговор, но не понимала смысла. Когда она вышла из ванной, телемастер уже обувался. Улучив момент, он шепнул Лене, что ему нужна минутка ее времени, и она скользнула вслед за них в подъезд.
 
- Я так понимаю, Вы – соцработник?
- Нет.
- Родственница?
- Нет.
- Опекаете?
- Ну да, - Лена решила прекратить допрос.
- Хорошо. Видите ли… телевизор у стариков не работает уже месяц. Ремонт сложный - чуть дешевле, чем новый телевизор обойдется. Бабуля вызывает мастера каждый день, ее все фирмы в районе знают. Просит всегда нового мастера – не верит, что починить нельзя. Честно говоря, заколебала.
- Понимаю, - ухмыльнулась Лена.
- Причем, мы предлагали старый телек забрать за компенсацию – ни в какую. Повлияете? Нам не жалко, мы к ним походим еще по очереди, что уж… Но от этого он не починится. Ладно?
 
Лена пообещала повлиять на стариков и вернулась в квартиру. За чаем она передала хозяевам разговор о телевизоре, на что Сергей Серафимыч с досадой попенял бабушке:
 
- Сломала? Натыкалась кнопок? Все кнопки ей ненужные скотчем залепил, чтоб не трогала, - пояснил он Лене. – Теперь вот без телека сиди…
- Сломался, как же! Сговорились просто – за 500 рублей заберут, за 100 рублей починют, и за 5 тыщщ продадут! Я про такое у Малахова смотрела. Вот им, а не телевизор! Завтра в другую мастерскую позвоню… я нашла одну, у них льготы действуют…
- Да не стоит та рухлядь 5 тыщщ!
 
Лена пила чай, слушала с улыбкой и отогревалась беседой с приятными людьми. Они оба оказались бывшими как сейчас называют, "клерками", жили вдвоем, единственный сын у них погиб. Богатств за свою жизнь они не нажили, друзья и родственники по одному покидали этот мир, пенсионеры жили замкнуто, хоть и стремились к общению. Гостье они были рады, как родной душе. Когда они, смеясь, рассказывали о своей единственной в жизни крупной ссоре, Лена вспомнила о своем скандале с Сергеем – и поймала себя на мысли, что думает о нем без раздражения. Сейчас, когда перед глазами был другой пример отношений в браке, ей было его нестерпимо жаль. Уходя, она взяла со стариков обещание, что они придут и к ней в гости.
 
Сразу домой она не поехала. Тортик уже переваривался в желудке, настроение улучшилось и захотелось себя побаловать. Магазин был пуст в это время, но быстро отовариться не получилось. На кассе ей отказались продать коньяк, так как она просидела у пенсионеров за 10 вечера. Она выбрала симпатичное псевдоитальянское вино – но оно тоже не «пролезало» в закон по крепости. Взяв какое-то немудреное полусухое, она, наконец, совершила покупку и поехала домой. «И завтра в школу не пойдем…» - решила она по результатам планирования остатка вечера. Сегодня надо расслабиться и подумать.
 
Мест для машины во дворе уже было мало, и она какое то время покрутилась по дворовым проездам пока не нашла уголок, находясь в котором ее машина не помешает выехать другим несчастным, которые собрались утром на работу. Пока она втискивалась в него, перед машиной материализовалась знакомая фигура. Узнав Сергея, Лена выскочила наружу, инстинктивно схватив только сумочку.
 
- Ты не ушел, что ли?
- С тобой все нормально? Ты сказала, что рядом в магазине и отключила телефон. Куда я в таком случае должен был уйти? - он был на грани бешенства.
- Он просто сел… я была уверена, что ты ушел…
- Ушел...! – Сергей передразнил Лену. - Да я чуть с ума не сошел! Полчаса простоял, стал на дорогу выходить, зеленые машинки высматривать. Потом все магазины вокруг обежал. Тебе звоню постоянно – "аппарат абонента выключен..." Ты где была?
- У знакомых… в гостях… так ты не ушел?
- … ну ты даешь… - Сергей брякнулся попой на оградку палисадника. – Я думал, что ты отказываешься разговаривать! Мимо меня у подъезда проехала, потом обратно… Что я должен был думать? Увидел, что ты паркуешься, и бегом к машине, пока не спряталась никуда.
 
До Лены начало доходить: Сергей не только прождал ее три часа у подъезда, он волновался, а отключенный телефон и метания по двору принял, как допустимый ответ на его поведение.
 
- Ну зай, я серьезно думала, что ты ушел… ты же так сказал…
- Ладно, пошли домой. Я у тебя сегодня, ладно?
 
Они вошли в лифт и Сергей полез целоваться. Лена задумчиво отстранилась.
 
- Ну чего?
- Не знаю. Тревога какая-то… как будто я что-то забыла. Слушай… а у нас же можно телевизор какой-нибудь списать? На выигрыш или благотворительность… или с витрины?
- А зачем?
- Надо. Для очень хорошей семьи.
- Из-за этого переживаешь, что ли? Конечно, можно! Можно и не с витрины, новый, большой, плоский, какой скажешь.
- Любой, лишь бы пульт с большими кнопками.
 
Сергей пообещал, но тревога не проходила. Они уже зашли в квартиру, перешагнули через раскрытые, но неразобранные чемоданы, а у Лены все еще было чувство какой-то незавершенности. Только когда Сергей в попытках расслабления зашарил по кухонным полкам, ища алкоголь, она положила ладонь себе на лоб и засмеялась.
 
- Вино!
- Где? – оживился Сергей.
- В машине на заднем сиденье. Я машину не закрыла – вот отчего у меня тревога.
- А, понял. Так я сбегаю?
- Беги.
 
Серега бросился обуваться, а Лена подцепила пальцем его любимую комбинацию из вороха вещей в раскрытом чемодане и, без грамма тревоги в душе, отправилась в душ.